Стив отворачивается.

- Выходит, он уже несколько дней вспоминает миссии, - продолжает Пеппер.

- Ты думаешь, этой ночью он вспомнил кое-что определенное, – говорит Стив, интонацией показывая, что она права.

- Возможно, что-то особенное, – она выжидает, давая ему время что-нибудь сказать, снова пьет из бутылки и продолжает: – Я хочу тебе кое-что рассказать.

Стив садится прямее, заставляя себя отвести взгляд от окна и смотреть на нее.

- Хорошо.

- Тони сначала не говорил мне. Не хотел признаваться, что Барнс здесь. Я сама это поняла. Но то, что он сделал с Говардом и Марией… Тони подождал, пока я сошла с самолета, и описал всю картину. «Едва разговаривает, когда Стива нет рядом», «выглядит, будто хочет бежать, но приклеен к полу», «кажется пустышкой, а потом ты понимаешь, что он испуган до полусмерти», – Пеппер крутит кистью, показывая «и так далее, и так далее». – И потом он рассказал мне.

- Ты, наверное, расстроилась.

- Ох, мне хотелось сжечь его заживо, – вздыхает Пеппер. – Я знаю Тони слишком долго, чтобы не понимать, что значила для него потеря семьи. И слишком долго, чтобы думать, будто его родители были идеальными. Но все равно, когда я услышала, что в моем доме поселился человек, который забрал у Тони его семью, первым моим порывом было убить его.

Стив думает, стоит ли реагировать на это признание, но он не чувствует враждебности. Он не может винить Пеппер. Тони для нее важнее всех в мире, и не имеет значения, как давно это случилось и кто на самом деле был виноват. Баки очень, очень ему навредил.

- Знаешь, о чем он спросил меня на днях?

- Нет, – говорит Стив.

Пеппер улыбается.

- Используются ли все еще в «лифах» металлические вставки, – она хихикает. – Ты бы видел, как он мялся. Он, наконец, убедил меня тренироваться, используя силы Экстремис, огонь, и волновался, что я обожгу себе грудь.

- Он был прав? – спрашивает Стив, надеясь, что это не слишком личный вопрос.

- Я объяснила ему про спортивные бюстгальтеры, и все было нормально, – Пеппер заправляет за ухо выбившуюся прядь. Она снова выглядит немного грустной. – Парень, который считает, что его побьют за упоминание женского белья… Он уже не тот, кто хладнокровно убивал людей, не задаваясь вопросом, зачем это надо.

- Не тот, – соглашается Стив.

Как бы ему хотелось сказать, насколько он сочувствует. Говарду, Марии, потере Тони. Пеппер встает – слишком быстро – допивает коктейль и, проходя мимо, мягко хлопает Стива по плечу.

- Если мы можем как-то помочь, скажи. У меня совещание где-то на час, но мой телефон всегда включен.

**

Стив Роджерс: Мы все еще в ссылке?

НОМЕР НЕИЗВЕСТЕН: Да.

НОМЕР НЕИЗВЕСТЕН: Ему становится лучше. пусть побудет со мной еще немного.

Стив Роджерс: Спасибо.

**

Брюс Беннер: Питер в зале, спрашивает, придет ли Баки.

Стив Роджерс: Боже, я забыл. Передай, что я приду вместо него.

Брюс Беннер: Он спрашивает, можно ли добавить твой номер. Обещает не «сталкерить»

Стив Роджерс: Хорошо.

**

Стив набрасывает спортивную одежду и бежит к лифту, пытаясь на ходу выстроить план тренировки. После трехчасового сна это не так легко, как хотелось бы, но ему приходилось и труднее.

К чему он не готов, так это к выражениям лиц. Питер тревожится и не скрывает этого. Он ерзает, хочет знать, что происходит, но боится спросить. Брюс более сдержан - машет Стиву со своего места у стены и снова углубляется в планшет. Сэма нет, что вполне логично – наверное, он пошел к себе досыпать. Насчет Тони Стив не уверен. Возможно, Пеппер попросила его на этот раз не участвовать.

- Наши ряды редеют, но справимся, – Стив старательно изображает командный тон. Замечает, что Питер встает прямее. Хорошо. – Баки учит тебя, как разоружить соперника и использовать в бою подручные предметы, верно?

- Да, эээ, сэр.

Стив кивает.

- Тогда приступим к азам рукопашного боя. Покажешь три хороших удара – будешь выбирать, что на обед.

**

Питер наносит четыре хороших удара. Его мастерство не отточено, но он быстр и уже начинает понимать, как использовать это в своих интересах. Стив невольно чувствует гордость за Баки.

Питер выбирает шаурму. И одно из тех заведений, где порции такого размера, что приходится уносить половину домой. Учитывая единственный комплект спортивной одежды и постоянный набор протертых свитеров, Стив понимает, что видит в Питере Баки – нуждающегося мальчишку, практически такого же, как они сами когда-то.

- Он в порядке? – спрашивает Питер, когда они садятся за стол.

Вид у него нервный. Понимает, что не должен вдаваться в детали на публике, но очень хочет знать.

Стив тянет время, открывая газировку и слушая, как та шипит. Он слишком устал для часа простых упражнений.

- Выздоровление не прямой путь, – повторяет он Наташины слова.

- Да? Ему лучше. Ага, – Питер подпирает подбородок рукой, ставит локоть на стол и смотрит уныло.

Стив знает это выражение.

- Ты хотел бы помочь.

Питер хмурится.

- Ну да.

Стив чуть улыбается.

- Я тоже.

**

Стив Роджерс: Как он?

НОМЕР НЕИЗВЕСТЕН: Приступ самоненавистничества подходит к концу. я дала ему домашнее задание, он справится. сеанс в пять.

Стив Роджерс: Я вздремну, потом загляну к нему. Если с бумажной волокитой справлюсь.

НОМЕР НЕИЗВЕСТЕН: Конец связи.

**

Стив провожает Питера к метро и отправляется в долгий путь до Башни. Дует приятный ветер, из приоткрытых дверей одного из магазинов слышна музыка. Они с Наташей как-то говорили о том, что надо взять Баки на прогулку. Видимо, с этим придется обождать. Стив давит нахлынувшее разочарование.

Дома он педантично разувается, заводит будильник прозвенеть через час и ложится на середину кровати. Ему не по себе, но он знает, что это просто прилив адреналина и усталость. Не заморачиваясь с одеялом, Стив засыпает через несколько глубоких вдохов.

**

Где-то возле австрийской границы они выходят к реке.

- От нас жутко воняет, и мы и так продвигаемся быстрее положенного, – настаивает Монти.

Морита его поддерживает. Все равно надо разбивать лагерь. Вполне можно устроить привал.

Стив вызывается постоять на страже, пока они моются. Дум-Дум возражает, что вокруг чисто на милю во все стороны, и что «сыворотка сывороткой, а несет от тебя так же, как от любого из нас», но Стив настаивает. Баки, благослови его господь, отвлекает всех словами, что у него есть еще полкуска мыла, которым он может поделиться. Монти, скорчив гримасу, начинает раздеваться.

Вокруг красиво. Стив смотрит на сияющую под солнцем воду и борется с желанием достать альбом. Впрочем, опасаясь града шуток, он просто отворачивается в сторону деревьев, следит, как колышутся листья на ветру. Джонс говорит что-то негромко и язвительно, все покатываются со смеху, и Стив улыбается. Шутки он не уловил, но не важно. Ему приятно слышать, что они веселятся.

Через несколько часов Баки занимает его пост возле дерева, а Стив купается в одиночестве. Остальные далеко, считают пайки и чистят оружие.

- Стал на сотню фунтов тяжелее и на голову выше, но все еще стесняешься?

Стив вскидывает голову, моргает, пытаясь рассмотреть Баки: из-за дерева видны ноги, скрещенные в лодыжках, ступня подергивается в такт неслышной мелодии.

- Что? А… – Стив окидывает себя взглядом. Кожа порозовела от холодной воды и выглядит уже куда чище. Он продолжает тереть себя тряпкой. – Получается, да.

Висящие на ветке штаны и рубашка кажутся до смешного огромными. Стив вздыхает.

- Каждый раз мне кажется, что я по ошибке взял чужую одежду. Что в эту проклятую рубашку три меня влезут.

Баки фыркает.

- Ну да, – и говорит уже тише: – Мне не хватает прежнего тебя.

- Прежнего меня?

Видимый край плеча Баки дергается.

- Настоящего тебя.

- Бак, теперь настоящий я вот такой.

Стив зарывается пальцами в волосы, кривится, нащупав комок грязи. Черт. Он опускается в воду – ровно настолько, чтобы как следует выполоскать волосы.