- Молодой человек из Нью-Йоркского университета. Он давно просит интервью для своей дипломной работы.

- Тот юный изобретатель? Который бомбардирует меня миллионами писем?

- Совершенно верно, сэр. Образцовый студент, сирота, воспитанный тетей. Я полагаю, медиа-службы сочтут эту историю привлекательной.

- Организуй нам встречу. Сегодня за ланчем. Сегодня учебный день?

- Сегодня воскресенье, сэр.

- Хорошо. Ланч. Найди место, где подают приличные рыбные тако. А я пойду спать. Буди меня, только если что-нибудь начнет взрываться. Стив, если тебе что-то понадобится, я не знаю, что делать, и я слишком устал, так что зови кого-нибудь другого.

**

Когда Баки писал отчет после своего спасения, ему понадобилось несколько попыток и несколько формуляров. Его руки дрожали не так сильно, как он опасался, но когда он перечел написанное, то понял, что события непоследовательные. Верные, но спутанные.

Был взят в плен, идентифицирован как сержант, отобран вместе с несколькими другими, подвергался физическим пыткам, голоду и допросам. Не раскололся. Смотрел, как другие тихо плачут, выдают известную им информацию, что-то сочиняют, умоляют дать воды и отключить ток. Большинство из тех, кто вел допросы, сердились на него за молчание, но один, в очках, выглядел почти довольным. Он был маленьким толстым, начинающим лысеть швейцарцем. Баки думал, что у него акцент, когда толстяк приказал вывести его из камеры – перевод, новый проект – и пытался сосредоточиться на дыхании, пока его волокли по коридорам, обсуждая какой-то потенциал.

После этой части Баки написал немного. Не то чтобы он хотел скрыть что-то постыдное, какие-то свои слабости, нет. Просто момент, когда он увидел над собой лицо Стива, был последним, что он помнил. А потом – пустота.

**

Стив Роджерс: Забыл спросить. Когда ты прибываешь?

Сэм Уилсон: приземляюсь в 11.45

Сэм Уилсон: 1 класс это нечто. пью вино а ведь еще и полудня нет

Сэм Уилсон: у вас все ок?

Стив Роджерс: Не уверен, если честно.

**

Стив еще немного ждет в коридоре, возится с телефоном, пытается собраться. Он только что слышал звуки рвоты, и, хотя больше всего на свете ему хочется идти выяснять, что он может сделать для Баки, следует думать рационально. Баки захотел уйти. Захотел побыть в одиночестве. Стив в состоянии дать ему хотя бы несколько минут покоя, прежде чем врываться с неуклюжими попытками помочь.

Шум воды, шуршание зубной щетки. Стив входит в спальню и ждет, стараясь не бегать от стены к стене. Баки выходит бледный, веки красные и набухшие, взгляд стеклянный.

- Бак.

- Стив, – голос хриплый. – Вдруг Старк прав.

- Насчет чего?

Медленно, чтобы Баки видел, Стив делает шаг вперед, только один. Баки не отшатывается, а значит, не против.

- Я могу… могу никогда не стать собой.

- Он этого не говорил.

- Но подразумевал.

- У тебя уже куда более ясная голова, чем в Вашингтоне. Я же вижу. Ты понимаешь, что ты больше не оружие.

Баки отворачивается.

- Я убил много людей.

- Как и я, – говорит Стив с неожиданной для самого себя решительностью. – И тебя не нанимали, тебя использовали. Ты сам знаешь.

- Я много чего знаю, – в голосе Баки поразительная буря эмоций, море горечи. – Я знаю вьетнамский, и как разобрать M5 и как собрать, и как держать тебя, когда ты не можешь дышать, а лекарств нет, и как имитировать случайное возгорание. Но я не могу, не могу вспомнить, как выглядела моя первая подружка, как звучал голос моего отца, как мы встретились, сколько народа я застрелил с крыш и кем они были, и почему мне нельзя… почему я хочу…

Баки сжимает кулаки, будто собирается бить в стену, и Стив хочет, чтобы он ударил. Стив хочет, чтобы он кричал или плакал, делал хоть что-нибудь.

- Ты. Ты мой лучший друг. Я помню тебя. Я буду слушаться тебя, пока не смогу собрать себя по кускам… даже… даже если этого никогда не случится.

Опустив голову, Баки обходит Стива и садится на кровать, прячет лицо в ладони. Некоторое время оба молчат.

- Салли Хупер, – говорит Стив, наконец.

Баки не подает вида, что слушает, но Стив все равно продолжает:

- Кажется, с ней первой ты пошел на настоящее свидание. Она была кудрявая, с карими глазами, и носила яркие новые туфли. Не помню, как они назывались, но тогда все девчонки такие хотели. Она ими жутко гордилась, а ее мать тебя ненавидела.

Стив смеется.

- Видела тебя насквозь, знала, что ты поведешь Салли в кино, чтобы ее там поцеловать.

Он садится рядом с Баки, не дотрагиваясь, но близко, и рассказывает остальное: про отца Баки, и как Баки спас его в подворотне и сказал, что они теперь друзья - и все, что приходит на ум. Рассказывает до тех пор, пока Баки не ложится – все еще молчит, не открывает глаз, но слушает, точно слушает – позволяя Стиву заполнять пробелы. Через некоторое время Стив выдыхается и просто сидит возле подушки, гадая, придвинется ли Баки ближе. Баки не двигается - так и застывает в изножье кровати, забывшись неспокойным сном.

ПРИМЕЧАНИЕ: Руфи – препарат флунитразепам, в сочетании с алкоголем способен вызывать провалы памяти, из-за чего его так же называли «наркотик изнасилования».

Глава 18

Стив не помнит, чтобы уставал и тем более засыпал, но, так или иначе, его будит Джарвис:

- Сожалею, что пришлось побеспокоить вас, капитан Роджерс, сержант Барнс, но я подумал, что вы захотите об этом знать: была совершена попытка дистанционно активировать сержанта Барнса через отсоединенную руку.

Баки тут же садится, но лицо его невыразительное, и на Стива он не смотрит. Стив трет лоб, силясь собраться с мыслями.

- Адреналин? – спрашивает он. – Ты сообщил Тони?

- Я пытался, но он не отзывается.

Секунда.

- Пожалуйста, подождите. В настоящее время я провожу мониторинг посредством камер наблюдения. В Манхэттене и Восточном Лондоне имеют место беспорядки.

- Сколько камер ты… Неважно, – Стив соскальзывает с кровати, хватает сумку и вспоминает, что не укладывал форму, потому что чинить ее уже не было смысла.

Он берет прислоненный возле тумбочки щит.

- Мистер Старк только что активировал костюм Железного Человека. Когда появятся новости, я вам сообщу.

- Что такое «костюм Железного Человека»? – тихо и хрипло спрашивает Баки.

Он тяжело моргает и смотрит в пол – раньше Баки так выглядел, когда пытался протрезветь.

- Униформа Тони. Она… она вроде костюма робота.

Баки глядит пустыми глазами.

- Мистер Старк летит к гостиной. С ним студент. Сержант Барнс, в связи с необходимостью избегать публичности я бы порекомендовал вам…

- Баки, оставайся здесь, – Стив делает глубокий вдох. – Пожалуйста.

Баки все еще разглядывает пол.

- Да, – говорит он, наконец, и Стив бежит в гостиную.

Едва он успевает до нее добраться, как одна из стеклянных оконных панелей с легким жужжанием открывается на сорок пять градусов.

- Не знал, что они так умеют, – замечает Стив.

- Раньше не умели, – сухо отвечает Джарвис, – но мистер Старк все время их разбивал.

Железный Человек сперва похож на искру, выныривающую из-за небоскреба: красное, золотое и дымный след от репульсоров. Стремительно увеличиваясь, искра направляется к окну. Стив на всякий случай отходит, давая Тони достаточно места для приземления. Пол ощутимо вздрагивает. Тони выпускает из-под левой руки темнокожего паренька в узких джинсах и жилетке, опускает маску и продолжает тираду, явно начатую некоторое время назад:

- И нет, повторяю, нет, не нужна мне такая антиреклама! Встречаться за ланчем с придурком, который хотел взять у меня интервью, а вместо этого чуть не самоубился, пытаясь остановить мотоцикл, влетевший из…

- Я…

- Питер, да? Ты второкурсник колледжа, а не чертов Геракл. Господи Иисусе, Стив, хреновый сегодня денек.