– Предлагаю тост за ваш и наш старейшие Дома! Надеюсь, кристальной чистоты вода «Назарета» удачно разбавит наше вино.

– Неужели в досточтимой «Кане Галилейской» молодые вина столь густы? – поддержав шутливый тон, также нараспев ответила мама Марка.

– О, разбавления требуют не только плотность и крепость вин, но и вкусовой их букет. Брожение в молодой суспензии, Елена Петровна, это довольно капризный процесс, так что наше вино получилось с характером, уж не обессудьте.

Рита дёрнула Марика за руку:

– Пойдём куда-нибудь, а они пусть болтают про нас, что хотят.

– Почему про нас?

– Да пойдём же!

Девочка протянула ладошку, и Марчик, взяв её за руку, повёл показывать мамин сад, насаженный на заднем дворе. Но успел ещё уловить долетевшее из взрослого разговора имя – Григорий Степанович. Наверное, из-за него, единственного «неспящего», и привезли сюда Риту, чтобы она тоже могла у него учиться. Ведь для взрослых расточительно прожигать биожизнь вне стазиса ради какого-то одного ученика. Наверное, Марчику стоило обидеться на это, но никакой жалостинки в себе он не ощутил. Девочка была красивая. Это снимало все вопросы.

* * *

Класс для занятий Григорий Степанович подготовил на веранде своего флигеля. Вынес оттуда всё лишнее, поставил посередине двуместную парту, сколоченную по собственному проекту. Когда Марик пришёл на первый урок, Рита уже сидела за партой – в своём красном комбинезончике. Едва он уселся рядом, как в класс явился дед. На его плече был попугай, который сразу же вспорхнул и устроился на подвешенном к потолку обруче, мигая осоловелыми глазами.

– Деда, а птица зачем?

– Будет нам научные справки давать и картинки показывать. Это кибер-вещун. Точнее, уста кибера или что там, клюв… Неприятно же, когда ЭВМ из ниоткуда вещает. Хотел я этого Аргуса ещё и в клетку посадить, да пожалел.

– Пр-ремного благодар-рен, – проскрипел попугай, покачиваясь на обруче.

– Ты не придуривайся, говорили нормальным голосом, – приструнил пернатого старый космолетчик.

– Есть, кэп!

Марик сразу повеселел. Уроки обещали быть забавными.

– Ну, с чего начнём? – запустив пятерню в бороду, почесал подбородок Степаныч. – По плану, который мне тут расписали, я должен рассказать вам о Земле. И это резонно, потому что мне, старику, о нашей родной планете известно больше всех.

– Деда, – перебил Марчик, – давай о космических экспедициях, что мне рассказывал. Рита же не слышала.

– Во-первых, Старков, здесь в классе я тебе не деда, а… кто, Аргуша?

Кибер всё с тем же попугайским акцентом ответствовал:

– Гр-ригор-рий Степанович, кэп.

– Именно. Так что же, про освоение космоса, значит? Ладно… Да будет вам известно, что человечество всегда смотрело вверх. Самая древняя карта, созданная людьми, изображает звёздное небо, а не землю. Эту карту нашли благодаря четырём подросткам почти вашего возраста. Дело было в 1940 году во Франции. Ударом молнии повалило дерево, на месте корней открылся вход в пещеру, и дети туда забрались. Потом они рассказали взрослым об увиденных на стенах рисунках, и так совпало, что в той сельской местности скрывался от нацистов один священник, известный также как специалист по истории первобытного общества. В огромной пещере он провёл несколько месяцев, исследуя наскальные изображения. И обнаружил нарисованную на каменной стене карту ночного неба с созвездием Плеяды и другими звёздами, в том числе с самыми яркими – Вегой, Денебом и Альтаиром. Эту карту составили люди, когда ещё не было письменности, примерно в 165-м веке до нашей эры или даже раньше, во времена позднего палеолита. Не прошло и двух десятилетий после открытия карты, как с Земли взлетел космический корабль… Вот скажи, Аргуша, кем по национальности был первый космонавт?

– Элементар-рно, – проскрипел попугай и стал декламировать уже нормальным голосом. – «Я свободно представляю первого человека, преодолевшего земное притяжение и полетевшего в межпланетное пространство. Он русский. По профессии, вероятнее всего, лётчик. У него отвага умная, лишённая дешёвого безрассудства. Представляю его открытое русское лицо, глаза сокола». Так в 1934 году, перед своей смертью написал в дневнике родоначальник космонавтики Константин Циолковский. В том же году в России родился Юрий Гагарин, первый космонавт в истории человечества.

– Всё верно, только не он был первым, – Степаныч подмигнул ученикам, – ты ошибся, кибер.

– Позор-рное пер-редёр-ргиванье! – встопорщился попугай. – Вопр-рос был о пр-ринадлежности к опр-ределённому нар-роду, и бар-рбосы тут ни пр-ри-чём!

– А ты думаешь, у Лайки, которую запустили в космос первой, не имелось своей собачьей национальности? – учитель вроде бы отвечал попугаю, но смотрел на детей, и водянистые старческие глаза словно окаменели, стали жёсткими. – Да, Лайка была беспородной дворнягой. Но все дворняжки принадлежат к одной нации – особой такой, произошедшей из бродячего образа жизни. И кто мы сейчас, как не дворняжки, разбредшиеся по космосу? Так вот, чтобы совсем не превратиться в шелудивых псов, мы начнём занятия всё-таки с истории нашей родины, а не с космических полётов. Вот как сейчас помню…

* * *

После занятий Марик провожал соученицу домой.

– Говорят, ты спишь во сне, не умеешь сущить? – между прочим полюбопытствовала Рита.

– А ты что ли умеешь?

– Меня год назад научили. Это очень просто! Целыми днями смотришь на свою руку и повторяешь: «Ты спишь, ты спишь». А когда во сне увидишь руку, то сразу сверху тебе голос говорит: «Ты спишь». И сразу всё понятно, и начинаешь по снам путешествовать. Но одной руки мало, надо ещё много якорей запомнить – небо, дорога, дверь…

– Да знаю я, тоже зубрил, но ничего не получается. Зато я умею дабла отличить от настоящего человека.

– Врёшь!

– А вот и нет. Вообще-то это секрет, никому не проболтайся.

– Точно врёшь!

– Не вру. Дед говорит, что у меня тонкая психика. Поэтому я живое вижу. Поэтому и сплю глубоко – голове надо много отдыха.

– Опять придумываешь, оправдашкин-заливашкин

– А ты куда во сне путешествуешь? Интересно, наверное?

– Когда я понимаю, что сплю, то начинаю представлять разные деревья, цветы, леса с полянами. И там гуляю. Мама говорит, что из меня получится креадизайнер. А ты кем хочешь стать?

– Наверное, космонавтом.

– Космонавтов уже не существует!

– Если есть космические корабли, то будут и космонавты. Ты точно не проболтаешься?

– Да уж ладно. Могила.

– Ух ты! Тебя за такие словечки не ругают? В общем, слушай. У нас на ковчеге есть спрятанные космолёты, они стоят в тайном ангаре. Я уже выбрал, на каком полечу. Вот проберусь в ангар и отправлюсь, куда захочу. В эос, например. Только надо выпрямитель пространства достать.

– В эос на космолётах не летают. И одному тебе полететь не разрешат.

– А я уже путешествовал один, без никого. Хочешь, базу мою покажу?

* * *

После обеда Марик поджидал Риту в условленном месте, у колодца. Появилась она в том же комбинезончике, с рюкзачком за спиной.

– Там что? – кивнул мальчик на рюкзак.

– Мама бутербродов положила.

– Ты маме рассказала?! Эх, женщины…

– Я про базу ничего не говорила, – обиделась Рита. – Просто ты мне ковчег показываешь.

– А-а… ладно.

Устроенная Мариком база Рите не понравилась – тесно, сумрачно.

– Надо бы сюда ещё один светильник притащить.

– Зачем? Это же пещера, в ней должно быть темно и страшно.

– Пещера какая-то не настоящая. А вот у меня в «Кане» был настоящий домик, я в нём играла.

Марик хотел парировать, мол, и катись обратно, но сдержался. Предложил:

– Хочешь, я тебе что-нибудь подарю?

– А что у тебя есть?

– Ну, настоящих, важных вещей только две. Арбалет дарить не буду, он не для девчонок. А вот это могу…

Мальчик достал из коробки металлический стержень.

– Бластер?! Как в фильмах? – с восхищённым ужасом прошептала Ритка.