Едва я вышла из здания нью-йоркского аэропорта, как сразу же забыла весь словарный запас английских слов. Прошлась туда-сюда по стоянке, напоминая себе, что таксисты и водители общественного транспорта с вероятностью в девяносто девять процентов не знают банального русского «Вперёд». Наконец ко мне подошёл загорелый американец в индийском тюрбане и предложил авто. Сделано это было в манере льстиво-услужливой, приятной даже. Мало того, он, не дожидаясь согласия, схватил мои чемоданы и понёс к машине. Благодаря этому я вспомнила английский и со словами: «Чёрт, куда ты это потащил?!», побежала за ним, как собачонка. Выбор, куда ехать, был небольшим — либо в университет, либо в гостиницу. Самоуверенная русская душа понадеялась на комнату в общежитии, поэтому мы взяли курс на университет.
Покинув такси со всей своей поклажей, я и сориентироваться не успела, как оказалась в эпицентре назойливого внимания двух парней с дредами и на скейтах. Пришлось громко и на русском ляпнуть, что я не понимаю, они дружно протянули многозначительное «О-о-о» и укатили дальше. Я ободряюще шмыгнула носом и поплелась к зданию. Вид, конечно, у меня был весьма презентабельный: помятая футболка, драные джинсы, запылённые кеды с разноцветными шнурками, тащу за собой два немаленьких прыгающих по плитам чемодана и постоянно поправляю сползающий с плеча рюкзак. Неудивительно, что охрана упорно не хотела меня пропускать. Администрацию искать долго не пришлось: какая-то приятного вида женщина окликнула меня, когда я впала в ступор у дверей одной из аудиторий.
— Здравствуйте. Могу вам чем-то помочь? — спросила она, с любопытством обводя меня взглядом.
— О, да. Добрый день. Мне нужен профессор Хоппс.
— Профессор?.. Кажется, его сейчас нет на месте. А вы по какому вопросу?
— Эм, я из России прилетела. — Это, видимо, было недостаточным резоном, раз тонкие брови американки удивлённо взлетели к чёлке. — Вхожу в группу стажёров по фотожурналистике.
— Да? — Она нахмурилась. — Но группа набрана, разве нет?
Я немного смутилась, но продолжила:
— Да, мэм, но профессор сказал, что для меня найдётся место. — Это прозвучало так жалко, что я сама устыдилась. Но хорошо хоть не сказала что-то вроде: «Ага, ну а я — приятное дополнение!». Женщина на минуту задумалась, а потом всё-таки решила отвести меня на кафедру, где я могла подождать профессора. Внутреннее «Я» довольно потирало ручонки, я в волнительном трепете ёрзала на сиденье и уже представляла, как буду смело посещать это место с повседневными задачами… А потом я проснулась. Нет, конечно, но лучше бы так, ибо за время напрасного ожидания выяснилось, что, к огромному сожалению сердобольной секретарши, нет для меня никакого места, ведь квота строга ограничена, что на мой адрес было выслано письмо с уведомлением об этом и что здесь меня никто не ждёт и не ждал.
Чудно! Всё так прекрасно складывалось! Нет, что такого, погуляю по Нью-Йорку несколько месяцев, пока есть виза, а потом обратно в Россию, хорошего понемногу. В голове не укладывалось, как я могла разминуться с письмом и почему мне никто…
От безрадостных мыслей оторвал совсем недружелюбный толчок в спину, поток ругани и кто-то, навалившийся на меня всем весом. Размышляя над ситуацией, я сидела на ступенях храма науки, и, видимо, какой-то нерасторопный и невнимательный студент решил пройти сквозь меня, но не рассчитал. Теперь, стоя чуть ли не на четвереньках и потирая ушибленный локоть, я смотрела на темнокожего парня, который рукавом рубашки утирал кровь с расшибленной губы.
— Чего сидишь на дороге, — буркнул он.
— А у тебя что, глаз нет? — в ответ бросила я, подбирая со ступенек разбросанные вещи.
— Ага, — сказал он скорее самому себе и протянул мне отскочившую в сторону расчёску. — Познакомились. Майк.
— Ка… Кэтрин.
Я резко выхватила у него из рук свою вещь и злобно сунула в сумку. Мимо нас, сидящих и стоящих на коленях на ступеньке, проходили студенты, даже не обращая внимания. Все куда-то спешили, а мне некуда было идти. Денег для гостиницы не хватило бы надолго, а возвращаться с поражением очень не хотелось. Не глядя по сторонам, я сгребла скарб и пошла прочь — просто прямо. Но стоило пройти около сотни футов, как меня догнал тот самый Майк и зашагал рядом. Я искоса глянула на него и продолжила путь, словно не замечая. Его, казалось, это тоже не волновало: он шёл вприпрыжку, размашисто, в общем, явно не чувствовал ни малейшего неудобства. Наконец, когда меня его присутствие, мягко говоря, стало настораживать, я резко остановилась и спросила:
— Чего тебе?
— Ты потеряла кое-что, — невозмутимо сообщил он, внимательно глядя куда-то поверх меня. Я невольно обернулась назад, но предмета заинтересованности так и не заметила.
— Ну? — я протянула руку.
— А что ты потеряла? Может, это не твоё.
Вот это да! Словно бы это я за ним шла и упрашивала отдать это что-то!
— Ты издеваешься? — возмутилась я, ибо совсем не обрадовалась такому общению. — Отдавай или проваливай.
Он посмотрел на меня, потом на свою невидимую цель и, преспокойно развернувшись, пошёл прочь. Я провожала его взглядом, даже для порядка окликнула банальным «Эй», но он удалился, всё так же вприпрыжку. «Странный тип, — подумала я, — весьма странный». Пришлось покопаться в рюкзаке, чтобы найти пропавший предмет. Вроде всё на месте. Я мысленно скорчила недовольную рожицу и направилась к ближайшей остановке, чтобы добраться до хостела. Тащить все вещи, даже проклиная и чертыхаясь почём зря, было жутко неудобно и это действовало на нервы, но и деваться некуда. Я ведь даже предполагать не могла, что всё сложится столь нелицеприятным образом, а потому и не подумала оставить багаж в камере хранения.
Чем хорош город — чуть ли не каждый автобус, да и любой транспорт тебя отвезёт в центр, где можно обрести не только гармоничный вид с постеров, но и бесплатный вай-фай. Особо не заморачиваясь, но для порядка пропустив два автобуса, я села в третий. И именно в тот момент поняла, что потерянная вещь выскочила не из расстегнувшегося рюкзака, а из кармана — кошелёк. А в кошельке и деньги, и кредитки. И теперь этот кошелёк ходит где-то там, возле университета. Пришлось чуть ли не на ходу выпрыгивать и возвращаться назад. Прямо полоса неудач, а не поездка. Никогда в жизни я не была столь нерасторопной и невнимательной. Хотя в ту секунду куда больше волновало, с какой вероятностью я встречу этого Майка и вернёт ли он мне все в целости и сохранности.
День перевалил за середину, а народу на территории университета не было вообще. Я уселась на скамейку в парке и стала ждать. Честно говоря, было лень идти и искать этого парня, хоть он и ходил где-то с моим собственным кошельком. Я невидящим взглядом уставилась на вымощенную плитами дорожку и стала перебирать в голове все возможные варианты дальнейших действий. Одна. В городе. В большом городе. За границей. Без денег. Без жилья. Картина радостная до невозможности, хоть сейчас в дуэт к Суини Тодду. Насчёт собственной безопасности я не переживала, за себя постоять я бы смогла, и в физическом плане тоже — в пределах разумного, а в разборки мафиози я влезать не собиралась. Не знаю, сколько времени прошло в мрачном созерцании бетона — десять минут, полчаса, час? Из философских размышлений меня вытащили резко: кто-то сзади, видимо, стоя близко за спиной, положил мне руку на плечо. Моментально реакция сработала ещё до того, как я осознала ситуацию. Я резко развернулась и сильно, да ещё и по инерции, врезала стоящему сзади рукой наотмашь. Попала куда-то в середину туловища, а уж потом обернулась: за спиной, согнувшись пополам, стоял тот самый странный Майк и, кряхтя, громко удивлялся моей реакции. Стало стыдно, я перелезла через скамейку и заботливо поинтересовалась, как он.
— Ты жутко ненормальная, — восстановив дыхание, констатировал Майк.
— Прости, я не люблю, когда ко мне подкрадываются, — оправдалась я, и сразу же потребовала: — Отдай мой бумажник. Живо.
