На третьем этаже «Морского конька» пахло затхлостью и паутиной. Это оказалось единственное «тихое местечко», первым пришедшее на ум для проведения переговоров. Трактирщик, дрожа всем телом, настойчиво выторговывал дополнительные монеты за предоставление «особенного зала». При этом его лицо меняло цвет от могильного до оттенка переспелого томата. Раз пошли на мировую, угрожать толстому дядьке никто не стал. Оставив всю вооруженную охрану внизу дожидаться итогов переговоров, мы дружно поднялись в допотопный «конференц-зал». В покрытой мраком комнате под эхо шагов вспыхивала подпаленная свечами паутина. Наконец, с трудом перестав чихать от обилия пыли, пираты и я уселись кругом за большой стол в центре.

— Полагаю, все здесь присутствующие понимают, зачем мы собрались, — миролюбиво начал Джеймс Уитлокк. — Волею судьбы слишком много претендентов завладеть некой картой.

— И подвесить меня к рее… — шепнул Воробей, сидящий по левую руку от меня.

Барбосса с грохотом примостил протез на свободный стул.

— И я до сих пор не понимаю, почему сижу и слушаю это, вместо того, чтобы перестрелять вас всех и забрать карту себе. — В пиратском голосе слышалась неприкрытая угроза.

Уитлокк наклонил голову, опуская руки на стол. Подняв взгляд, он обратился к Барбоссе:

— Мы не знакомы. Вы слышали что-то обо мне, я немного наслышан о вас. Но предупреждаю, — капитанский тон вмиг похолодел, даже стало немного не по себе, — оставьте мысли о подобной затее, ибо, стоит вам только показать нос за эту дверь, дюжина моих людей сочтет за честь спустить курок лишь потому, что не услышат нужного слова.

— Это угроза? — запальчиво возмутился капитан Барбосса.

— Только предупреждение.

Капитаны продолжали испепелять друг друга грозными взглядами. Джек помалкивал, стараясь не привлекать излишнего внимания. Я бросила украдкой взгляд на миссис Тёрнер, и, к счастью, её реакция оправдала мои ожидания.

— Довольно! Мы так и будем обмениваться бесконечными угрозами или всё же перейдем к делу? — решительно заявила Элизабет.

— Мне нужно то, что эти двое, — Барбосса кивнул в мою сторону, — забрали из пещеры и что потом мой дорогой приятель, старина Джек, бессовестно стащил. Карта.

— Пфф! — не удержалась я. — Вы серьезно думаете, что, раздобыв с таким трудом, мы вот так запросто подарим вам её?!

Глаза Барбоссы подозрительно сузились, презрительный взгляд прошелся по мне. Его будто бы возмущала сама возможность того, что я имею право говорить да ещё и пользуюсь им! Пока мои глаза источали весь скопившийся яд, сражаясь с пиратским взглядом, со стороны Джека послышалась возня.

— Что ж, вот она, — просто сообщил Уитлокк. Воробей, едва ли не закинув ногу на стол, выудил из сапога пергамент и хлопком прилепил к столешнице.

«Сдурели, что ли?» — взорвалось во мне праведное негодование. Я медленно обернулась к Уитлокку с красноречивым взглядом. Его глаза с крайним вниманием устремились к противоположной стороне.

Элизабет и Барбосса несколько секунд пристально разглядывали карту, хотя даже практически незаметный рисунок был на оборотной стороне. Девушка кинула мельком взгляд на шкипера. На его лице не дрогнул ни один мускул, лишь слегка приподнялся уголок губ.

Тем временем мне всё ещё была крайне непонятна подобная опрометчивость моих спутников. Зачем? Ведь можно было бы сколь угодно долго тянуть резину, прикидываться, что у нас ничего нет, что речь шла о какой-нибудь другой карте… Хоть бы даже игральной! В конце концов, можно бы и отослать конкурентов куда подальше, якобы в тайник, куда дальновидный кэп успел запрятать карту.

— Раз уж у нас мирные переговоры, — с искусственно-располагающей улыбкой промурчал Барбосса, — предлагаю следующее: вы отдаете карту, я не убиваю Воробья, и все мы дружно расходимся на этой одухотворяющей ноте с воспоминаниями крайне приятного знакомства.

Джеймс серьезно задумался. Его взгляд остановился на Джеке, словно Феникс в уме взвешивал соразмерность платы. Воробей с напускным спокойствием почесывал бороду, слегка запрокинув голову назад. В карих глазах, по моему мнению, совершенно неуместно царствовала безмятежность победителя. Бледный лист карты одиноко лежал на столе на всеобщем обозрении — бери не хочу. Но наши собеседники дипломатично ждали ответа.

— Что ж, — Джеймс откинулся на спинку стула, — мне всё понятно. — Я буквально чувствовала, как напряглись Элизабет и Гектор, готовые в любой миг хватать карту. — Остался лишь один вопрос. — Барбосса благожелательно улыбнулся. Я придвинулась ближе, чтобы в случае чего помешать воровству пергамента. — Как вы поймете, что это то, что вам нужно?

По лицу Элизабет скользнула тень смятения.

— О, я поверю вам на слово, капитан, — с уважением в голосе пояснил Барбосса.

Феникс благодарно кивнул в ответ.

— Приятно это слышать, капитан. Но, может, всё проще? У вас есть другая часть карты.

Я едва не свернула шею от резкого поворота вправо. Шокированный взгляд уперся в торжествующее выражение на лице Уитлокка. Правда, достаточно сдержанное. Подобно цепной реакции лопающихся мыльных пузырей в голове прояснились ответы на недавнее недоумение. Общение с капитаном Джеком Воробьем пошло Джеймсу, однозначно, на пользу.

— Решительно не понимаю, о чём вы, капитан, — пытаясь играть по прежним правилам, проговорил Барбосса. Меж тем господская улыбка постепенно приобретала оттенки звериного оскала.

— Да, брось, Гектор! — Джекки, наконец-то, вступил в игру. — Догадаться, что это не просто бумажка, а именно карта, нужная тебе карта, можно лишь глядя на её контур. — Пальцы пирата изящно подняли пергамент в воздух. — Вы, верно, долго разглядывали свою часть, изучали все рисунки и надписи на ней и, наконец, поняли, что чего-то не хватает. А теперь, когда недостающая часть перед глазами, мозаика сложилась? — Самодовольная ухмылка засверкала на пиратском лице подобно драгоценнейшему самоцвету. Хитрющие карие очи в легком прищуре с довольством разглядывали недоумение и злость на лицах обыгранных соперников. — И что же такое интересное скрыто на этой карте, что наша прекрасная Элизабет, пожертвовав спокойствием домашнего уюта, объединилась с тобой, Барбосса? Точнее, ещё и с тобой. Неужто поиски кладов дорогому Уильяму уже не под силу? Бремя «Голландца» мешает?

— Хочешь сказать, ты не знаешь, к чему ведет карта? — Элизабет недоверчиво скрестила руки на груди.

— Очевидно, к сокровищам, — с коварной улыбкой развел руками Джек.

— Как ты узнал про карту? Про остров и пещеру? — продолжала миссис Тёрнер.

— От нашего друга, мистера… капитана Феникса. А он от своего друга…

— А тот, очевидно, от своего? — грубо перебил Барбосса. — Никто из нас не оказался там случайно.

— Ох, уж эта коварная Судьба… — с философским вздохом протянул Воробей.

Элизабет молчала, внимательно вслушиваясь в слова пиратов. Невинный взгляд её глаз как бы ненавязчиво блуждал по изъеденной жуками столешнице, всё чаще задерживаясь на подрагивающей карте в ладони Джека. Невидимые нити напряжения натянулись, казалось, слышится их тонкий предостерегающий перезвон. Та самоуверенность и спокойствие, с которым вели переговоры пираты, были сродни маскам. Подобно тому, как на карнавале они приравнивают бедняков и богачей, красавцев и уродов, здесь, в окутанной лживым полумраком комнате, за масками крылись враждебная настороженность, множество хитрых ходов и уловок, сдерживаемый гнев, а главное — желание каждого любым путем получить свое.

Учащенное биение сердца словно шептало мне изнутри: «Не смей расслабляться. Будь наготове. Будь всегда наготове». Рука незаметно скользнула к рукояти шпаги, словно бы ища поддержки.

— Как бы там ни было, — громко зазвучал голос капитана «Мести королевы Анны», — моё условие прежнее: карта взамен жизни Воробья. — Это было даже не условие, а ультиматум. По крайней мере, звучало вполне конкретно. И в большей степени Барбосса обращался не к Джеймсу или тем более ко мне, а к Джеку — буквально, держателю драгоценной карты.