— Боже! — Я со вздохом провела ладонью по лицу. — Вы просто сборище эгоистов! — В меня буквально воткнулись четыре пары ошарашенных глаз. — Не смотрите так. Каждый из вас радеет лишь за собственную шкуру, — я обвела выразительным взглядом бывшего и нынешнего капитанов «Чёрной Жемчужины», — а эгоисты плохо кончают. Кроме спасения собственной же жизни, вам нечего предложить, так? И вы смеете судить о том, кто более достоин? Уж явно не один из вас.

— Вот как? — натурально изумился Барбосса, откидываясь на спинку стула. — А кто же тогда? — развёл он руками. — Ты?

Я отрицательно покачала головой и взглядом указала на Уитлокка.

— Он?! — в один голос выпалили пираты, а Воробей тут же добавил с насмешкой: — И чем он лучше наших грешных душ?

На лице Барто отразилась красноречивая гримаса: «Плохо дело».

— Да он!.. — В запале начала я, но Уитлокк перебил:

— Диана, прошу, не надо…

— Нет! — рявкнула я, выступая вперёд. — Пусть знают! Джеймс единственный, кто не желает ни спастись, ни обогатиться и действует ради безопасности Тортуги, в интересах пиратов, а не в своих собственных! Вот, почему он достоин этого чёртового камня!

Барбосса подавился сухими смешками и заметил:

— Твоему тону не хватает немного иронии.

— О нет, — взмахнул руками Джек Воробей, — много, много иронии. — Я перевела недоумённый взгляд на Феникса и обратно. После нескольких секунд молчания кэп пожал плечами. — Что же это, если не чистой воды вендетта? — Я распахнула глаза, невольно челюсть уехала вниз. Вспыхнуло жуткое желание подойти и проверить, не горячка ли у капитана Воробья. Его слова, точнее, тот бред, что он предположил, как назойливая муха, вертелся вокруг моего разума, но вне рамок понимания. Вглядевшись в мои глаза, Джек обронил якобы сожалеющее: — Оу… так ты не знаешь… Брось, никто ведь не верит во всю эту ересь с угрозой разгромить Тортугу. Всё до банальности просто и эгоистично, как весь наш мир.

У меня на лице отражались все оттенки человеческого непонимания. На грани мысленной паники я медленно обернулась к Уитлокку, чтобы увидеть такой же отпечаток недоумения и гнев в глазах. Но тот лишь поджал губы, а помрачневший взгляд растворился в пламени свечи.

— Джеймс! Скажи же хоть что-нибудь! — Я шумно вдохнула. Все молчали.

Не выдержав напряжения, чувствуя себя полнейшей дурой, я схватилась за голову и вылетела из каюты. Внутри поднималось что-то тёмное.

— Диана! — Громко хлопнула дверь.

Я резко обернулась.

— Объясни! Сейчас же.

Кругом царил густой полумрак, в паре ярдов на пиллерсе лениво покачивался фонарь. Уитлокк обречённо вздохнул. Бросив беглый взгляд за спину, он прошёл дальше к свету, словно не хотел, чтобы нас кто-то услышал.

— Два года назад на Кубе меня нашёл человек и предложил наняться на французский корабль. Его капитану нужен был помощник, достаточно грамотный и исполнительный. Я согласился, выбора особого не было, а под каким флагом ходить меня не волновало. Так я познакомился с Астором Деруа. Всё, что он тогда сказал: король нуждается в его услугах и даёт все необходимые полномочия. Каждого члена команды Деруа отбирал лично — от первого помощника до матроса такелажной команды. Я в силу наивности счёл это за признак профессионализма, ведь экипаж был, действительно, лучшим из лучших, при этом на корабле всегда была жёсткая дисциплина, и капитан сам разбирался со всеми нарушениями. Поначалу всё шло наилучшим образом. В основном мы ходили вдоль Африки и в Индийском океане. Затем я начал замечать, что Деруа довольно часто перегибает палку. Во время стоянки в Алжире он приказал бросить боцмана — Барто — в тюрьму за неповиновение, когда тот отстаивал право измотанной команды на ещё один день отдыха. Постепенно всё становилось ещё хуже. Деруа оказался, с одной стороны, умным, проницательным человеком, а с другой, в равной степени вспыльчивым и безжалостным. Во время возвращения в Вест-Индию он стал подозрительным, придирчивым, через две недели карцер был забит битком. В ход неоднократно шла плеть, лишение воды и еды. Перечить ему или первому помощнику никто не имел ни права, ни возможности. Опасаясь, что большая часть команды может просто не дожить до конца плавания, я освободил заключённых и невольно стал зачинщиком бунта. Всё вспыхнуло стихийно. После недолгого сражения мы спустили Деруа, его первого помощника и ещё нескольких верных ему людей в шлюпку. Без еды и воды — не из злого умысла, а потому что кругом царил полнейший хаос. Достигнув ближайшего берега, мы поняли две вещи — что Деруа не выживет и что мы теперь вне закона. Так «Странник» стал пиратским кораблём, а команда на его борту — пиратами. Я не жалею о содеянном, поверь. Но… он выжил.

Пламя свечи ритмично извивалось меж стеклянных стенок.

— То есть, это не просто имя, как ты тогда сказал? — сухим шёпотом спросила я.

— Клянусь тебе, Диана, я не знал, не знал, что он захочет и сможет отомстить! — быстро заговорил Уитлокк. — Если бы только…

— Нет, Джеймс, — закачала я головой, — дело не в мести… — Я с трудом продавила комок в горле, намешанный из слёз и яда. — Ты был единственным, кому я верила. Безоговорочно верила! И я могла ожидать предательства от кого угодно. От Джека. Но не от тебя. Не от тебя…

Уитлокк стиснул зубы и отвёл взгляд, так словно ненавидел себя даже больше, чем я. Затрещала от напряжения тяжёлая тишина.

— И ради чего всё это, Джеймс? Столько вранья! Я мучалась из-за каких-то недомолвок, а ты!.. Ради чего ты ни слова не сказал о нём? За всё это время! Ты мог бы скрыться, мог уйти на другой край света, и Деруа не смог бы тебя отыскать. Но ты остался… — холодно и с наигранным безразличием процедила я. — Угроза разгромить Тортугу? — сорвалась ядовитая усмешка. — Французу плевать! Ты знал, знал с самого начала! — Уитлокк перевёл на меня умоляющий взгляд, но моя душа, охваченная пламенем ярости, была равнодушна к мольбам. — Но почему ты с радостью нацепил его поводок? Ради чего столько усилий, скажи мне! Уж больше я не смогу разочароваться! Всё из-за проклятого камня, верно? Зачем он тебе на самом деле? — Капитан не мог скрывать своё волнение: в свете фонаря опасливо поблёскивали глаза, широкая грудь часто вздымалась. Меня это лишь больше раззадоривало, как матадора на корриде. Я видела: противнику не всё равно, а значит, его надо добить. — Прикрываешься высокой моралью и бескорыстием, так будь наконец честен! Ответь же! Что такое ценное может забрать у тебя Деруа? У Джека жизнь, у Барбоссы корабль, у Тёрнера сердце. А что у тебя? Скажи мне! — Голос сорвался в крик: — Что за ценность, ради которой ты готов броситься в пекло?

— Ты!

— Ч-что?

— Деруа убьёт тебя!

Мне будто пощёчину влепили. В душе всё застыло. Словно на кипящую лаву пролили жидкий азот. Всё замерло — чувства, эмоции, натянутое, как тетива, сознание. Всё это оказалось вторичным, отступило перед его словами. Оцепенел застекленелый взгляд. Уитлокк схватился за голову.

— Деруа убьёт меня? Если ты не принесёшь камень? — чеканя каждое слово, спросила я. — Как ты… Почему ты не сказал?

Джеймс посмотрел на меня с извечным благородным упрямством в глазах.

— Я тебя больше не потеряю, Диана.

— Что? Что ты говоришь? — всплеснула я руками.

— Я хотел защитить тебя…

— Защитить?! — дико усмехнулась я. — И поэтому не сказал, что играешь ва-банк с чокнутым французом на мою жизнь?! На мою! — Пальцы впились в эфес шпаги.

— И что бы ты сделала? Сбежала?

— Нет! — выплюнула я.

— Ты не знаешь этого человека, его не провести! — с чувством воскликнул Уитлокк.

— Боже! Что за бред ты несёшь?! — Клинок тихо зазвенел, готовый в любой момент покинуть ножны.

Я с остервенением сдёрнула ленту с головы, выдрав волосы, и бросилась прочь, буквально ощущая, как, разрывая плоть и душу, наружу прорываются демоны.

— Диана… — Уитлокк ухватил меня за локоть.

— Не трогай меня! — Я почти готова была его ударить, но встретилась с отражением своего взгляда в лихорадочно блестящих голубых глазах — не чистых, не искренних, а испуганных.