— Доброго утра, дети! Кушать хотите?

— Вам помочь? — Артит попытался приподняться, но старшая вцепилась в него, отказываясь отпускать.

— Ун, не уходи! Давай ещё посидим!

— Ой, Нонг’, у неё начался приступ детского садика, в ближайшие минут десять она тебя не отпустит. — Пхи’Му накинул краешек пледа на босые ступни супруги и поднялся, направляясь на кухню. — Посиди с ней, я сам помогу маме.

— Пока-пока, дорогой! — Девушка радостно помахала мужу и начала моститься, притуливась к парню как можно ближе. — Ун, ты такой тёплый!

По дворику разнёсся весёлый смех. Пхи’Му принёс Артиту свежую чашку, наполнил её чаем и вернулся обратно в дом, оставив этих двоих наедине. Над его головой пролетела какая-то пташка, пустив лёгкую трель. Пхи’Рунг схватила его за руку, разглаживая линии на его ладони, и щебеча всякие пустяки, а Артит в этот момент всеми силами старался сосредоточиться на бумагах в его руках, а не скатиться окончательно в нирвану от того ощущения уюта и тепла, что дарила ему эта беременная девушка, которая так доверчиво прижималась к нему.

За столом собралась вся семья Суттирак, за исключением Конгфоба и его отца, и Артит. Пхи’Кой, в отличии от своих брата и сестры, была совой и сейчас засыпала над миской с рисовой кашей. Пхи’Рунг и Пхи’Му погрузились в свой собственный мир. Пхи’Санни хлопотала на кухне, а после села на стул и, развернувшись к Артиту, принялась сверлить его взглядом.

— Пхи’Санни, вы хотите что-то сказать?

— Артит, дорогой, как ты себя чувствуешь?

— Всё хорошо, спасибо!

— Хорошо спал этой ночью?

— Я не смог заснуть. — Он виновато потупил взгляд, понимая к чему подводит его мама Конгфоба.

— Да? Представляешь, я тоже! Видишь ли, позавчера вечером два ребёнка сбежали из моего дома и только вчера поздно ночью, я бы даже сказала под утро, они вернулись домой!

— Мне очень жаль, Пхи’! — Артит сложил руки в церемониальном вай и склонил голову в искреннем извинении.

— Да, а за что? — Пхи’Санни явно была наигранно удивлена. — Разве ты виноват передо мной в чём-то?

— За то, что мы заставили вас волноваться, Пхи’.

— Мама, прекрати! Не запугивай моего Пхи’! — Встрёпанный Конгфоб быстро спустился по лестнице на первый этаж и уселся на своё место за столом. — Если он сбежит в этот раз, то боюсь, я его уже не найду!

— Нонг’Конгфоб! — Артит обернулся к обнаглевшему младшему, который, не успев сесть, тут же оплёл руками его талию, шипя от возмущения.

— Утречка, Пхи’! — Конгфоб видимо сам ещё находился в полусне, раз позволил себе чмокнуть старшего в щёку, вводя того в ступор и вызывая улыбку на лицах родных. — Мааам, что у нас на завтрак?

— Конг, даже не думай ложиться на стол! –Заметив, что руки её сына были безжалостно сброшены, женщина нанесла предупреждающий удар, заранее предвидя действия своего мальчика.

— Ну мамочка! Тебе разве совсем меня не жалко? Я почти не спал последние два дня! — Голова младшего переместилась на плечо Артита, отвлёкшегося на окликнувшую его Пхи’Рунг, а потому потерявшему всякую бдительность.

— Жалко? Конечно, жалко! Поэтому я и сварила тебе кофе! Но если ты ставишь вопрос таким образом…

— Мамочка, ты просто чудо! — Конг вцепился в большую кружку, поставленную перед ним хрупкой рукой, и вдохнул манящий аромат.

Внезапно на кухню зашёл отец семейства Суттирак, чмокнул жену, хлопнул сына по голове, выпил небольшую чашечку кофе и вновь поднялся.

— Семья, я ушёл! — Кхун Керккрай спешно удалился, отвечая на разрывающийся телефон и принимая свой самый серьёзный вид.

Завтрак закончился. Все разошлись по своим делам, а Артит вернулся обратно на террасу к своим бумажкам и заданиям и просидел так до самого обеда.

— Ун! Ун! Пойдём кушать! — Пхи’Рунг стояла в дверях и звала погрузившегося в учёбу парня.

— Я не хочу, Пхи’. — Девушка удалилась и через несколько минут в дворике появился Конгфоб и остановился перед своим Пхи’.

— Пхи’, я не буду есть, спасибо! — Тот даже не поднял голову на человека, загородившего ему свет.

— Мне нравится, как это звучит! — Конг стоял и сверкал белозубой улыбкой, с интересом рассматривая Артита, отросшие волосы которого были забраны в неаккуратную пальму. — Но я обещал позаботиться о том, чтобы ты регулярно питался, так что поднимайся.

Он потянул бумаги из рук старшего, слегка касаясь его пальцев своими.

— Конгфоб?

— Да. А кого ты ожидал тут увидеть?

— Я думал… Мне казалось, что я слышал голос Пхи’Рунг…

— Она уже за столом. Идём, пора к ней присоединиться!

— Но я… — Он перевёл потерянный взгляд на оставшиеся бумаги.

— Сначала еда. Пхи’! — Конг протянул руку, и поднял старшего, ведя его за собой.

— Пусти, я сам могу идти!

— Ну уж нетушки! Я хочу точно быть уверен, что ты идёшь рядом, а не вернулся вновь к своим занятиям.

— Пусти, кому говорю!

— Нет!

— Конгфоб!

— Мальчики, что у вас там происходит? — Пхи’Санни выглянула в коридор, услышав звуки возни и увидела замерших посередине пути парней, играющих в некое подобие перетягивания каната, где Артит одновременно выступал этим самым канатом и противоборствующей стороной. — Давайте быстро за стол, а то еда остынет!

— Да, мам! Уже идём!

Обед. Уроки. Ужин. Задания. Ночь. Наставничество. Завтрак. Уроки. Задания. Всё смешалось в один большой водоворот, который поглотил Артита настолько, что очнулся он спустя несколько дней, когда Прэм и Нонг’Вад приехали к Суттиракам, чтобы провести последние пару дней вместе.

Он сидел всё там же, на тахте, обложившись распечатками со всех сторон. Третьекурсник совсем забыл о подготовке к большому проекту и поэтому даже одолжил у младшекурсника его ноутбук и принтер, чтобы успеть всё в срок. Сильно не хватало привычных чертёжных инструментов, оставшихся в его комнате в общежитии, но даже с теми, что были здесь он мог достаточно подготовиться и доделать остальное, когда вернётся.

— Ого! Да ты даже на отдыхе нашёл эти адские бумажки! Где ты их вообще откопал? — Прэм плюхнулся рядом, роняя часть бумаг.

— Ай’Прэм! Чёрт, ты хоть представляешь, сколько времени я убил, чтобы рассортировать их!

— Ай! Артит! Больно же! — Наставник схватился за ногу, по которой его пнул лучший друг.

— Заслужил! Кто просил садиться сюда, да ещё так неаккуратно?

— Да ладно! Что тебе дороже: какие-то бумажки или твой друг? Единственный и неповторимый, между прочим!

— Прэм, какого чёрта ты до меня докопался? Иди займись своими делами! Не приставай ко мне!

— Мужик, вот сам подумай, чем я могу заняться в чужом доме, да ещё и без своих вещей? Я — не ты! Записи с собой на каникулы не таскаю!

— Да ты что? — Скептицизм был буквально в каждой букве.

— Ладно-ладно! Я просто не всё смог сделать у Вада. Они хотят называться инженерами, но у них даже нет специальных чертёжных инструментов!

— Я тоже заметил! Хорошо хоть линейка есть и то радует. Но без циркуля я запарился!

— Только не говори, что ты делал ту штуку с карандашом и верёвкой! Да ты серьёзно?

— Проект уже не просто горит, он почти сгорел, Прэм. А в общагу я попаду лишь через несколько дней. А потом ещё отработки с преподами! Когда всё заканчивать?

— Ооой~! Ну вот зачем ты об этом вспомнил! — Прэм и Артит синхронно откинулись на спинку, громко простонав.

— Что такое, Пха’? Пхи’Артит не смог проигнорировать то, что ты ничегошеньки не сделал и высказал тебе всё что думает о тебе?

— Вад, не тебе мне об этом говорить! Особенно, если вспомнить, что именно ты отвлекал меня чаще всего! — Прэм схватил стоящего близко младшего и потянул вниз, усаживая себе на колени.

— Я чего-то не знаю, Ай’Прэм?

— Артит, познакомься, моя жёнушка — Нонг’Вад! Жёнушка — мой лучший друг, Пхи’Ун! Прошу любить и жаловать!

В небольшом дворике светило солнце, в его лучах мягко кружилась пыль, лёгкий ветерок ворошил волосы застывших парней, трепал их рубашки, раскидывая валяющиеся на земле бумаги ещё больше.