====== *** ======

Seniority — Старшинство

Order — Порядок

Tradition — Традиции

Unity — Единство

Spirit — Дух

Это был насыщенный и сложный день. Занятия начались с раннего утра и продолжались вплоть до самого собрания со старшими. Лекции и семинары проносились стремительно, не оставляя после себя абсолютное ничто. Казалось, весь преподавательский состав сговорился устроить своим подопечным настоящий мозговой перегруз.

Вот и завтра, один особо строгий преподаватель задумал провести творческий квиз, для которого каждой команде было необходимо подготовить несколько чертежей, в соответствии с выпавшей им карточкой. В принципе, по скромным подсчётам самого Оака, времени им вполне должно было хватить, если бы не одно Но. Собрание первокурсников забрало у будущих инженеров ещё три часа времени, которое можно было бы пустить на подготовку, а жестокие наказания — отняли последние силы.

Оак плёлся по тёмным коридорам невнятно бормоча себе под нос все возможные ругательства, которые только мог припомнить. Он целый день таскал с собой папку, наполненную чертежами и набросками финальной части проекта на завтра, но, дезориентированный криками Пхи’Артита и вымотанный его же незаслуженным наказанием, умудрился оставить её в раздевалке спортзала.

Первокурсник только и мечтал о том, как доберётся до комнаты капитана их команды и сможет расслабиться с друзьями, играя в приставку, пока девочки и Ай’Тью будут приводить всё в конечный вид.

Маленькая комнатка была абсолютно пуста, и только по полу змеилась полоска света от двери, ведущей в спортзал. Это было странно, ведь Оак точно знал, что третьекурсники всегда выключают за собой свет, но на часах было уже пол одиннадцатого и в университете никого не должно было быть. Вдруг, звук, похожий на шаги, привлёк его внимание и Оак заглянул в небольшую щель, поправив очки.

— Мы уже не раз обсуждали это, Артит, так почему вы не исполняете то, что вам говорят?! — Пхи’Ди всегда был вежлив и мил с первокурсниками, не делая различий парень перед ним или девушка. Сейчас же его голос звучал непривычно грубо и сурово. Наставники стояли перед обучающими наставниками навытяжку и, казалось, были готовы к любым неприятностям. Оак не мог пропустить момент унижения самого ненавистного для него человека и всей их компашки.

О, с каким высокомерием они обычно смотрели на студентов, сидящих перед ними, с каким пафосом говорили о сердце инженера и его призвании, а сейчас! Пхи’Артит, этот демон, стоял с побледневшим лицом и не решался и слова возразить своему старшему. Телефон негромко щелкнул, оповещая о своей разблокировке и всевидящее око камеры повернулось к разворачивающейся картине, дабы не упустить ни одного момента.

— Я ясно выразился, когда сказал увеличить давление на первый курс, так почему же их наказания не дошли даже до того порога, который исполняли вы? Боитесь замарать руки? Или так хотите подружиться с ними по окончании наставничества? Почему вы опять жалеете слабых парней и девчонок, разрешая им выполнять лишь часть наказаний? Артит, я жду ответа!!!

Оак содрогнулся. Только сегодня он видел, как в обед группа девочек недостаточно низко поклонилась Пхи’Туте и Пхи’Брайту, и те заставили их приседать тридцать раз. Тридцать! А они были девочками! И это всё ещё недостаточно сурово для него?! А то, как им пришлось наворачивать один круг за другим по этому гребанному спортзалу из-за слишком длинного языка Ай’Вада, пока сам Оак не упал на пол, и лишь благодаря Ай’Конгу он смог закончить эту адскую дистанцию! Не достаточно жестоко?! Не достаточно! Да как мог Пхи’Ди сказать такое?

— Пхи’Ди! Это переходит все границы! Наш курс изначально был сильнее, не было ни одного больного или слабого парня, даже девушки отличались достаточной подготовкой. А сейчас, из двухсот шестнадцати человек промышленного отделения у тридцати — ограничения по здоровью, а ещё около двадцати — физически не подготовлены! Если мы продолжим в том же духе, то просто убьём кого-нибудь или отправим на больничную койку.

— И что? Что будет в этом случае? Неужели вы не сможете заставить их молчать? Ах, они не поймут смысл SOTUS! Ох, они не вольются в университетскую семью! Думаете я не знаю, что каждый из вас так хочет остаться в итоге хорошим, что не готов идти на какие-то жертвы. А может дело в чём-то другом, а Ай’Ун?

— Я не понимаю о чём ты, Пхи’! — Пхи’Артит сжал кулаки и спрятал руки за спину.

— Я говорю о том первокурснике, что так явно выразил желание заполучить тебя в безраздельное пользование. Как тебе такая идейка, давай я стану твоим муженьком? Уверен, тебе понравится намного больше! Или ты подумываешь согласиться на его предложение? — Рука старшекурсника сжала волосы главы наставников, заставляя того запрокинуть голову и встретиться с маслянистым взором законченного садиста. — Подумай об этом. А ещё о том, как вам лучше выполнять наши требования, Ай’Ун!

Шёпот на грани слышимости практически в самые губы Пхи’Артита, тем не менее гулко разнёсся по помещению, а чужая рука несильно сжала хрупкую шею, лишь намечая прикосновение, чем реально стремясь причинить боль. Только когда за четвёртым курсом захлопнулась дверь, Оак вышел из транса и заметил, насколько сильно трясёт Пхи’Артита от омерзения, что он испытывал.

Пхи’Прэм, заметив, что ноги Артита вот-вот подогнутся, обнял друга за плечи и насильно усадил на пол.

— Да что же это такое! — Пхи’Тута развернулся и походкой от бедра подошёл к Пхи’Артиту. — Просто уму не постижимо! Этот говнюк так хочет остаться для всех хорошим, а нас заставляет быть буфером между его садизмом и бедными детишками. Даже мой парень заявил мне, что я, мол, стал слишком жестоким и он не готов продолжать со мной отношения! Со мной! Вы понимаете, со мной!

Пхи’Тута достал платок и начал промакивать слезящиеся глаза. На самом деле все наставники искренне сочувствовали ему. Не так-то легко было ем у найти парня, который воспринимал бы его таким, какой он есть, ведь Ай’Тута всегда гордился своими формами, считая, что его животик делает его особенным, уникальным на фоне его худых и подкаченных друзей. Но сейчас, когда парням приходилось помимо своих собственных отработок со старшими, выполнять те наказания, которые они не дали первакам, стало особо заметно, как сильно он похудел.

— Вот! Вот! — Пхи’Брайт выбежал перед друзьями и, размахивая руками, продолжил. — У нас такие красивые первокурсницы, а после сегодняшнего выступления они будут убегать от меня, как только увидят! Зато посмотрите, как они смотрят на этого ублюдка! Пхи’Ди — то, Пхи’Ди — это! Ай’Прэм, а ты чего молчишь? Как будто мне больше всего надо!!! Ай’Прэм, ты же сам на того парнишку заглядывался, всё цепляешься к нему постоянно!

— Ай’Брайт!

— Хватит! — Рык Пхи’Прэма и окрик Пхи’Нотта раздались практически одновременно, заставляя Пхи’Брайта и Оака подпрыгнуть на месте. — Мы прекрасно понимаем всё твоё возмущение, Ай’Брайт, но если Ай’Артита снимут, то первокурсникам придётся ещё хуже, чем сейчас! Пхи’Ди поставит главой наставников Ай’Тода, а тот — садист не меньше Пхи’Ди! А ты, Ай’Арт, не смей! Мы тебя поддержим и примем с тобой любое наказание, но не смей! Не позволяй ему относиться к тебе как… как…

— Я понял, Ай’ Нотт, спасибо! — Голос Пхи’Артита звучал приглушенно и был совсем не похож на тот командный тон, к которому привык Оак и его друзья.

— Но это же просто не справедливо! Пхи’Ди издевается над Ай’Артитом с самого первого курса только потому, что он отказывается лечь под него! — Пхи’Брайт был готов продолжать свою уничижительную речь в адрес старшего неизмеримо долго, но предупреждающий взгляд Пхи’Прэма заставил его поперхнуться воздухом.

— А ты часто, Ай’Брайт, в этой жизни сталкивался с честностью и справедливостью? Или мимолетные отношения для тебя важнее безопасности перваков? Сердца нескольких наставников не идут ни в какое сравнение, даже если по окончании все они разобьются. Идём, Прэм. — Пхи’Артит выпрямился, закинул руку Пхи’Прэму на плечо и двинулся в сторону выхода. Остальные третьекурсники потянулись за ними и через пару секунд тишину нарушало лишь прерывистое дыхание Оака, притаившегося в пустой и тёмной раздевалке.