— И где же это находится? Здесь?

— Нет, на Ольхоне охранная зона. Это в районе бассейна Байкала. Там очень красивое место. Вам понравится.

— А если я не хочу участвовать в жизни этих староверов? Может, мне нужен спокойный отдых.

Парень удивлённо посмотрел на меня.

— Тогда извините, значит, я ошибся. Обычно угадываю людей с темпераментом.

И он на полном серьёзе собрался уходить.

— Подожди. Ну, расскажи поподробнее, что почём и на сколько. Оставь контакты. Я подумаю.

— Вы извините, просто вижу, вам подобные «бурятские деревни» скучны, вот и решил предложить что-то оригинальное и достойное. Поверьте, это самая последняя тенденция, и мест очень мало, потому что за две недели может отправиться всего двадцать человек. На следующую ходку освободилось два места, пара попала в аварию и не сможет поехать, вот поэтому я вам и предложил.

— Если и решусь, мне нужно три места. А какая цена вопроса?

— Две недели пребывания, а это ночлег, еда и всё прочее. На троих, правильно я понял?

— Да.

Он написал на бумажке трёхзначную цифру и добавил:

— Тысяч.

Я присвистнул от удивления.

— Серьёзно? У меня нет с собой таких денег. Прости, что трачу твоё время.

Он оценивающе посмотрел на меня.

— Можно пятьдесят на пятьдесят. Внесёте предоплату, когда я вас туда привезу, и остальную сумму по возвращении домой.

— Подозрительно лояльные условия.

— Да. И не говорите, что-то я совсем расщедрился. Но место надо закрыть, а за два дня это не так просто.

— Ладно, мне в любом случае надо подумать. Давай твой номер. Ну а если нам там не понравится, мы сможем вернуться в любой момент?

Он засмеялся.

— Ну и в чём тогда экстрим? Нет, я приеду за вами только через 14 дней. И если вам не понравится, вы всё равно не сможете никуда убежать из степи. Там нет связи и цивилизации. А если даже сильно понравится, остаться тоже не получится. Закрытая община пошла нам навстречу, потому что хозяин проекта их жёстко шантажирует землёй. Так что всё по-настоящему. Убивать там вас, конечно, не будут, но и церемониться тоже. Всё честно. Такое БДСМ-развлечение. В мире, когда всё доступно, наступило время вот таких времяпрепровождений.

Хотелось спросить: «Мужик, ну и зачем мне это?» Но тактично промолчал, взял записанный на клочке номер и положил в карман. Пожал руку, и мы попрощались.

Вечером в кафе рассказал девчонкам о предложении.

— Мне всё равно, я как вы.

Сегодня Ксения была грустна и неинициативна.

Алиса неожиданно загорелась.

— Давай, мне нравится этот вариант. Я вообще не хочу отсюда уезжать и с удовольствием проведу две недели со староверами, подальше от цивилизации.

— Вас не смущает, что оттуда мы не сможем сами вернуться? Мы даже не будем знать, что творится в мире.

Девчонки словно по команде пожали плечами. Хоть в чём-то у них было единение.

— Не знаю, не знаю, у меня работа… Или взять и забить на всё, когда сюда вернёмся?

— Думай сам. У меня вообще денег нет, поэтому я даже право голоса не имею.

— Да почему же. Кстати, завтра у нас что?

Шаман, молельные столбы и свободное время.

— Больше всего мне нравятся слова свободное время. Можно хотя бы самим куда-нибудь прогуляться без сопровождения толпы.

Не спалось, очень нервничала перед встречей с шаманом. В этот раз я не была так беспечна и заранее всё обсудила, договорилась с ним, предварительно обговорив детали. Шаман оказался вполне социально доступным, с сотовым телефоном и конкретным прайсом. Это, конечно, немного смущало, но дороги назад не было. На всё про всё ушли почти все мои накопления.

Ворочалась с боку на бок. Вдруг Алиса сказала:

— Ну сколько можно?! Угомонись. Невозможно заснуть.

— Прости.

Встала с кровати и подошла к окну.

— Прогуляться, что ли?

— Ты что! Не удивлюсь, если там волки какие-нибудь бегают.

— Да ладно, хватит тебе. Но согласна, лучше не стоит.

— Ну расскажи, что тебя тревожит?

Разве я могу сказать ей о своих тревогах? Алиса мне не подруга, да и интересуется только для галочки. Выдала ей историю про отца, так же, как и Марку.

— Ты правда, во всё это веришь?

— А что делать? Это моя последняя надежда.

— Ты знаешь, а я тоже.

Она засмеялась нервным смехом.

— Никогда бы не подумала, что скажу это. Но вот говорю. С каждым днём ощущаю силу этого места. Тут точно что-то есть. Хотя я законченная атеистка. Но, блин, у меня крыша едет от всего, что здесь со мной происходит.

И тут Алису пробило. Мы сидели в полной темноте, и из неё лился целый поток слов, который она явно не могла остановить.

— Ксюш, я знаю, ты не спрашивала, и может, тебе не интересно, но я не могу это больше никому рассказать. Не Марку же изливать душу?

И она опять усмехнулась.

— В тринадцать лет меня жестоко изнасиловала группа подростков…

Она замолчала.

— Я не желаю никому в жизни испытать ничего подобного. Их не посадили, они живы и здоровы и где-то мирно топчут травку, потому что было недостаточно доказательств. Но с тех пор каждый день я на грани самоубийства. И каждый день склоняюсь больше к смерти, чем к жизни. Не знаю, как до сих пор жива и почему так происходит. Меня лечили и что только ни делали. В общем, я встретила только одного человека, с которым мне больше хотелось жить, чем умереть. Это моя подруга Катрин.

Тут я на автомате выдала:

— Знаю. Видела вас обеих у Марка.

— Эм… Да, было дело… Мужчин я ненавижу. Даже Марка ненавижу, хотя он, конечно, ни в чём не виноват и сделал для меня столько, сколько никто другой. Ненавижу, и всё. Всё меня в мужиках раздражает: их самодовольство, будто они хозяева жизни, небрежность, невнимательность и грубость. Ведь они все настолько примитивны и однотипны. Наверное, только из-за своей ненависти к ним я и добилась определённых успехов в работе. Назло!

Интересная история. Алиса меня уже пугала. Раньше я только догадывалась, а теперь знаю на сто процентов, она сумасшедшая. Главное, чтобы не буйная.

— Меня бросила Кэт. И я натворила много глупостей и была одной ногой на том свете. Марк меня вытащил. И вот до того момента, как мы сюда приехали, я чувствовала себя амёбой. Мне было всё равно.

Ксюша, сейчас я хочу жить! Мне всё интересно!

Она воодушевлённо трясла меня за плечи, будто сомневалась в том, что я верю.

— Да я верю, верю, не трогай меня.

— Прости.

Она уже плакала и смеялась одновременно.

— Скажу сразу, в шаманов не верю, поэтому не уверена, что они решат твою проблему, а вот в место и силу мысли — да. Завтра молельные столбы.

Она откуда-то достала белую ленточку.

— Вот. Ты не поверишь, я приготовила ленту. Буду просить у духов просветления и окончательного выздоровления. Знаешь, чего я больше всего боюсь?

— Нет.

— Вдруг приеду домой, и опять вернётся моё состояние. Я больше этого не вынесу. Это так ужасно! Хотя всегда можно возвратиться сюда, если что. Но всё же после стольких лет я безумно хочу стать нормальным полноценным человеком.

— Всё будет хорошо. Я рада, что тебе стало легче. Думаю, обратного пути нет. Дальше будет только лучше.

— Спасибо, что выслушала. Мы ведь и не подруги даже, так, соседки по комнате.

— Почему же, ты можешь ко мне всегда обращаться. Готова помочь советом и выслушать, если нужно. А что за ленты?

— Красная, если просишь любви, синяя — долголетия, белая — просветления, жёлтая — богатства, зелёная — процветания.

— Так надо все вязать! Всё важно и нужно.

— Я думала об этом, но выбрала самое важное для себя, чтобы сконцентрироваться именно на этой части. Ведь всё остальное в моих руках.

— Согласна. Надо и мне подготовиться.

После такого рассказа уснула без всяких терзаний. И спокойно проспала до утра.

Утром о полуночном разговоре с Алисой даже не обмолвились. Молча встали и собирали каждый свои вещи. Вполне возможно, она даже жалела, что так разоткровенничалась. Однако сомнений насчёт ленточки у меня не возникало. Надо брать красную, и только красную. Взяла пояс от платья, он был как раз нужного цвета. Скорее всего, там будут продавать ленты, но это моя вещь, так будет эффективнее. Поймала себя на мысли, что рассуждаю, как Алиса. А что делать? В любви все средства хороши.