Несколько часов спустя она, закутанная в плащ с капюшоном, подъехала к воротам монастыря святой Урсулы и попросила привратницу передать записку настоятельнице. Монастырь был невелик, и она чувствовала Зов: уже несколько лет здесь обреталась Бессмертная Талия. Подругами они никогда не были, но и не враждовали. Как-то, лет сто назад, Кедвин даже выручила Талию.

Зов приблизился, настоятельница выглянула в окошечко, Кедвин сдвинула капюшон и была немедленно впущена в ворота, коня у нее забрали, а сама она вслед за настоятельницей прошла в ее келью — большую комнату, обставленную, по понятиям Талии, весьма скромно, а вообще-то богато.

Настоятельница окинула взглядом ее мужской наряд, покачала головой и спросила, не случилось ли чего.

— Ничего особенного. Просто мой муж погиб на охоте, и я решила не оставаться в Богемии. Но перед отъездом… сестра Альбина все еще в этом монастыре?

— Да, — удивилась перемене разговора Талия, — по-прежнему здесь. Но ты вроде скрываешься?

— Я скрываюсь не от властей, а от кузена моего мужа. Вполне подходящая причина, чтобы укрыться в монастыре. И даже пожертвование сделаю.

Они поговорили еще о делах и сплетнях, но когда в дверь постучали, Талия подмигнула Кедвин. Вошла немолодая монахиня, с интересом поглядела на гостью в мужском костюме.

— Прежде всего вам придется переодеться, графиня… — сказала Талия, опять подмигивая, и Кедвин, включаясь в игру, запротестовала и попросила забыть титулы.

С утра приезжая, одетая как послушница, была представлена сестрам, а после трапезы поручена сестре Альбине, немолодой, сурового вида монахине, ведавшей книгами и бумагами монастыря.

— Вы, кажется, приезжали сюда с супругом…

— Да, у вас прекрасная память.

— Мать Теодория (так здесь звали Талию) сказала, что вы будете помогать мне с бумагами.

— Я надеюсь, что скоро смогу отправиться в монастырь близ Лукки, но мне хотелось бы быть полезной здесь, к тому же меня занимает одна загадка… Я надеялась, что вы сможете мне помочь в ее разрешении.

И следуя по галереям и лестницам монастыря, она рассказала про замок Лесверг, в который ее хотели заманить. Благодаря предыдущему их с Альбрехтом приезду сюда, Кедвин знала, что в силу причуд церковной бюрократии многие бумаги из западной Богемии хранятся именно в этом монастыре.

— Ну и отлично, — обрадовалась сестра Альбина. — Я про этот замок ничего не слышала, у меня не разобраны старые донесения из тех мест. Вот вы и займетесь ими.

Через пару дней, после вечерней трапезы и молитвы настоятельница пригласила Кедвин к себе. Талия выставила два серебряных, инкрустированных гранатами бокала на лежавший между ними на диване поднос, налила в них венгерское вино. Кедвин пригубила, Талия неспешно выпила до дна.

— Ты заметила, что какой-то Бессмертный бродит вокруг монастыря? — спросила настоятельница без предисловия.

— М-м-м, нет. Какой-то Зов чувствовала, но, думала, твой.

— Ты слишком увлеклась старыми бумагами. С тех пор, как ты приехала, около монастыря ошивается некий Бессмертный. Одет как простолюдин, среднего роста.

Под такое описание подходили более чем многие, но у Кедвин сразу возникла догадка, однако она предпочла не торопиться ее высказывать.

— Если завтра он появится, пошли за мной — вдруг я его знаю.

Назавтра Кедвин повезло, и она нашла короб, в который складывали дела и записки по расследованию случаев колдовства в западной Богемии. В письме какого-то высокопоставленного священнослужителя упоминался замок Лесверг и сообщалось, что одинокая башня в лесу была отремонтирована во времена императора Рудольфа[14], и там собирались любители алхимии. Поскольку последние могли спокойно ставить свои опыты и в Праге, то автор письма направил туда какого-то своего агента и сообщал теперь, что совершаемые там обряды ближе к тому, что творил Жиль де Ре во Франции. Наложенная резолюция велела продолжить наблюдения. Более позднее письмо — подпись была неразборчива — требовало разогнать колдунов из всё того же замка.

— Дочь моя, мать Теодория зовет вас срочно. Сестра Юлия проводит.

Пришлось оторваться от интересных текстов и почти бежать за молодой послушницей. Талия ждала ее в переходе между двумя корпусами перед большим арочным окном. Отослав послушницу, она вручила Кедвин медную подзорную трубу.

— Вон туда смотри, на холме дуб, а в его ветвях — мужчина.

Кедвин не потребовалось много времени, чтобы разглядеть человека, оседлавшего одну из верхних веток. Это был Вацлав.

— Ты его знаешь?

— Немного, — улыбнулась Кедвин. — Мы случайно встретились несколько дней назад в горах. — Она решила не раскрывать подробности. — Он оказался в сложной ситуации, я помогла, потом мы вместе странствовали, а затем разъехались. Я не ожидала, что он последует сюда.

— Чего он хочет? Твою голову?

— Вряд ли.

— И он твой любовник?

— Нет, — Кедвин рассмеялась, и не потому, что ей хотелось смеяться, а просто смех иной раз убедительней отрицания.

— Ну, хорошо… А как его зовут?

— Вацлав. И он из простых… — добавила Кедвин. Талия любила подчеркнуть свое знатное происхождение, и то, что Вацлав из простецов, могло Талию как привлечь, так и оттолкнуть — заранее не угадаешь. При том, что мечом она владела очень неплохо.

Несколько дней спустя Талия сообщила Кедвин, что одна знатная дама отправляется в Гент и будет рада спутнице со шпагой. Кедвин к этому времени разобрала немало бумаг для сестры Альбины, в том числе и про Лесберг. Заодно оказалось, что одна из монахинь происходила из тех мест и знала тамошние предания. Коротко говоря, башня в лесу была невелика, но из нее шел ход в какие-то пещеры, и вот там-то и пропадали люди. Так что Кедвин не жалела, что не поехала с графом Готфридом. И была окончательно готова покинуть эти края, но на предложение Талии вздохнула:

— Я-то мечтала поизображать горничную.

Талия искренне фыркнула:

— Еще чего. Бессмертная-служанка. Собери свои вещи, и едем сейчас со мной.

Карета доставила их в Регенсбург довольно быстро. Остановились у монастырской, судя по крестам и изображениям святых, гостиницы. Обе дамы прошли через строго обставленную гостиную в небольшую комнату с высоко расположенным окном. Здесь Кедвин ждал наряд, в котором она должна была отправиться в путешествие. Пока она переодевалась, Талия хмурилась и молчала. И тут возник посторонний Зов.

— Твоя будущая спутница приедет позже, а твой бывший спутник хочет с тобой попрощаться. Я буду в гостиной и позвоню в колокольчик, когда придет время.

Талия вышла, а затем в комнату проник Вацлав. Он выглядел смущенным. И молча глядел на Кедвин.

— Почему ты последовал за мной?

Мужчина пожал плечами:

— Да просто приглядеть, чтобы на тебя не напали.

Кедвин привыкла быть воином, но не стремилась объяснять это тем, кто может оказаться ее противником. Поэтому если и усмехнулась, то сугубо в душе.

— Ты слишком близко подошел, вот Талия тебя и почувствовала. Она сказала тебе свое имя? Или…

— Сказала. Кедвин, ты женщина, хоть и Бессмертная. И Талию ты знаешь. Хорошо знаешь?

— Более ли менее. Что тебя волнует?

Лицо Вацлава стало совершенно другим: не волчьим, а растерянным.

— Она говорит, что… любит меня…

Кедвин отошла к стене и села на табурет.

— Я могу в это верить?

— Тебе виднее. И потом тут еще вопрос — нравится ли она тебе?

Вацлав явно не хотел отвечать, но Кедвин смотрела настойчиво, и он кивнул.

— Ну и прекрасно, — сказала она, подумав при этом, что близость с женщиной будет полезна бывшему «вампиру» в любом случае.

— Но она аристократка…

— Мы все подкидыши, — она изложила ему известное большинству, но, оказывается, неизвестное ему правило. — И даже будь она настоящей знатью, разве это помешает гуситу найти с ней общий язык?