Какое-то время они лежали молча, тяжело дыша и пытаясь унять дрожь. Два тела, слившись в одно, беззвучно кричали от восторга, а души тянулись друг к другу.

«Я люблю тебя!» — без слов говорила она, благодарно переплетая их пальцы.

«Я люблю тебя!» — без слов отвечал он, невесомо целуя ее в позвонок под шеей. Долгие, неторопливо легкие поцелуи ложились на плечи, шею, спину, благодаря за слияние тел, за слияние душ. Они молчали, слишком потрясенные тем, что было между ними только что, но в этом молчании было больше любви, чем в иных страстных признаниях.

Спустя несколько долгих минут они разъединились, и Троттл, упав на спину, потянул жену в объятия. Карабина прижалась к теплому боку, положив голову ему на грудь, и прикрыла глаза, слушая, как стучит любимое сердце. Муж невесомо погладил ее плечо и поцеловал в кончики антенн. Больше двух десятков лет вместе, бесчисленное количество раз они занимались сексом, исполняли супружеские обязанности и предавались любви, но даже сейчас, спустя столько лет, открывали в своем супружестве новые, неизвестные грани, неизведанный уровень близости сущностей, ощущения друг друга и взаимного понимания.

Все так же молча Троттл положил руку на живот супруге, нежно поглаживая. Карабина переплела свои пальцы с его и прикрыла глаза. Им не нужны были слова, чтобы понять: оба пытаются сохранить каждую секунду этого вечера в памяти. Оба просят высшие силы, чтобы именно эта удивительная ночь дала свои плоды.

====== Глава 2. Шагнув в новую жизнь ======

6 лет спустя после подписания мира с Плутарком

Ее кисть сжала огрубевшая от руля мотоцикла ладонь. Троттл, пытаясь скрыть волнение, прижался лбом к их сплетенным пальцам, щекоча кожу длинной челкой. Карабина с удивлением поняла, что эти надежные и всегда такие уверенные руки едва заметно дрожат. Спустя два глубоких вздоха он повернул ее ладошку к себе и оставил поцелуй на ней и на запястье.

В полной тишине раздавались удары сердца, еще столь маленького, что даже на экране монитора его обладатель был всего лишь точкой.

Карабина улыбалась, нежась в этом миге: минутах, когда они оба впервые видят их третьего ребенка. Только набор пятен на экране, и в тоже время целый мир, будущий марсианин, чей путь начался несколько недель назад.

Врач деликатно отвернулся, позволяя паре насладиться моментом, разделить его меж собой.

Мышка поймала себя на том, что улыбается мужу и гладит большим пальцем его руку.

— Я так понимаю, что новость для вас желанная? — доктор улыбнулся и снова начал что-то разглядывать на экране, возя сканером по пока еще плоскому животу.

— О да! — байкер ответил за жену. Голос его звучал чуть более хрипло, чем обычно.

— Что ж, все хорошо. Беременность третья, так что, наверное, нет смысла рассказывать, что делать. Отдыхайте, берегите себя и как можно меньше волнуйтесь. Поздравляю! — Карабина поднялась с кушетки и спустила босые ноги на пол. Зависший было муж пришел в движение и внезапно кинулся к ней, помогая обуться. От удивления мышка даже не пробовала как-то возразить против такой заботы. Кажется, новость о ее беременности и первое совместное УЗИ поразили Троттла сильнее, чем тот пытался показать.

Они вышли из кабинета и двинулись по коридору нового медицинского центра к выходу. Подписав шесть лет назад капитуляцию, Плутарк обязался выплатить Марсу весомую контрибуцию, на которую мыши активно восстанавливали планету. Медицинские центры, институты по восстановлению экологии, сельское хозяйство, строительство городов и заводов, а также демографические вопросы — вот те сферы, на развитие которых выделялись значительные средства. В условиях войны не только Марс был практически уничтожен, но и количество населявших его существ сократилось в разы. Поэтому одно из первых, на что было направлено внимание нового правительства — это создание репродукционных центров и программа поддержки семей. И сейчас пара шла по одному из таких — новенькое здание, оборудованное по последнему слову галактической техники, не доступной мышам многие годы. Дважды родителям все, что происходило сейчас, было ново и внезапно волнительно.

Двери раскрылись, и в лицо ударил порыв сухого ветра. День стоял жаркий, и посаженные недавно деревья выросли еще не достаточно, чтобы давать тень. Но марсианка все равно потянула носом воздух и в очередной раз уловила в себе почти детский восторг оттого, что снова вдыхает аромат растений родного мира. Многие годы единственное, чем пах Марс, — это выжженная пустыня и голые камни.

Их практичный, мощный внедорожник был припаркован на ВИП-стоянке в нескольких метрах от входа. Приняв капитуляцию Плутарка, Карабина вошла в состав временного, а потом и избранного марсианского правительства и пользовалась некоторыми привилегиями своего положения. Впрочем, почти все, кто сражался за свободу и мир, были весьма уважаемы в малочисленном, но еще помнящем тяготы войны обществе.

— Детка, ты уверена, что хочешь сама повести машину? — Муж приобнял ее за талию и поцеловал в висок. — Обещаю, я поеду аккуратно.

— Троттл, ну прекрати! Я себя отлично чувствую. Я думаю, мое самочувствие ухудшится, если машину поведешь ты. Молчу про настроение.

Обогнав, Троттл распахнул перед ней водительскую дверцу, помог устроиться на переднем сидении и даже застегнул ремень безопасности. Итак, не показалось. Муж внезапно решил, что на третьей беременности ей требуется гиперопека. Генерал закатила глаза, представив, что ее может ждать. Рыжий устроился на сиденье рядом, взял из держателя между креслами бутылку и протянул ей:

— Водички хочешь?

— Слушай, давай ты вот так делать не будешь? — Мышка сердито уставилась на спутника жизни. Раздражал.

— Как?

— Троттл, у нас двое детей. Я как-то выносила их и родила. Наги, кстати, под артиллерийским обстрелом в штабе Борцов за свободу появилась на свет, пока ты за Лимбургером по галактике носился. А когда я ждала Харлея, на мне висела трехлетка и вся оборона нашей планеты, потому что вы со Стокером решили, что мне не место на передовой. Так что сейчас я как-нибудь справлюсь.

— Я в тебе не сомневаюсь, — рыжий погладил ее по щеке. Накатившее было раздражение смыло волной умиления. О, привет, гормоны! Скоро захочется объесть так вкусно пахнущий кожей салон машины и плесневелого сыра. Проходили, знаем...

— Даже не надейся, что я пущу тебя за руль! — Мышка переключила передачу и начала выруливать с парковки. Ее пассажир рассмеялся, откидываясь на сиденье.

— Твою мать, Троттл!!! Тормози!!!

— Я отлично все вижу, хватит паниковать!

— Это тебе не байк, на машине нельзя поворачивать на такой скорости!!! Высади меня, рыжий псих! Осторожнее!!!

— Да все я вижу. Вот, затормозил! Напомню тебе, что это не я на прошлой неделе разбил бампер!

— Блядь, Троттл!!! Это город, а не мотокросс, и в соседней машине — не Винни, которого обязательно нужно обогнать! Да дай ты ему проехать!! Аааа! А на прошлой неделе у меня младенец и четырехлетка орали час, пока я их везла к врачу! Ты вообще с ними ездить не можешь! Высади меня немедленно!!!

— Ну и иди, прогуляйся пешком, истеричка!

Долгое время так заканчивались почти все их совместные поездки. Муж, будучи по природе своей лихим и горячим байкером, и машину водил примерно так же. Резкие разгоны и торможения, остановки в сантиметрах от других участников движения, бешеная скорость и крутые развороты — все это было здорово, когда вас двое на мотоцикле, на поле боя или в открытой марсианской пустыне, но на узких дорогах городов, с двумя малышами в автокреслах такой стиль вождения приводил мышку в ужас. Надо отдать Троттлу должное, в аварии он не попадал, но пугал жену до истерики. А главное, никак не мог понять, все же хорошо, чего она орет, требует ее высадить, хватает детей и, хлопнув дверью, идет домой пешком. А потом он пару-тройку дней ночует в машине. Прожитые вместе годы сделали их мудрее, и в один момент они просто договорились, что за рулем у них всегда Карабина. А рыжий сидит и не комментирует, куда и как ей ехать. Тогда и она не говорит, куда ему идти.