====== Глава 1. Начало пути ======
6 лет спустя после подписания мира с Плутарком
Карабина придирчиво осмотрела себя в зеркало и нанесла за уши крохотную капельку легких духов, наполнив пространство вокруг нежным благоуханием земного пиона.
По-прежнему черные волосы стали короче и строже подстрижены. Тело все еще сохранило свою гибкость, мышцы красиво обрисовывались под блестящей шерстью. Шелковая комбинация цвета плутаркийской стали почти касалась краями юбки пола, подчеркивая женственные изгибы. Взрослая, расцветшая благородной зрелой красотой рядом с любящим мужчиной марсианка очень себе нравилась и была уверена, что муж будет в полном восторге, но сомнения мучили мышку. А правильно ли она решила? А не пожалеет ли? А нужно ли это ей и им всем? Как ни крути, а ее энергичная юность осталась позади, хочется покоя, уюта, порядка. И ей далеко не двадцать пять и даже не тридцать пять. А вдруг это не нужно Троттлу? Они пару раз касались этого вопроса полушутя, но не говорили серьезно. Конечно, первые разы они тоже не договаривались, но тогда были другой возраст и время...
Да и... ее обязательства перед Марсом, но...
«Я хочу этого! Ну же, Троттл отличный партнер и прекрасный отец! Все получится!» — с этими мыслями она решительно вышла из ванной.
Спальня дорогого отеля на берегу горного озера Венеры встретила Карабину приглушенным светом и теплым ночным ветром, подхватившим легкие занавески и заигравшимся в подоле ее соблазнительного струящегося одеяния. Полулежавший на кровати рыжий мужчина, подтянутый, крепкий, поднял глаза от журнала на шорох шелка, и его женщина могла поклясться, что пламя, вспыхнувшее в них, было таким же ярким, как в дни их бурной, насыщенной опасностями и адреналином молодости. Троттл бросил журнал на пол и улыбнулся жене, которая медленно двинулась в сторону кровати.
— Детка, теперь понятно, почему ты просила меня не снимать пока линзы. Кажется, в наших планах на вечер очки мне очень мешали бы, а пропустить такую красоту я бы ни за что не согласился. — Муж подал ей руку, помогая взобраться на кровать. Карабина, мысленно поблагодарив того, кто придумал ее тонкое одеяние, за разрезы почти до талии, оседлала его бедра и тут же почувствовала, как уверенные пальцы скользнули по ногам вверх, притягивая сильнее. Под тонкими пижамными брюками явственно ощущалась реакция на столь эффектное появление.
— Нравится? — Упершись руками в широкие плечи, женщина чуть наклонилась вперед, осознавая, как соблазнительно качнется ее грудь под нежной тканью, как обрисуются соски на фоне гладкого шелка. Ответом были не слова, а действие — подавшись вперед, муж провел кончиком носа по угадывающемуся под комбинацией крохотному чувствительному холмику, смакуя ее аромат, а потом поймал его губами сквозь ткань, обрисовывая влажным языком. Широкие ладони скользнули выше, сжав ягодицы. Внизу живота запульсировало, от заключенного в горячий плен соска вниз как будто подали электрический ток, сила которого менялась в зависимости от того, насколько сжимались мужские губы, и Карабина непроизвольно задвигала бедрами, скользя по эрекции партнера, застонав в ответ на эти решительные умелые действия. За проведенные вместе годы они успели изучить каждый сантиметр тела друг друга, узнать все тайные места, поглаживание которых вызывает моментальное возбуждение, преодолев смущение, озвучить все тайные желания, тревожившие мысли. Троттл прекрасно знал, что заставляет ее кричать и терять голову, наплевав на тонкие стены и возможность быть услышанными, и продолжал сладко мучить затвердевший сосок под промокшей тканью. Желая отплатить, она потянулась губами к маленькому гвоздику в ухе мужа, сжала его зубами, провела языком по капельке металла, почувствовав, как по сильному телу под ней прошла волна дрожи, а крепкие бедра резко вжались в ее промежность. Лишь она одна знала, что эта серьга — не просто дань любви мышей к украшениям, но и своего рода мишень для ее ласк, способная сорвать крышу рыжему в любое время и в любых обстоятельствах. Бывало, в молодости, она подходила к нему сзади, когда Троттл болтал за обедом с Борцами за свободу, наклонялась и как бы случайно касалась этого невинного участка его уха кончиком носа или дыханием, наслаждаясь тем, как тут же зависал ее тогда еще бойфренд, моментально забывая, о чем только что говорили. Обычно спустя короткое время ее находили настойчивые руки, и, не слушая возражений, Троттл или затаскивал мышку куда-нибудь в малопосещаемую часть склада с запчастями, или увозил прочь на предельной скорости в уединенное место. Адреналин и постоянная близость смерти толкали их брать от жизни все, не стесняясь своих желаний.
— Ты уверен? А если после прокола ухо перестанет быть таким чувствительным? — Мягкий свет обрисовывает изгибы ее обнаженного молодого тела.
— Коли. Я хочу каждый раз, смотря в зеркало, видеть сделанную твоей рукой метку и вспоминать о тех невероятных ощущениях, что ты для меня открыла. — Сильные руки хватают ее и усаживают верхом на рыжие бедра. Их сегодняшняя игра принимала совершенно неожиданный и даже безумный оборот. Это невероятно заводило обоих, добавляя адреналина в возбуждение.
— Не боишься, что из-за этого придется слишком часто ходить, прикрывая спереди штаны шлемом? — Она рассмеялась, стерилизуя толстую иглу.
— Зато у тебя, отважного марсианского солдата, будет повод для спасения попавшего в беду Борца за свободу! — Игла входит в мягкую плоть в низу уха, навсегда оставляя на нем след, и в тот же миг этот безумный мужчина вскидывает бедра, входя в ее разгоряченное тело...
Еще одна влажная дорожка зазмеилась языком по мочке, зубы тихо клацнули о серьгу, и Карабина подалась чуть назад, заглядывая в горящие страстью глаза мужа. Оба одновременно потянулись к губам, немного скидывая градус кипения страсти, дыхание стало единым, и уже на уровне рефлексов они раскрылись навстречу друг другу. Мужчина вел эту партию, лаская язык своей женщины. Она сверху, но он здесь — хозяин положения, виртуоз, извлекающий сладкие звуки из инструмента, которым он владел в совершенстве. Рыжие пальцы прошлись по почти полностью открытой спине, обводя лопатки, почти безошибочно прослеживая контуры такой же как у него татуировки, поддели тонкие шелковые лямки и потянули их с плеч, обнажая Карабину по пояс, и он тут же накрыл ладонью грудь. Тихий стон потонул в их общем дыхании. Она разорвала поцелуй и замутненным взором посмотрела в глаза любимому.
— Троттл, я хочу третьего. — После стольких лет, что они делят постель, к щекам прилила кровь, и генерал, выигравшая войну с Плутарком, смущенно отвела взгляд. Муж замер на секунду, а потом его рука скользнули вверх по шее и мягко погладили ее по щеке, заставляя снова посмотреть на себя.
— Сейчас? — Мягкая улыбка и невероятная теплота в глазах смели все сомнения в душе. Она его знала, он бы мог пошутить «Хочешь третьего в нашу постель?», они достаточно доверяли друг другу, чтобы не вызвать ссоры такими шутками. Но муж ее понял. Понял всю серьезность того, что сказала одной короткой фразой. И разделил это желание.
— Ммм... сейчас вполне может получиться. — Мышка обвела кончиком пальца рельефные мышцы на рыжей груди, почувствовав, как теплые ладони легли на ее колени и, поглаживая, двинулись вверх, обнажая ее бедра и пробегаясь по их внутренней стороне.
— Будут ли особые инструкции к этой операции, мой генерал? — улыбнувшись, он повторил фразу, которой в штабе Борцов за свободу уточнял детали боевых заданий. Его руки остановились на самом краю, полностью обнажив ноги, но не позволяя открыть глазам ее женское естество, большие пальцы поглаживали, дразня внутреннюю сторону бедер, скользя лишь на пару сантиметров ниже входа в ее тело. Все, что она могла сделать — это застонать, кусая губы, чувствуя, как внизу становится влажно и как пульсирует от этих легких касаний жаждущая более смелых ласк плоть. Она поерзала на его бедрах, пытаясь сильнее прижаться к каменно твердой эрекции, руки мышки скользнули к груди, огладив соски и вызывая новые волны желания в низу живота. Марсианка прекрасно знала, что, лаская себя на глазах своего мужчины, провоцирует и сильнее заводит его. Зарычав сквозь зубы, он кончиками пальцев проник в нее, проверяя готовность его принять, и сделал несколько плавных и неглубоких движений. Карабина сжала его в себе, громче застонав, и двинулась, прося большего, но уверенные пальцы покинули ее, нашли клитор и принялись умело ласкать эту маленькую кнопочку огромного удовольствия на ее теле. Она сильнее сжала соски и выгнулась дугой, единственное желание, которое в ней сейчас осталось, — чтобы любимый взял ее, прямо сейчас, немедленно!
