— Я дома и смогу быть в институте через час десять минут. — Голос профессора был деловым и уверенным: он понял, что генерал ФСБ не стал бы тревожить его в такой час по пустякам.

— Хорошо, через час десять минут. — Генерал отключился, повернулся и вдруг увидел перед собой капитана. — Что, свидетель исчез? — встрепенулся Богомолов.

— Никак нет! Просто я не успел вам сообщить о жене Самохвалова. Я послал за ней служебную машину, вот-вот будет здесь, — чуть смущенно проговорил капитан, уверенный, что сейчас получит нагоняй от генерала.

— Когда ей сообщили?

— Как только стало известно, кто убитый.

— Ладно, Бог с тобой. — Богомолов махнул рукой, понимая, что не вправе его ругать: в то время капитан еще не знал, что расследование у него заберут. — В принципе должен признать, что вы, капитан, все сделали как надо, постараюсь отметить это в своем представлении.

— Спасибо, товарищ генерал! — Лицо парня расплылось в улыбке. — Можно вызвать свидетеля?

— Давай его сюда, — приказал Богомолов.

Свидетель ничего нового, кроме того, что он успел рассказать капитану, не вспомнил.

— А ту женщину вы хорошо запомнили? — спросил его Богомолов.

— Знатная штучка, — мужик причмокнул языком, — я ее долго не забуду!

— Хорошо, где вы сейчас будете, если понадобитесь еще? — спросил Богомолов.

— Как где? На своем рабочем месте, я ж сегодня в ночь. Охраняю государственный объект, товарищ генерал, — с важностью добавил он.

— Отлично, — улыбнулся Богомолов, — можете идти и охранять свой объект.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — по-военному повернувшись, он чуть покачнулся и побрел в сторону своего вагончика.

Покачав головой, генерал хмыкнул про себя: «Хорошо, что теперь, после этого происшествия, он протрезвел настолько, что вряд ли ему захочется продолжать вливать в себя алкоголь…» Не успел он об этом подумать, как подъехал милицейский «уазик», и из него вышла женщина средних лет. Судя по ее настороженному взгляду, она еще не знала о трагедии.

— Госпожа Самохвалова? — окликнул женщину Богомолов.

— Да, Самохвалова Людмила Борисовна, — отозвалась она, а когда повернулась и увидела перед собой человека в генеральской форме, сразу же уставилась в его глаза, словно задавая немой вопрос.

У нее было очень красивое лицо, несмотря на возраст и усталые беспокойные глаза. Богомолов не сразу нашелся, что сказать, и женщина чуть слышно прошептала:

— Что-то случилось с Валерой? — Казалось, она произнесла эти слова, не вдумываясь до конца в их смысл.

— Когда вы в последний раз видели мужа? — уходя от ответа, спросил Константин Сергеевич.

— Было около пяти часов вечера, он приезжал домой. — Она продолжала не мигая смотреть на генерала.

— Зачем он заезжал домой?

— Я… я не могу… Я не вправе… — со страхом залепетала женщина, но ее перебил Богомолов:

— Не стоит скрывать то, что вы знаете, расскажите все.

Немного помедлив, Людмила Борисовна решительно взмахнула рукой и рассказала все быстро и подробно.

— У вас есть с собой фотография сына? — неожиданно спросил Богомолов, решив в последний раз помечтать о том, что, возможно, погибший не ее сын.

— Не только фото Бени захватила, но и карточку Лилианы, ее же вместе с сыном похитили, — ответила женщина, затем открыла сумочку и вытащила две фотографии: сына и фотографию, на которой была снята эффектная женщина вместе с ней самой.

— Лилиана? — вопросительно начал Богомолов.

— Лилиана Талбеева, живет где-то на Кутузовском проспекте, телефон записан на тыльной стороне фото… — Говорила она быстро, словно стараясь избавиться как можно скорее от формальных вопросов, чтобы спросить самой. — Ответьте, что с моим мужем?

— К огромному сожалению, у меня плохие новости… — осторожно начал Богомолов.

— Он ранен?

Богомолов виновато опустил голову.

— Убит… — прошептала она. — Где? Где он? — Ее глаза смотрели строго и чуть зло.

— Там, — кивнул генерал в сторону трупа Самохвалова, прикрытого черной полиэтиленовой пленкой.

Женщина медленно подошла, осторожно приподняла пленку, опустилась на колени и… вдруг ткнулась в грудь погибшего лицом и стала раскачиваться всем телом из стороны в сторону, не произнося ни звука. Так продолжалось несколько минут, а генералу они показались вечными. Он уже хотел окликнуть ее, но она вдруг сама оторвалась от мужа и взглянула на Богомолова.

— А сын? — спросила она вдруг.

На этот раз у генерала перехватило горло, и он сумел лишь кивнуть в сторону трупа мальчика. Женщина с огромным трудом встала на ноги, шатаясь из стороны в сторону, доплелась до тела мертвого сына, и тут силы покинули эту мужественную женщину: узнав его ботиночки, она негромко вскрикнула и рухнула на землю, взмахнув руками, словно смертельно раненная огромная птица крыльями.

Богомолов попытался поднять ее, успокоить, но бедная мать, придя в себя, попросила:

— Оставьте меня с сыном!

Генерал тяжело вздохнул и отошел в сторону. Взглянув на часы, он подумал, что через несколько минут ему уже нужно будет отправляться на встречу с профессором Медведевым. Неожиданно он заметил, что до сих пор держит в руках фотографии. Взглянув еще раз на фото, где была запечатлена «подруга» Людмилы Борисовны, генерал вдруг решительно направился к строительному вагончику.

— Открыто! — откликнулся ночной сторож, отозвавшись на стук Богомолова.

— Мне нужно задать вам один вопрос, — проговорил генерал.

— Готов ответить на любой вопрос, — сказал Вайнухин, вскакивая со скамьи, стоящей у окошка.

— Взгляните на эту фотографию: узнаете кого-нибудь?

— Ой, блин! — всплеснул сторож руками, едва взглянув на карточку.

— Это же та мадама, что стреляла в того парня!

— Вы уверены? — спокойно спросил Богомолов, нисколько не удивляясь: интуитивно он был готов к этому.

— А как же! Я же вам, товарищ начальник, говорил, что из тысячи узнаю эту бабу. — Он сладострастно и мечтательно причмокнул губами. — От души бы оттрахал ее! Ой, извините, товарищ начальник…

— А потом она бы тебя пристрелила, — усмехнулся генерал.

— Так это же потом, — хитро прищурился Вайнухин…

Богомолов ехал на встречу с исполняющим обязанности директора НИИ и размышлял над увиденным и услышанным за последний час. Перед отъездом он попросил капитана позаботиться о несчастной женщине, а трупы отправить к судмедэкспертам его управления. Сев в машину, генерал тут же позвонил Скворцову и поручил выяснить все, что возможно, о Лилиане Талбеевой. В качестве отправных ориентиров описал ее внешность, продиктовал возможное место проживания и номер телефона, данный Людмилой Борисовной. Отключив связь, генерал углубился в размышления. Звонок в аналитический отдел капитану Скворцову он сделал на всякий случай, как говорится, для очистки совести: никакой Лилианы Талбеевой по Кутузовскому проспекту капитан не найдет, да и телефон, вероятнее всего, никакого отношения к Талбеевой не имеет.

После всего, что удалось выяснить, Богомолову оставалось неясным главное — мотивы этого жуткого преступления: что требовали похитители у профессора Самохвалова? Почему-то генерал был уверен, что ответ на этот вопрос он найдет по месту его работы. Похищение людей происходит лишь по двум причинам: либо за этим стоят деньги, либо требования — освободить сподвижников, принять нужный закон, что-то признать официально на всю страну или мир. В данном преступлении все было несколько странно: в семье Самохваловых каких-то особых денег, ценностей не водилось (откуда им взяться при таком состоянии науки в нашем государстве?), требовать что-либо у правительства преступники не стали, более того, расправились с профессором и его похищенным сыном самым варварским способом.

Скорее всего, целью преступников был черный «дипломат» профессора: что же в нем?» Неожиданно Богомолов вспомнил о Савелии: как он там? Как его ребята? Ему даже на миг стало жалко, что он запретил Савелию звонить. В этот момент Богомолов и в самом фантастическом сне не мог увидеть, что не пройдет и нескольких дней, как он сам, нарушая свои же инструкции, будет вынужден звонить Савелию и взывать о помощи в деле профессора Самохвалова…