А орда врагов всё пёрла и пёрла.
Вздумавший высунуться страж превратился в месиво из рваных крыльев и торчащих костей. Вцепившаяся в ногу змея была нещадно растоптана. Маг орал что-то бессвязное, забыв про свои раны, боль, страх. Огненные и льдисто-голубые молнии разлетались от него, как от центра кошмарной тучи. Он убивал, убивал, убивал, пусть и сам уже был мёртв.
Последний всплеск вышел впечатляющим. Ярчайшая вспышка, которой здешние скалы не видели тысячи лет, - с тех самых времён! - затмила даже солнце. Раскалённые докрасна камни покрыла гарь и на них корчились обугленные уродливые тела. Дикий вой разнёсся над горами. Его сменил рык. Затем короткий человеческий вскрик. И всё...
Покой вернулся в Эбурох Эбо. Лишь слышались чавкающие звуки.
Со стороны пустыни на скальное плато, где вечерние тени сменялись подступающим сумраком, вышла стая пантер в ошейниках с драгоценными камнями. Некоторое время они наблюдали за пиршеством, происходящим на оплавленном песке, посреди нескольких рухнувших столбов и дымящихся, маняще пахнущих груд. Кошки зашипели и выпустили когти. Выползшие из подгорного мрака тени зашипели в ответ, блеснув углями глаз. Делиться добычей они не желали. Стая, ведомая рослым вожаком в шипастом ошейнике, развернулась и направилась вглубь песков.
Дни девятый - восемнадцатый
Халиим, как назвал песчаную бурю чёртов пустынник, побесился и весь вышел. Гроза ушла. Путь был свободен. Вот только куда идти? Здесь не привычные ему степи или леса. Каждый бархан походил на предыдущий и на горизонте не маячило ничего примечательного, кроме призрачных миражей. Ориентирами могли служить лишь солнце и звёзды, им он и доверился.
Его направляла удача или провидение, Ивар особо не задумывался о том, но все дни, кроме первого, ему удавалось найти укрытие, чтобы переждать пекло. Он даже вышел к тому заброшенному селению, где впервые заметил кошку синекожего. Значит, чутьё не изменяло ему, и он следовал в нужном направлении.
В селении одна из трёх лошадей сбежала. Вдруг принялась беситься. Оборвала поводья и кинулась прочь, словно за ней гнались все демоны ада. Тем хуже для неё.
Была вода, была и жизнь. Припасов хватало, а преследование... После того, что он видел на плато, и последующий грохот говорили за то, что навряд ли кто-то последует за ним. А если и последует, далеко не уйдёт. Горбатую "лошадь", что нагнала его с чумными глазами, он пристрелил из арбалета. Один раз та вырвалась, второй - уже нет. Не успел Ивар отойти от переставшего биться уродца, как на тушу слетел стервятник. Птица была размером с собаку, а уж когти, прорвавшие толстую шкуру как холст, и громадный загнутый клюв... Зверюга зыркнула на человека налитым кровью глазом. Ивар предпочёл поскорее убраться и предоставить птичке её поживу.
Обратная дорога в одиночестве казалась длиннее. Ему снились кошмары, от которых он просыпался в жарком поту. Кошмары были полны визгливого писка и стремительных крыльев. Но он видел не только их. Ему снилось и его славное будущее. Задание Ордена выполнено - скрижаль будет доставлена в целости и сохранности. Награда, теперь действительно большая, не чета прошлым, ждала его.
Главное привезти реликвию, если та будет найдена. Так ему сказали перед тем, как познакомить с будущим спутником. А уж кто это сделает, не столь важно... Он отчётливо услышал намёк на то в напутственной речи магистра. И в его бескровной улыбке на восковом лице. Он выполнил по заказу этого страшного человека не одно задание, так что научился понимать его почти без слов. Магистр же дал ему кольцо, открывшее ларец.
Он ел алхимическую дрянь, от которой во рту стоял травяной привкус, но та помогала унять рвоту. Пилюлями он обзавёлся у знакомого алхимика, чьи снадобья не раз выручали его в прошлые задания. От последствий подобного "лечения" оправляться придётся месяцев шесть в лучшем случае. Неважно. Ещё неделю на ногах он продержится, даже сможет бежать и драться при необходимости, а там он будет уже "у своих". Только бы выбраться из этого иссушающего ада...
Так что первые четыре дня прошли вполне сносно.
А потом он превратился в дичь, и его начали загонять.
Шелудивые псины вышли к его привалу, привлечённые костром и запахом животных. Он видел мелькающие тени за кругом света. Тех была целая свора. Ивар лишился всех метательных ножей - бесполезно. Он бросил им на расправу захромавшую днём ранее лошадь мага. Шакалы отстали, но скоро нагнали его вновь. Тогда-то он окончательно и сбился с пути. Ивар двигался почти вслепую. А ночная пустыня оглашалась воем и визгом яростных драк. Все её дикие твари устремились на охоту за ним. То спереди, то сзади слышались вопли, он сворачивал и продолжал гонку со смертью. Судьба оставалась к нему благосклонна, подбросив на утро жалкий оазис с полусухим колодцем. Там он нашёл свою последнюю воду.
Измождённая лошадь пала под ним ещё через сутки...
Морис Ингольт приказал сворачивать лагерь. Они ждали уже три дня. На два дольше оговоренного срока. Более ждать смысла не имело.
Он разразился витиеватой бранью, в которой выразил всё, что думает о пустыне и тех ублюдках, что населяют её. А заодно и тех, кто посылает на убой ничего не смыслящих в местных делах глупцов. Чем дольше они сидели на одном месте, тем чаще с ним случались подобные расстройства. В такие минуты подчинённые старались не попадаться командиру под руку.
Дикарь увёл имперцев, и назад никто из них уже не вернётся. Теперь следовало доложить о провале миссии. И готовиться. К чему? Может и не к чему. А может и к большой облаве на синежопых. Если начальство решит поквитаться, а как следствие, вырезать парочку их селений, он поведёт своих людей в первых рядах.
Лагерь был свёрнут, солдаты рассаживались на лошадей. Они измаялись на жаре и мечтали поскорее вернуться в Орбурнг. Командующий поправил широкополую шляпу и бросил досадливый взгляд на бархан, с которого начала свой путь орденская экспедиция.
Вечерело и закат окрасил небо в цвета крови.
На вершине холма стоял человек. Тёмный силуэт. Он поднял руку, будто в знак приветствия. И упал.
