Милош улыбнулся. Широко и добродушно, как говорится, от всей души. Проводник не взглянул на него. Повисло молчание. Двое их спутников ехали позади. Милош хотел повторить свою просьбу - общение с этим типом обещало стать тем ещё удовольствием. Но ради дела можно и потерпеть.

   Синекожий ответил, когда империц уже открыл рот для новых доводов:

   - Пусть едет.

   И всё.

   Милош вновь расплылся в улыбке и сказал: "Замечательно!". На том, собственно, спор и угас.

   Всю ночь синекожий вёл их по пустыне, и они больше не общались с ним. Кромешная темень, пронзительный ветер, несущий тучи песка, чернильное небо над головой. Милош и его спутники вымотались до предела, хотя маг полагал, что уж он-то подготовился к этому путешествию отменно.

   Когда солнечный горн вновь показался над восточным краем мира, и температура резко подскочила, синекожий объявил, что они встанут на привал до вечера. Впереди как раз обнаружился обширный песчаный "овраг", на дне которого - о чудо! - росла рощица здешних деревьев. Прямые стволы, похожие на толстые волосатые канаты, и пучки изрезанных листьев на самом верху. На побережье в Заморье Милош видел их высоченными, дюжина и более метров, с сочными плодами - некоторые из которых были длинные и мягкие, а другие наподобие огромных мохнатых орехов. Но здесь никаких плодов не наблюдалось. Тем не менее, деревья давали хоть какую-то тень. Там была жизнь, а значит, должна быть и вода!

   Милош воспринял появление этого островка растительности посреди выхолощенных пустынных просторов, как самый прелестный мираж, из когда-либо виденных в жизни. Но это не был мираж - проводник вывел их точно туда, куда и рассчитывал. До миражей у них дело дошло позже.

   В центре оазиса нашёлся старый, обмазанный глиной колодец. На его дне поблёскивала живительная влага, и они достали её с помощью ведра и привязанной к нему длинной верёвки. Подобным приспособлением Томо запасся ещё до начала похода. Вода имела чуть застоявшийся душок, но всё равно показалась блаженно вкусной. Люди и лошади пили её как полоумные, пили, пили и никак не могли напиться. Здесь же нашлось достаточно сухих кустарников, чтобы обломать их для костра и приготовить нормальную еду.

   Подкрепившись похлёбкой и сухофруктами, они расстелили спальные мешки. Солнце под деревьями пекло не столь нещадно, а от долгого сидения в седле кости ломило так, что Милош думал, что стоит ему коснуться головой плотного валика, заменявшего подушку, и он провалится в мёртвый сон. Тем не менее, они втроём немного поболтали, делясь впечатлениями о ночном переходе, хотя в темноте почти ничего разглядеть не удалось. Но и просто поговорить после длительного молчания было приятно.

   Синекожий сам подошёл и подсел к их тесному кружку.

   Тогда-то они и узнали, что их проводника зовут Шуаль-Аот-Эбуро, можно просто Шуаль, и что это одно из носимых им имён. В последующие дни пустынник всё также предпочитал держаться особняком, и лишь маг порой заговаривал с ним. Ивар не отличался многословностью, а Томо синекожего откровенно боялся...

   Милош положил на организацию этой экспедиции последние два года своей жизни, и теперь он всеми силами пытался выжать из мрачного пустынника сколь можно больше сведений. В том числе касаемо и конечной цели их поездки.

   - Крыланы... - Он знал о крыланах и том месте, куда они направлялись, постаравшись дать понять это Шуалю, чтобы тот не вздумал водить их за нос. Но ведь знание никогда не бывает полным и абсолютным, особенно для учёного. Тем более те крохи, что в действительности имелись у него.

   - Мы звать их Омму, - сказал синекожий. - Это древнее слово.

   - Пусть будут Ом-му. Там, куда мы идём... ведь там остались, как бы это точнее сказать - потомки этого народа?

   Синекожий покачивался в седле, смотря перед собой. Маг посчитал его молчание за хороший знак и продолжил:

   - Как они воспримут наше появление? Могут возникнуть...

   - Со стражи можно дог-ровориться.

   - Договориться?

   - Да. Когда придём, увидеть сами.

   Милош понял, что пока данной темы лучше не касаться. Но у него имелось множество других. Пробыв месяц в Заморье, он успел пообщаться с пустынниками, с которыми они встречались на переговорах, но те вели себя столь отчуждённо, что скорее напоминали каменные изваяния, чем живых существ. И местные имперцы не смогли рассказать ему о них ничего нового, что бы он и так не знал. Одни непроверенные сведения или вовсе "страшные" слухи. Но сейчас, в личном общении, он мог надеяться на большее.

   Прикинувшись простачком, Милош задал весьма глупый вопрос:

   - Крыланы, которые бывшие Омму, и те крыланы-летуны, что служат Орланам ручными питомцами, они как-нибудь связаны?

   Синекожий мог не понять, о чём его спрашивают, и потому промолчать. А мог просто промолчать, не желая говорить. Но сегодня Шуаль был на редкость многословен:

   - Мы думать, давно те маленький летуны служить Омму... Мы видеть рисунки на каменный плиты. Потом они улететь везде. И к вам через Большой Вода.

   Вот это уже интересно! Милош утёр горячий мокрый лоб и подобрался в седле. Каждое слово из пустынника приходилось вытягивать едва ли не клещами, но эти крупицы знаний были на вес золота.

   - И насколько же... деградировали нынешние крыланы, те, кого вы называете Стражами гор, ну или как-то так?

   Синекожий повернулся к нему, и Милош вновь ощутил холодок, пробежавший по спине от его "нечеловеческого" взгляда.

   - Слово "деградировать" означает... - решил пояснить маг.

   - Сильно, - перебил проводник. - Потомки древний Владык теперь только звери.