Он держал пустынника за руку. И он не отпустит. Он не отпустит...
- Ты пойдёшь во тьме. Используй слабый кхефэ. Все ловушки старые... только одна. Перед ней за... десять шагов знак Владык. Под ним три волны. Иди у пра... правая стена. Ты видел, ты помнишь.
- О чём ты? Давай! Вылезай! Я не удержу долго...
Мага стаскивало в пропасть. Медленно, но неотвратимо. Неровный край обвалившейся кладки ободрал скулу. Он задыхался, не способный сделать достаточно глубокого вдоха.
- Поднимайся! Мост может рухнуть весь!
- Возьми Хеаха... Тот уведёт лошади, но Хеах не дастся... Слушай пески - они скажут, где вода. Иди на алая звезда слева от высший престол луны... И покарай предателя.
- Заткнись... Я больше не могу... Вылезай! Давай!
Лицо синекожего, кожа на котором была натянута как старая дерюга, сделалось совершенно спокойным. Дьявол его побери, спокойным как у покойника! Лишь влажный блеск пота подтверждал, что оно принадлежит живому - пока ещё живому человеку.
- Огненный Бог зовёт меня. Город возьмёт плата... Так и должно быть... Все мы лишь броа своя судьба.
- Нет!
- Меня звали Шуаль-Аот-Эбуро из народа Эбурох Эбо. И я любил своя земля больше, чем своя жизнь.
- Нет! - Милош сам стал вытаскивать дурака. Через боль, через "не могу". Вытягивал его, как тяжеленную колоду из вязкого болота.
- Живи. И не возвращайся сюда никогда... Иди, белый глупый человек.
Пустынник упал.
Полы халата развевались как крылья, но они не позволяли летать. И до последнего момента, до того, как изумрудная тьма поглотила его, спокойное лицо пустынника продолжало смотреть на мага.
Это было несправедливо. После всего, что они преодолели.
Милош лежал с протянутой в пропасть рукой. Сдавленный стон исходил из его груди. Но когда в городе, совсем близко к внешней стене послышались многоголосые вопли, он поднялся. Ещё несколько камней вывалились из кладки. Глубинный скрежет, что теперь доносился от моста, говорил о том, что держаться переправе оставалось всего ничего. Маг подхватил серп, отброшенный им ранее и зависший у самого края. Где-то тут должен был находиться проход в туннель, что выведет его к "привратницкой" пещере. Он отыщет его, а затем вернёт свою скрижаль. Милош поковылял во тьму.
Он шёл во мраке под горами целую вечность. Но даже вечность должна была иметь свой конец. Должна была...
Единственной мыслью, что болталась в его разуме на фоне холодящего, не поддающегося осмыслению животного страха, мысль, которую он только и запомнил за весь путь - это была мечта. Милош умирал от жажды. Он плёлся по туннелю и мечтал о том, как вернувшись в Империю в свой столичный дом, он прямо в одежде нырнёт в бассейн. Он будет пить, и его иссушенная кожа тоже будет пить. Он выпьет весь бассейн досуха, он раздуется как рыба-кит. Он мечтал, и это помогло убить время.
Хотя нет, было ещё одно, что он помнил, - держаться правой стены, а идти на звезду слева...
Ловушку, о которой предупреждал Шуаль, не пришлось искать. Та уже была раскрыта. Понятно, кем.
Милош осторожно подошёл к краю. Блеклый пульсар, что плыл перед ним, едва подсвечивая путь, разгорелся ярче. Провал в полу походил на широкий колодец, из которого без сторонней помощи не выбраться, как ни пытайся. На его дне - маг направил туда горящий сгусток, чтобы убедиться в том, о чём и так предполагал, - было пусто. Ни мёртвого тела, ни разбитой скрижали возле него.
Ивар тоже помнил про западню, и сумел обезвредить её. Орден с ним определённо не прогадал. Обогнув опасный участок, Милош пошёл дальше. Чуть быстрее, чем прежде. Пульсар снова угас, дабы не привлекать нежелательного внимания. Тьма же напротив надвинулась. Он был жалким огоньком, затерявшимся в её бесконечности. Он тоже свалился в пропасть.
Камень давил, давил, давил, нависая со всех сторон...
Не позволяя себе оглядываться, он шёл прочь от огромной древней свалки, сокрытой в толще горы, где копошились мерзкие твари. Он хотел жить. Главное было выжить. Остальное... даже скрижаль, отошло на второй план. Милош только сейчас понял это. Жить - молил его трепещущий разум. Жить - вторило измученное тело. Жить... и пить. Но жить хотелось больше. Свет солнца, порыв ветра на лице, синева неба... Он мечтал о них, он мечтал увидеть их ещё хотя бы раз. Месть была забыта, как сущий пустяк.
"Не надо думать о слишком многом, - одёргивал себя маг, силясь загнать страх поглубже, чтобы тот не мутил мыслей. - Надо беречь силы и сначала добраться до пещеры. Там будет солнце и спасение. И вода!.. Взять лошадь... Нет - верблюда. И тогда можно думать о чём-то ещё".
Он прошёл мрак и ужас нескончаемого туннеля, пролез по нему как по чреву гигантского мёртвого зверя-горы. Он преодолел...
Потом Милош долго таился. Лишь не услышав ничего опасного, выступил из тёмной дыры в стене, неумело держа перед собой оружие. Пещера пустовала. Ни Ивара, ни лошадей, ни верблюда в ней не имелось. Только журчал ручей. Это был конец всему. Мечтам и страхам. Самый издевательский из всех возможных.
Возле загонов на полу Милош нашёл вырезанную из деревяшки фигурку летучей мыши, - крылья сложены на спине, тонкие лапы заканчиваются когтями, каждый из которых был вырезан с особой тщательностью. Ушастая морда чуть склонена набок. Раскрытая пасть полна мелких зубчиков. Так вот над чем трудился Ивар во время их перехода по пустыне...
Предатель ушёл, забрав с собой лошадей и верблюда. Шуаль вновь недооценил его, как и сам Милош. Маг упал на колени, где стоял, сжимая в руке изображение стража. От удара о камни колени застонали, но он почти не почувствовал боли. Милош обхватил гудящую голову и завыл.
