Маг схватил протянутую баклагу и принялся глотать. Распространяться о своём самочувствии он не желал.
- Сам умойся, - сказал он Ивару. - Ты весь в блевотине.
- Мы идти дальше? - Шуалю никаких объяснений не требовалось.
- Да. Ты ещё не выполнил свою часть договора, чтобы бросать нас.
Милош сделал вторую попытку подняться. И вновь неудачно. Его неудержимо клонило к земле.
- Помоги мне.
Ивар взял его под локоть и поднял. Милоша качало, но снова падать он вроде не собирался.
- Мои вещи...
- Их может нести твой слуга.
Маг подумал, что Шуаль имеет в виду Ивара и тем насмехается над ним. Но он указывал на Томо, что сидел в стороне, сжавшийся в комок.
- Хорошая идея. Томо! Возьмёшь ещё и мой мешок.
Томо перевёл взгляд на пустынника. Тот не удостоил его вниманием. Житель побережья подошёл и безмолвно взвалил себе за спину дополнительную ношу.
Шуаль, утирая разбитый нос, но с прямой спиной шёл впереди. За ним нагруженный Томо. Чуть позади Ивар, озираясь по сторонам и вверх. В одной руке он сжимал серп, а второй придерживал Милоша, который после обморока - или что это было? - оставался ещё слаб. Их "караван" выстроился почти как до того в песках.
Спустя некоторое время маг попросил сбавить темп. Ноги отказывались держать его, в голове продолжали носиться обрывки видений. Милош плохо различал места, мимо которых они проходили. А значит и опасности, что могли таиться в любом из громоздящихся друг на друге строений города.
Шуаль согласился идти помедленнее.
Пустынник вёл их то по весьма широким мостовым, то сворачивал в едва заметные проулки или вовсе заходил в круглые арки дверных поёмов. Тогда они шли внутри безликих помещений, кажущихся просто тёмными каменными коробками, а пройдя их насквозь, выходили на новую улицу уже с другой стороны.
Проводник предпочитал теперь общаться с ними посредством лишь скупых жестов, указывая рукой, куда следует свернуть, и вовсе не смотрел, следуют ли они за ним. Они следовали. В этом переплетении однообразных зданий и улочек заблудиться ничего не стоило. Томо семенил за синекожим как привязанный. Ивар тяжело хрипел, но тоже не отставал. Милош как мог шевелил ногами, стараясь не так очевидно опираться на него.
Лишь однажды, когда их отряд вышел на небольшую пятиугольную площадь, зажатую со всех сторон серыми стенами с подвешенными на них "коконами", Шуаль обернулся посмотреть, как обстоят у них дела.
- Вперёд! - выдавил Милош. - Без скрижали назад никто не вернётся.
Камень, камень, камень... Он стоял тысячи лет, простоит ещё тысячи. Они идут по гладким плитам, проходят под арками, минуют переулки и подворотни. Город Омму был не так велик, как казался по началу - средний городок какой-нибудь имперской провинции. Но очень плотно застроен, потому они и движутся столь медленно. К тому же пустынник выбирает отнюдь не прямые дороги, постоянно сворачивает, иногда даже возвращается, заложив петлю, и выбирает на том же самом перекрёстке иное направление. Синекожий путал следы. Это было понятно и непосвященному. Только вряд ли его старания могли сбить с толку тех, кто наблюдал за ними. Стражи ориентировались в переплетении городских строений как у себя дома, где они, собственно, и находились.
Эхо доносило шорохи из тёмной вышины у пещерного свода, там же проносились стремительные крылатые тени... Почувствовав, что Милош начал всё чаще озираться, Шуаль сказал на ходу:
- Они не придут. Время хватить.
Милош что-то промычал в ответ. Ивар выругался. Ни то, ни другое не вызвало со стороны их проводника реакции.
Нескончаемые стены. Пыль и холодное запустение. Осыпающаяся крошка скрепит под подошвами. Милошу кажется, что он замечает царапины от когтей на камнях. На перекрёстках, как он уже видел в своём видении, располагались каменные столбы с глубокими чашами на вершинах. Некоторые из них повалены и разбиты. От крупиц Источника здесь не осталось и следа. Впрочем, для освещения хватало и фонового сияния.
Чем дольше смотришь на призрачное пламя подземной "горелки", пробивающееся в расщелинах плит и сквозь сами плиты, тем меньше начинаешь обращать на него внимания.
Как Они могли жить здесь? Только Они, вероятно, и могли.
Милош пытался запоминать хотя бы что-то из того, что встречалось им на пути. Впрочем, ничего примечательного пока не попадалось... Мёртвое окружение давит на сознание. Тяготит. Хочется на свежий воздух, пусть даже под песчаную бурю. Каменный свод будто сжимается. Пещера стоит долгие века, может с самого сотворения мира, но когда-то ведь рухнет и она. Ничто в мире не вечно. Навязчивые мысли неотступны... Никто из них не разговаривает. Здесь это кажется опасным. Здесь всё кажется опасным. Идут тесной группой. Томо едва ли не путается в ногах у синекожего.
- Если что... плевать на запреты. Убейте их всех, - прошептал Ивар, указывая неопределённо куда-то вверх. - Уверен, запрет по поводу магии - полная чушь. Он только и делает, что врёт нам.
- В другом может, но не в этом.
От "зелени" уже рябит в глазах. Голова наливается свинцовой тяжестью. Всякая мысль пробивается в ней с трудом. Милош предполагал, что так его разум отгораживается от внешнего магического воздействия. Рефлекторный механизм защиты. Но от того не становилось легче. Строения вокруг плыли, словно все они находились под водой. Страх и тот будто уплывал, отдалялся.
Адское место. Ад, если церковники правы, должен выглядеть именно так - никакого тебе огня, чертей и диких плясок. Вместо них - сухой, словно убитый воздух. Пустой мёртвый город, захороненный в каменном саркофаге под глухим сводом-крышкой. Не видно ни солнца, ни звёзд. Ни травы, ни деревьев. Ни птиц, ни животных. Ни плеска текущей воды, ни дальнего горизонта. В посмертии только беззвучье и бездвиженье. Унынье. И тени с горящими глазами, что таяться в зелёном сумраке. Наблюдающие и выжидающие момента напасть и пожрать твою грешную душу.
