- В том селении следы может и были. Потом рядом проходил некий зверь, я тоже его почувствовал. Но теперь он ушёл.
- Нет! Он ещё здесь. И, я думаю, не оди... кхххххрррррааааа! - Новый приступ прервал его речь.
- Ивар, у меня есть снадобья в сумке. Да и целительными чарами я владею вполне сносно.
- Не надо, ничего не надо. - Империц прополоскал рот и сплюнул. - У меня есть лекарства... Я сам могу о себе позаботиться. Ничего серьёзного.
Милош не стал настаивать. Он даст ему ещё пару дней - а там будет видно. Для себя маг уже определил, что чудесного исцеления здесь ждать вряд ли стоит, скорее наоборот.
"Я тоже болен. Лишь магия поддерживает мои силы".
Но Томо и Шуаль не проявляли признаков слабости. Лишь он и Ивар - те, кто приплыл из-за моря. Действительные чужаки.
"Язвы, ужасные язвы, не забывай про них. Даже если они не имеют отношения к этой странной болезни и ни у кого из нас их нет... пока нет".
Он оставил Ивара. Ему требовалось о многом подумать. Некстати, как же всё некстати.
- Что с ним, господин? - спросил Томо, блеснув белками глаз.
Милош раздражённо дёрнул плечом, ничего не став объяснять. Томо воспринял его жест по своему, зашептав очередную монотонную молитву. Её звучание хоть как-то разбавляло тягостное молчание ночи.
Через несколько часов они встретили первый каменный язык.
Массивная тень выплыла из мрака, когда до неё оставалось всего с десяток шагов. Томо, увидев громадину, истерически вскрикнул. Ивар вскинул саблю. Но тень оставалась неподвижной и вроде как неопасной.
- Что это? - спросил Милош у проводника.
Но ответа уже не требовалось. Они без того поняли, что возникло перед ними. Вытянутый, сглаженный ветрами каменный холм поднимался из песка, словно уродливый нарост на гладкой шелковистой поверхности пустыни.
- Предвестники гор, - сказал Милош, обернувшись к Томо.
Тот отвёл глаза, стыдясь проявленного малодушия.
- Отдых, - сообщил Шуаль, останавливая верблюда с подветренной стороны скалы.
Они спешились. Маг достал один из факелов и запалил огонь. Камень в неровном коптящем свете нависал над ними тёмно-бурым боком. Выветренный и растрескавшийся, он многие века стоял на этом месте, ведя неравный бой с пустыней. Судя по тому, что "язык" постепенно растрескивался и осыпался, пески выигрывали их противостояние. Как и любое другое.
Лошади принялись жевать жёсткие листья кустарника, укоренившегося у основания скалы. Они слизывали и росу, что с наступлением ночи выступила на её поверхности. Верблюд, не желая сближаться с ними, одиноко расположился в стороне. Очень похоже вели себя и их хозяева.
Этот отдых был краток и обошёлся без происшествий. Шуаль торопился. До рассвета оставалось всего несколько часов.
Чем дальше они ехали, тем чаще стали попадаться скальные выползни. В разреженном предутреннем свечении красный цвет их поверхностей стал ещё более насыщенным. И неприятным. Томо шептал мольбы, косясь на "языки". Уроженец побережья, как отметил Милош, не страдал приступами галлюцинаций (а также кашля или чесотки), но ведь о разнообразии признаков той заразы, что они где-то подцепили, можно было только гадать.
- Томо, прекрати, - когда терпение иссякло, попросил маг.
Слуга не расслышал его. Он ехал, прикрыв глаза, словно находясь в неком трансе.
- Томо! От твоих завываний у меня голова скоро лопнет!
Темнокожий спутник одарил его неодобрительным взглядом, но бубнить свои четверостишья перестал.
- Ты полагаешь, что чем большее число раз повторишь эти мычания, тем твои боги тебя лучше услышат?
- Так и есть, господин.
Край солнечного диска ещё не показался, но горизонт на востоке уже просветлел, и пески облачались в алые одеяния, чтобы потом сменить их на золотые. Пустынник в развевающихся одеждах на своём хеахе выглядел чёрным духом, следующим прямиком в рассвет...
- Господин, - донёсся до Милоша тихий голос Томо. - Зря мы собираемся тревожить то, что должно спать вечно.
Маг растянул сухие губы в вымученной улыбке.
- На тебя только что нашло озарение?
- Да, то есть нет. Я всегда это знал, но...
- Но желание подзаработать было сильнее, - добавил Ивар.
Томо вопреки ожиданиям не накинулся на него с обличительными возгласами. Вместо этого он добавил, почти равнодушно:
- Чем ближе мы подходим к горам - (тёмная полоса далеко впереди росла с каждым днём; в этот самый момент из-за неё, будто из могилы, поднимался вновь воскрешающийся Огненный Бог), - тем мне становится страшнее. Мы будем прокляты и умрём ужасной смертью.
- Прокляты? - Милоша клонило в сон и ни о чём не хотелось подолгу думать. - Может, мы уже прокляты?
- Не говорите так, господин, - укорил его Томо. - Ещё не поздно повернуть назад.
"О! Ты, наконец, решился заикнуться об этом в открытую".
- Нет. О том не может быть и речи.
- Да у тебя что ни случись - проклятье. Куда ни зайди - обязательно попадёшь в проклятое место, - заметил Ивар, поправляя мешок за плечами.
