Из змеиной кожи, - мелькнула дурацкая мысль.
По виду книги чувствовалось, что и она отсырела. Страницы её сделались бурыми, растрепались по краям.
Тими протёр рукавом лицевую сторону обложки, смахнув на пол пыльные катышки. На обложке крепилась металлическая пластинка. На ней серебристым по чёрному было выгравировано изображение. Снизу ещё помещалась надпись из каких-то витиеватых значков, совсем не похожих на те простенькие загогульки, что он видел в книге у храмовика.
А вот изображение на пластине Тими узнал.
Это была морда козла - с бородой и загнутыми рогами. Но она одновременно являлась и головой человека. Какой-то урод.
Тими изображение не понравилась, но книгу он раскрыл, надеясь найти в ней что-нибудь поинтереснее. Здесь оказалось множество картинок. Самых разных. Тими почёсывал одну босую стопу другой. При этом он листал страницу за страницей и чем дальше он переворачивал их, тем сильнее кривился его рот.
Картинки располагались на каждом втором или третьем листе. Выцветшие значки-муравьи складывались в бесконечную вереницу слов и обтекали их словно волны на реке маленькие островки. Картинки эти показывали в основном людей.
Людей, которые зачем-то привязывали к врытым в землю столбам других людей и тыкали в них острыми копьями, иногда пронзая насквозь. Были женщины без всякой одежды, что прыгали через горящие костры, - на эти картинки Тими смотрел дольше предыдущих, ощущая, как по щекам разливается румянец. Имелись и вовсе непонятные ему рисунки, где вокруг сложных фигур из многолучевых звёзд и квадратов помещались крохотные изображения разных животных - летучих мышей, рыб, кошек и даже червей. Потом снова шли люди, словно бы издевающиеся над несчастными мужчинами и женщинами. На одной картинке злой человек с длинной бородой держал в правой руке кубок, а в левой висящего вниз головой младенца. Из живота малютки текла нарисованная как вода кровь.
У Тими перехватило дыхание. Он едва ни швырнул книгу обратно под стол. Кто вообще мог написать такую гадость? Он просмотрел уже половину. Ещё немного и он бросит её.
Дрожащими пальцами Тими листал страницы, склоняясь всё ниже над ними, чтобы лучше видеть. Картинки больше не попадались, только скучные мелко исписанные столбики слов. Тими совсем разочаровался в книге.
На миг он вскинул взгляд на семейный портрет на стене. Ему почудилось, что рука сеньора Оливера, разглаживающего свои пышные усы, дёрнулась и немного сместилась.
Просто у него глаза уже слезятся и всё расплывается.
Вот! А теперь повернулась голова сеньоры в кресле. И взор у неё был как у настоящей ведьмы. Или кошки в темноте. Зрачки - у неё ведь узкие зрачки-щёлки! Как он сразу этого не заметил?
Тими сглотнул. Он слышал собственное шумное дыхание. В доме же гробовое молчание. Он один в его старом пустом нутре. В тишине. В полумраке. Взаперти. Один одинёшенек.
Тими быстрее заработал пальцами, чтобы скорее перевернуть последнюю страницу и убежать. Он только долистает эту гадкую книгу и побежит со всех ног. Сейчас-сейчас! Только долистает... Очередной густо исписанный листок перевалился с правой стороны на левую. Здесь не оказалось ни единого слова, даже буковки.
Зато он увидел новую картинку.
На листе помещался нарисованный особняк Оркриджей. На нём прекрасно различалась каждая доска обшивки и завитушка на наличниках окон - казалось, он смотрел на дом вживую, только тот выглядел совсем новым, каким, наверно, был когда-то. Ставни на первом и втором этажах все раскрыты. А кусты вокруг особняка стояли аккуратно подстриженными.
Картинка из прошлого.
Тими мог бы удивиться, откуда в книге взялось изображение знакомого ему места. Вместо этого он лишь перевернул страницу.
Дальше шли сплошные картинки без всякого текста. Тими смотрел, не в силах отвести взгляда. Он быстро листал страницы, а потом он словно бы уже и не листал их, а они листались сами по себе, всё продолжая и продолжая мелькать, хотя давно уже должны были закончиться. И картинки... они двигались! Нарисованные на них люди двигались. Ходили среди показанного общими контурами внутреннего убранства особняка - в Зале с камином и в столовой с большим столом, где провалился Ром, а также в парке снаружи, что-то делали, куда-то спешили.
Тими смотрел...
Вот две маленькие фигурки, нарисованные не полностью, лишь штрихами и тенями, но всё равно легко узнаваемые, крадутся меж кустов к низкому домику, стоящему в парке среди плодовых деревьев и хозяйственных построек. Осторожно заглядывают в его единственное оконце. Потом поднимают с земли по камню, швыряют их внутрь хибары и, держась за руки, убегают...
Шуршит, переворачиваясь, страница.
На следующей картинке на крыльцо выскакивает неопрятного вида дядька и машет костлявым кулаком вослед убегающим хулиганам. У его ног вьётся кот с торчащим трубою хвостом...
Другая картинка. Тот же дядька огромными ножницами, что он держит в обеих руках, подрезает кусты роз. По выложенной камнем дорожке бежит кот. Кот тащит в пасти мёртвого голубя с головой, безвольно болтающейся на сломанной шее. Хвост его всё так же задран стоймя. Садовник хватает кота за шкирку и отнимает птицу. Опасливо оглядываясь, он зарывает её под кустом. Кот недовольно хлещет себя по бокам. Садовник грозит ему пальцем, но по его впалой небритой щеке расползается ухмылка...
Вот важный усатый мужчина под руку со статной женщиной, чьи волосы забраны в пучок на затылке, неспешно прогуливается по парку, направляясь к маленькому пруду с лилиями и камышами. Двое кудрявых мальчишек бегают вокруг них, то устремляясь вперёд, то отставая. Играют в салки. Садовник наблюдает за ними из-за дерева. На картинке он виден со спины - лишь голова с плешивой макушкой и свисающие до плеч космы. Усатый мужчина что-то рассказывает жене. Далеко, слов не разобрать, и дети громко смеются. А вот сопение садовника Тими слышит отчётливо...
Да, теперь он ещё и слышит звуки, почти тому не удивляясь.
