По другую сторону очага и в то же время, словно бы рядом с ними, возможно, также спиной к своему огню, глядя на стену своей Пещеры, сидели те, с кем их предки заключили договор перемирия. Те, чьи предки когда-то едва не истребили всё живое в этом мире. Обитающие на "той стороне". И даже если Ули видел не их самих, а только их тени, оно было немногим лучше.

   Установившуюся в Пещере тишину нарушали шорохи, скрежет и иные звуки, похожие на стоны и хрипы. Люди если и издавали, то лишь шорохи. Звуки доносились приглушённо, как если бы Те пребывали далеко, а их близкое отображение было обманом зрения. Значит, Предел, пусть истончившийся, сохранялся, и кроме теней со звуками ничто не могло пройти сквозь него, как и говорил Тамир.

   Но он всё равно не станет оглядываться, ни за что не станет.

   - Не оборачивайся, не оборачивайся, - одними губами твердил себе Ули, как будто уговаривая сам себя, как будто он только и думал, как обернуться. По лицу стекали капли пота, на губах соль, а немигающий взгляд приковало к стене. Сердце колотилось всё также гулко, но сам он сидел неподвижно - и уже одно это Ули считал огромным достижением.

   - Ауэээррроооооо! Мииирррааа! - возгласил старейшина.

   Ули подпрыгнул на месте от его... что это было? Приветствие?.. Сидя на полу, Тамир вскинул подбородок, смело, даже с вызовом глядя на стену. Ещё несколько мгновений почти абсолютной тишины. И с их стороны и с другой. Мельтешение длинных лап прекратилось. Тени на стене "переглянулись".

   Потом:

   - Мииирррааа...

   Низкий голос произнёс ответ, что прокатился под сводом Пещеры. Этот голос скорее мог принадлежать горе, в чреве которой они находились, но не человеку... конечно, не человеку. Тамир сглотнул. Скосив глаза в его сторону, Ули увидел, как подрагивает борода старейшины. Ему вдруг стало жаль этого хорошего человека, добровольно идущего на подобное испытание, и уже он сам взял его ладонь в свою.

   "Неужели никто больше не ощущает жаркого напора позади них?"

   Тамир смотрел на стену, но руку Ули сжал.

   - Стражи Предела приветствуют наших вечных в мире соседей! - продолжил говорить старейшина. - Мииирррааа!

   Свет факелов дрогнул. Ули успел лишь моргнуть, а когда вновь открыл глаза, случились новые изменения. Окружающий пещерный сумрак подался далеко в стороны, и теперь они сидели не в замкнутом пространстве, а где-то посреди голой пустоши у едва тлеющего костра. Стена, правда, осталась на месте. Где бы они ни оказались, здесь властвовала чёрная ночь. Ули даже почувствовал на своём лице ветер, остудивший его жар.

   Ветер пах иным миром.

   Рядом послышалось тихое блеяние. В нём звучала обречённость. Вернулась тишина. Вот кто-то из стариков - кажется, Мок - захрипел, готовый закашляться, но пересилил себя и сдержался.

   - Мииирррааа ... Крооомо-ому-омуэрррооо.

   Им ответили. Тамир кивнул, подтверждая, что всё идёт, как и должно. Ули поморщился от боли, так крепко тот сжал его руку, но высвободить её не попытался.

   - Пусть произойдёт обмен Дарами, как установили наши... к-кх, предки!

   "А может, и вы сами, - подумал Ули, смотря, как тени на стене вновь зашевелились. Ему показалось, что это их движение походило на движение кошки, приготовившейся к прыжку на зазевавшегося воробья. - Может, вы бессмертные демоны огненного мира. Недобитые. Злопамятные. Зубастые и голодные".

   - Пусть перемирие между нашими мирами и впредь остаётся вечным и нер... незыблемым. Эээрррооо! Обмееенннааа!

   Голос старейшины дал едва заметную слабину, и Ули посетила ещё одна незваная мысль:

   "Следующий ритуал придётся проводить кому-то другому. Тамир к этому времени будет уже несколько лет, как лежать в земле. И его последователь будет ему завидовать".

   - Обмееенннааа... Эээрррооо

   Голос с "той стороны" был громок и доволен.

   - Примите наш Дар, и мы примем ваш!

   Вновь молчание. Свет костерка дрожит. Дрожат и алые огоньки, что временами мерцают в окружающей чёрной пустоте. Стражи сидят без движения. На плечи что-то давит незримым мокрым покрывалом. Пустота огромна и всеобъемлюща. А они лишь горстка слабых искорок жизни, что так легко задуть, плывущих на жалком клочке тверди посреди её бескрайности.

   "Эта пустота - она то, что находится в пропасти между двух миров, - догадался Ули. - Она заполняет невообразимую пустошь межмировой Чёрной Ямы. Это и есть пограничье - Предел".

   Молчание затягивалось. Чужие тени на стене задвигались, отдалились и вновь приблизились. Они перемещались, а не сидели на одном месте. Всё происходило в тишине. Старейшину била крупная дрожь. Ули понял, что и он дрожит. Жар, что грел его изнутри, выгорел. Взопревшая кожа под шерстяной накидкой покрылась пупырышками.

   Молчание. Старики по эту сторону тоже зашевелились. Завозились. Доносящееся от них сопение становилось более натужными.

   Тени мечутся по каменному квадрату. Лишь эта стена и то, на чём они сидят, - последние кусочки реальности, оставшиеся во мраке. Их реальности. Порывы чужого ветра. Тревожные отблески чужих огней, проходящие сквозь пустую тьму. Тени вздымают лапы, словно бы атакуют. Всё в немом безмолвие. Силуэты людских голов под ними беззащитны.

   - Бееееееееееээээээээээээээээ!!!

   Козлиное блеяние раскололо тьму подобно громовому раскату. На один краткий миг сверкнуло алым, жёлтым и зелёным, высветив стену до последней трещинки, тут же погрузив мир в ещё более чернильный мрак.

   Козёл оставался за их спинами, а значит на "той стороне" очага.

   - Он ведь привязан. Как они... - подумал Ули, не заметив, что говорит вслух.