Литмир - Электронная Библиотека
A
A

   Барахир громко зааплодировал. На площадке неслаженно и с запозданием поддержали его.

   - Я призываю будущих всадников быть стойкими не только в этот день, но и во все последующие дни. Бесстрашно защищайте Норгорд, наш дом! Ваша служба будет востребована, ведь мы живём в неспокойное время. Время великих перемен. Время, когда всем нам должно сплотиться перед ликом грядущих испытаний. Издревле сила гномов была в их единстве. И тогда любые тяготы делались нам по плечу. Так было всегда и так будет впредь!

   Ни шороха среди зрителей. Правитель говорил всё о том. Народ, приветствующий или освиставший начало его речи, теперь внимал в молчании.

   - Не у всех достаёт твёрдости оставаться преданными общему делу в смутную пору. Рыба, как известно, гниёт с головы. Но гниль можно отсечь. Обстоятельства вынуждают меня быть жестоким. Что ж, я не привык отступать. И я во всеуслышание заявляю: каждый, кто встанет между мною и величием Норгорда, будет отсечён! Это слово Барахира Сурового! Пусть Отец Гор и вы все услышите его!

   Шушуканья, осторожные.

   - Многим не по душе перемены. Многие страшатся их. Но когда истинный гном поддавался какому-либо страху?.. Норгорд будет меняться! Пришла пора открыться Большому Миру, стать его частью. Каждый из нас готов положить на это все силы! И вступить на путь обновления нам помогут наши друзья, которых я пригласил на сегодняшний праздник. Уверен, им не терпится оценить мастерство молодых всадников. Так пусть те не разочаруют их ожиданий!

   Барахир простёр руки к выпускникам. Последние втянули головы в плечи, словно он своим патетическим жестом взвалил на них непосильную ношу.

   Единение, борьба, возрождение гномьего народа. Барахир умел говорить не хуже, чем когда-то вести за собою в бой хирд. Суровый в битве, он во власти желал казаться таким же... Камень перемен сдвинулся с мёртвой точки и, увлекая другие камни, покатился вниз. Обвал неизбежен. Но к чему он приведёт? Время покажет. Оно же покажет, чего стоят слова и деяния, либо бездействия, каждого.

   Выпускники пытались слушать, но воззвания правителя не пробуждали у них отклика. Нервозность нарастала тем сильнее, чем дольше они торчали у всех на виду. Хэмфаст заметил, как Трита бьёт дрожь. Он хотел одёрнуть его, но собственная рука едва ему повиновалась. Тут, кто бы одёрнул его самого.

   Барахир говорил, нависая над перилами балкона. Носатый маг, возвышаясь на ним, маячил за его спиной. Шоалонец улыбался, без страха и смущения взирая на скопление гномов внизу под собой.

   Мысли Хэмфаста скакали беспорядочной чередой. Первой была о том, что другие ученики страшно завидуют им и мечтают оказаться на их месте. Ох, как он сам мечтал о том в прошлые годы!

   Идите, постойте тут. Посмотрим, как затрясутся ваши поджилки!

   Второй и более существенной его посетила мысль, что Ёрин очень даже мог оказаться прав.

   Готов ли он оседлать Кроура и взлететь на нём в небо? Вот прямо сейчас. Ещё вчера он без запинки ответил бы - да: они с Трором сто раз заучивали все манёвры. Ещё вчера он точно знал, что следует делать. Попытавшись вспомнить хоть что-то, Хэмфаст обнаружил в голове пустоту. Гулкую пустоту, как в тёмной пещере со спящими на своде летучими мышами. Взволновало ли его это? Нет. Сам риск разбиться представлялся столь отстранённым, будто вовсе не имеющим к нему отношения.

   Отступать поздно. Отступить - позор. Значит, он не отступит. К тому же уже третья мысль накрывала все предыдущие. Раздражение и переживания рассеивались под ней невесомым дымком на ветру.

   Он оглядел балкон, оглядел многоголовую, стоящую плечом к плечу с поднятыми вверх лицами толпу. Правитель заканчивал речь. Народ сосредоточенно внимал.

   Ни в толпе, ни на балконе Хэмфаст не видел отца.

   Матери с братом тоже, - подумалось с запозданием. А уж они бы постарались протиснуться в первые ряды, чтобы помахать ему.

   Мерзкий холодок пощекотал сердце изнутри.

   Старейшины присутствовали, шоалонцы были тут как тут, толпа ждала зрелища. Но Глорина в ней не стояло. Рядом засопел Трор. То, что один из выпускников принялся испуганно вертеть головой, не вызвало у учителя похвалы.

   Правитель наконец вернул слово директору.

   - Да, сегодня знаменательный день, - согласился Первох. - И пусть этот день повторяется из года в год, каждый из них для Норгорда знаменателен. Ко всему сказанному я хотел бы добавить лишь то, что в тяжёлую годину именно сильные духом...

   - И этот туда же, - проворчал Трит. - Когда начнём-то?

   - Заметил, сколько в Загоне стражников? - спросил Ёрин.

   - Угу. Твой дед пользуется любовью народа.

   - Думаешь, мне это приятно? - зашипел сквозь зубы внук. - Мне, если хочешь знать, вообще...

   Трор вновь предупреждающе засопел.

   "Обстоятельства вынуждают меня быть жестоким. Что ж, я не привык отступать".

   Отец не пришёл, потому что ему не дали. Как и Верховному Хранителю Хворону. На Совете он выступил против Барахира, и тот убрал "помеху" своему предательскому сближению с Шоалоном.

   Хэмфаст перевёл взгляд на балкон. Барахир и Носатый о чём-то по-дружески беседовали, пока Первох давал выпускникам последние наставления. Гном понял, что ему не хватает воздуха. Если бы правитель находился ближе, он бы набросился на него, наплевав на стражников. Недаром их столько сюда согнали. Предатель боялся. Боялся народного гнева.

   С двух сторон его придержали Трит и Блум. Оба удивлённо косились, не иначе думая, что он вот-вот грохнется в обморок. Они не понимали: его трясло от злобы, а не от бессилия!

   Мать! А как же мать с братом?

   Гном озирался, не обращая внимания на друзей. Хотят - пусть держат. Огонь в чашах извивался на ветру. Сейчас в Загоне, похоже, собрались все всадники Каменного города. Он ухаживал за их горгульями и был знаком с каждым. Летуны в куртках из кожи ящера поглядывали на хирдовцев в бронях, выстроившихся железной шеренгой под балконом. Те отвечали столь же угрюмыми взглядами. А между ними, как разделяющий барьер, переминался простой народ.

43
{"b":"724446","o":1}