Посвящается Чёрному Человеку – это была достойная партия. Спасибо за игру. До встречи.

– Ты виновата, – оглушили голоса.

– Ты никчёмная, – металлический скрежет прошёлся по коже.

– Ты никто, – игла прошла насквозь.

В правый висок врезается камень-вопрос:

– За что?

Ссадина расползается по лицу. Искажает облик. Сдирает сущность.

Лёгкие сжимают, пропускают сквозь пальцы. Кровавые ошметки падают в пыль. Не дышишь.

Капилляры в глазах набухают – заполняют, давят, жгут. Лопаются, разлетаясь на брызги. Тьма. Не видишь.

Горло пересыхает – трещины расходятся по глотке, расширяются. Ломается. Рассыпается по частям. Нет звука. Не говоришь.

Слабость парализует тело. Силы тонкой нитью выходят – вьются в клубок, взлетают огненным всполохом вверх. Не идёшь.

Нет сил на борьбу – бессмысленно любое сопротивление неизбежному концу. Впереди мрак, позор, холод.

Нет чувств. Нет сил. Прошлое выбивает уверенными точечными движениями тату-след в подарок. Чернильная игла погружается в полуживую душу, безжалостно шрамируя чувствительный участок.

Идёшь. Шатаешься. Захлёбываешься слизью. Дрожащие пальцы царапают руки. Кожа забивается под ногти. Спотыкаешься. Короткий вскрик. Падаешь на колени. Маленькие камушки впиваются в кожу. Боль. Крик. Кровь.

Выход один – бежать, не оглядываться. Найти приют для души. Спокойно закончить муки. Всё что угодно – прекратить бы этот карнавал унижения и боли.

Туман. Ничего не видно. Под ногами шаткий настил – липкая кровь неприятно стекает по обессилившим ногам.

Бежать. Забыть. Воскреснуть? Возможно ли это, после того как тебя расстреляли в упор с особой жестокостью, разорвав в клочья душу?

Будет ли новый лист? Или дописана последняя глава этой книги.

Жители морских побережий – счастливчики. Рождённые под шум прибоя, разбуженные криками чаек, растущие под мелодию шторма, в конце находят умиротворение в штиле. Их жизни сопряжены с этой бескрайней гладью, когда миллионы людей мечтают хотя бы на миг породниться с морем.

Самое прекрасное место любого города – набережная. Всегда заполненная потоками туристов и горожан, она готова к круглосуточному веселью – музыка, танцы, активные развлечения и неторопливые прогулки, сувенирные лавки, рестораны.

Набережная у моря – размах шире, ярче, громче и радушнее. Никогда не спящая, суетливая и разносольная распахивает объятья. Её гостеприимство не знает границ – стремится угодить каждому. Ты окунаешься с головой в энергичный танец – здесь кофе; там мороженое; чуть дальше можно забраться повыше, чтобы увидеть захватывающий душу пейзаж. Воздух пропитан многогранным ароматом трав, пряностей, специй, цветов. Дурманит сладостью, завораживает терпкостью, уговаривает не покидать стёртую брусчатку.

Громкоголосые торговцы ловко маневрируют между потоками людей.

– Что принести? – широко улыбается один.

– Что посмотреть? – радушно распахивает дверь второй.

– Берите сразу две! – кокетливо подмигивает третий.

Большие лапистые акации берегут прохладу над лавочками. Сохраняют тень для уставших путников, что любуются повседневной суетой. Заряжаются.

Морская стихия бурлит жизнью, выбрасывая вспененные воды на берег и тут же притягивая обратно в свои недра. Бриз ласково щекочет. Песок любя обжигает пятки. Обостряются чувства.

С интересом рассматриваешь стройные деревца с модной стрижкой; белоснежные корабли, плавно возвращающиеся домой – к причалу. Останавливаешься полюбоваться невероятной красоты клумбой – наклоняешься, слегка морщишь нос, принюхиваешься, улавливаешь нежный аромат пестрых растений.

Распрямляешься, взгляд загорается – совсем рядом из воды выпрыгивает дельфин. С весёлым стрекотом зазывает любопытных туристов – они толпятся, пытаясь урвать волшебное мгновение знакомства.

Набережная собирает тысячи людей – разных, контрастных и непохожих. Одни идут неторопливым шагом, другие спешат посмотреть всё за один день. Единицы – скользят скучающим взглядом по морскому пейзажу, думают о том, чтобы скорее оказаться в прохладном помещении. Насильно мил не будешь.

Их много – туристы, которые в ненасытной тяге пытаются охватить разом все места. Они не заботятся о созерцании, не позволяют проникнуться каждым сантиметром этого места.

Вторые смакуют мгновения – ощущают ногами каждый камень брусчатки. Жизненно важно оказаться на лоне природы – прочувствовать каждый мазок заката.

Кто-то отправляется сюда на поиски ярких красок, веселья и смеха. Заряжается яркими красками от живой музыки, танцев, бега.

Вот, допустим, стоит девушка. Тонкие руки вытянуты вперёд – опирается на перила. Маленькие пальцы крепко сжимают чёрный барьер, отделяющий от моря. Обычная рука с легкостью охватит его так, что ладонь сожмется в кулак, но её пальцы недостаточно длинные.

Несомненно, девушка ощущает жар раскалённого металла. Это не важно. Ветер с интересом исследует посетительницу набережной – игриво путает золотые волосы, кокетливо приподнимает подол хлопкового сарафана, поглаживает щёчки. Случайный ли она гость?

Нездешняя – выдает чрезмерная белизна кожи. Бледность граничит с мраморностью аристократов и плачевным состоянием больного человека.

Зелёно-золотые глаза блуждают по морской глади – современные лайнеры воображение перерисовывало на корабли прошлых столетий. Огромные деревянные исполины рассекали волны, гремели цепи, трещали мачты – вот-вот бросят якорь. Матросы проворно сворачивали паруса. Уголки губ приветливо подрагивали, не зная, стоит ли улыбнуться причуде. Не время для игр. Она прищурила глаза, чуть сдвинула чёрные густые брови, моргнула, словно переключив обратно на реальную картину.

Растерянность выдавала лёгкая дрожь пальцев, что заставило с большей силой впиться в оградку. Глаза что-то искали – они отчаянно всматривались в каждую деталь, пытаясь заглянуть за горизонт. Тщетно.

Потеряла чувство времени. Её голова разрывалась от непрекращающегося галдежа мыслей-проблем, которые то и дело прорывались тяжёлым вздохом или лёгкой дрожью в коленях.

Неопределенность мучила, нерешительность терзала, а страх щедро поливал душу сомнениями. Правильно ли поступила?

Зубки больно прикусили нижнюю губу. Привкус крови пропитал рот.

– Хватит! – голос в голове отдал строгий чёткий приказ.

Застывшей статуей она погрузилась в раздумья. Морской ветер изнывал, пытаясь увлечь за собой – обнимал за тонкие плечи, касался талии, пытался сорвать с головы шляпу. Не вышло.

Девушка неожиданно для себя осознала, что голодна. Выпрямила спину. Расправила плечи. Пухлые губы дрогнули – отправила прощальную улыбку в сторону горизонта благодаря за чудесную беседу.

– Тыквенный латте или ореховый капучино, – мягче буркнул всё тот же голос, отозвавшись лёгким покалыванием в виске.

В животе довольно буркнуло, давая понять, что, возможно, понадобятся оба напитка. Губы растянулись в довольной улыбке:

– Да, чашка капучино – и я в порядке, – беззвучный шёпот не потревожил набережную.

Её зовут Алиса. Любое сокращение имени вызывает лёгкий тик в уголке правого глаза. Никаких Аль или Лис, она – Алиса! Но сейчас это не важно…

Девушка шла. Медленно, никуда не спеша. А куда? Сама не знала. Она заблудилась. Осознанно или нет потерялась в каменных джунглях города. Её очаровывали старинные дома, хранящие в памяти сотни тайн. Тонкие пальцы скользили по мрамору.

Закрыла глаза, почувствовала, как тонкой нитью проникает в кровь прохлада. Колонны – произведения искусства, изящная лепнина на стенах – какой это стиль? Не разбиралась, но взглядом старалась запомнить каждый лепесток розы, изгиб талии, оскал дикого зверя.

Чувство времени затерялось в тёмной коморке сознания. Ноги вели по лабиринту древнего квартала. Лёгкие смаковали пьянящий воздух города. На щеках проступили маленькие ямочки – улыбнулась. Просто. Без повода.