– Тогда пройдусь пешком, ― стояла на своем Никола. Уж что она уяснила, так это, что садиться ночью к малознакомым парням в машину не лучшая идея. Уж лучше вернуться в участок и попасть под горячую руку Оскара. Хотя… Он точно позвонит Тоне и тогда произойдет худшее.

От раската грома, вибрация рябью пробежала по улице, сотрясая стекла. В одной из припаркованных вдоль по улицы машин сработала сигнализация. Нерешительность Николы выводила Дмитрия из себя. С каждой минутой, стоя под ледяным дождем, она рисковала подцепить бронхит, или еще чего хуже – воспаление легких! Возможно она этого и добивалась? В этом городе все буквально помешаны на девчонке. Стоит ей слечь с температурой, отменят ярмарку профессий и объявят день посещения несчастной больной Николы. Чему она рада стараться, ведь все внимание будет направлено только на нее.

– Садись в чертову машину, Никола! ― закричал Дмитрий, ударив ладонью в руль.

Никола вздрогнула и запрыгнула в машину.

– Дом на центральном перекрестке проспекта Люблянска, ― сказала Никола, четко обозначив цель поездки.

По волосам наперегонки стекали капли воды, Никола пристально смотрела в лобовое стекло, изображая непреступную крепость, хоть на самом деле в груди резко стало тепло и немного щекотно. Это ж надо было! Он несколько часов стоял под участком дожидаясь ее только для того, чтобы удостовериться, что она в порядке.

Непослушные взмокшие волосы разметались по спине и прилипли к холодным щекам Николы. Дмитрий посмотрел на девушку и вдруг его охватила невыносимое желание осторожно убрать прядь с ее лица. Это буквально единственное, о чем он мог сейчас думать, но что-то здравомыслящее вовремя щёлкнуло, и он потянулся назад, взял с заднего сидения полотенце и подал Николе. Недоверчиво оглядывая парня, она принялась вытирать волосы и промакивать изрядно промокшую одежду.

– Возле башни? ― уточнил Дмитрий и подал продрогшей девушке ее куртку.

– Да, ― кратко ответила Никола, вытирая лицо полотенцем.

Никола не могла поверить, что он побеспокоился даже о куртке! Осторожность вперемешку с недоверием все еще кололи где-то в боку, но было и другое чувство, то что затмевало все остальные и стремительно росло. Никола взяла телефон, хотела написать Эрику смс, на экране высветился пропущенный звонок с незнакомого номера.

– Это я звонил, ― ответил Дмитрий на застывший на лице девушки вопрос. ― Мира номер дала. Просто хотел предупредить, что забрал твои вещи и намерен забрать тебя.

Скрывая улыбку Никола отвернулась к окну.

– Мажорный пикап, ― с завистью подметила Никола, переводя тему разговора.

– Машина не моя, ― ответил Дмитрий, вдавливая педаль газа в пол. ― Подрядчика.

Свист колес по мокрому асфальту эхом пронесся по пустой улице, как раз, когда Антония припарковалась возле полицейского участка. Ей было некогда обращать внимание кто превысил скорость сотрясая ночной покой на тихой улице, она была поглощена яростью. Бормоча себе под нос ругательства, что она мечтала сейчас высказать племяннице в лицо, Антония дернула ремень безопасности и наконец освободившись вышла из машины.

Когда Антония на всех парах влетела в участок, диспетчер даже ухом не повел. Его мало заботили разборки с повзрослевшими подростками. Нервные родители, бюрократическая возня с бланками на штрафы – типичная ночь пятницы. Хорошо хоть патруль не приволок на отсидку девиц легкого поведения, что зачастую ищут наживы в парке. Неторговый выдался день, погода подвела.

Широкими шагами Антония решительно двигалась к кабинету дежурного, стоило ей взяться за ручку, Оскар открыл дверь с другой стороны.

– Я уже во всем разобрался, ― прошипел Оскар, намекая на договоренность с полицией.

– Где Никола? ― требовательно спросила Антония, недосчитавшись в кабинете племянницы.

– Я отпустил ее раньше, ― развел руками полицейский.

Глаза Антонии распахнулись. Эмоции зашкаливали, отыгрываясь на речевой деятельности, из-за чего едва ли удалось что-то неразборчиво прошипеть.

– Что? Не смотри на меня так, Тоня. Она совершеннолетняя, я не могу ее силой здесь держать, ― стал оправдываться полицейский. ― Чего ты вообще приехала?

– Я позвонил, ― вмешался Оскар.

– Девица села в пикап, и уехала несколько минут назад, ― закричал оператор из коридора, перебивая нарастающий спор. Увлекательный стендап не мешал ему выполнять свою работу, ничто не оставалось незамеченным. ― На перекрестке повернул направо, поехал в сторону дома Кнежевич.

Спазм ужаса опоясал Тоню.

– Пикап Ниссан Навара принадлежит Дмитрию, ― уточнил Эрик. ― Видимо он отвез ее домой.

Антония глубокого вдохнула и медленно выдохнула. Никола в порядке, наверняка уже дома, о ней позаботился друг. Мурашки все еще бегали по коже, пробирая дрожью по телу. Стоило племяннице выйти из дому, неприятности тут же выстроились в ряд.

Оскар пожал руку полицейскому, отправил сына в машину, и отвел Антонию в сторону. Она дрожала, но вовсе не от холода. Цвет ее милого лица менял оттенки от серого до зеленого. Зря Оскар вызвал ее в участок, нужно было разобраться со всем самому, оставив разговоры на завтра. Нетерпеливость сыграла с ним злую шутку. На долю секунды ему показалось, что это отличная идея, ворваться в полицейский участок, как супергерои, плечо к плечу. Он даже не подумал, что это будет значить для Тони.

Оскару хотелось увидеть ее, заполучить несколько минут ее внимания, что она непременно без оговорок посвятила бы ему по такому случаю. Конечно, надеяться, что она все ему простит и тут же бросится в объятия, по которым он так изголодался, было тщетно. В конце концов они не герои дешевого телешоу.

Оскар проводил Тоню к машине и без разрешения занял пассажирское кресло.

– Прости что выдернул тебя с работы, я должен был разобраться во всем сам. Ну или хотя бы попросить Эмиля задержать ее до твоего приезда.

Антония устало вздохнула и прижалась лбом к рулю.

– Послушай, тебе не кажется, что пришло время принять жесткие меры? Поджог, побег, а теперь еще и травка. Она тебе никого не напоминает?

Тоня зыркнула в сторону Оскара, милое личико исказилось злобным оскалом.

– Ты говоришь с ней о матери? О ее беспечности, о пристрастии к наркотикам и последствиям, к которым это все привело? ― не унимался Оскар.

– Сказал отец того, кто продал моему ребенку косяк, ― возмущенно прыснула в ответ Антония. ― Серьезно? Ты правда вздумал читать мне морали об ответственном родительстве?

Оскар опустил глаза и прикусил щеку изнутри. Тоня умела ткнуть его носом, этого у нее не отнять.

– Я не претендую на звание «отец года», и ни в чем тебя не обвиняю. Быть родителем тяжелый труд, Антония, особенно когда пытаешься справляться с этим в одиночку. Уж я-то знаю. Может это прозвучало так, словно я лезу не в свое дело, но мне кажется ты не видишь… Ты ее воспитала, вложила в нее все что только могла, но Никола не ты. У нее абсолютно ничего нет от тебя, поэтому воспитывать ее приемлемыми для тебя методами не получается. Нужно быть жёстче. Ради неё. Чтобы не допустить повторения истории Велины.

На глаза накатились слезы. Стеклянным взглядом Антония смотрела в лобовое стекло, стараясь не дышать, чтобы рев не вырвался наружу. Больше всего на свете ей хотелось упасть в объятия бывшего и умостившись поудобнее на его груди плакать до тех пор, пока слабохарактерность не выльется вся без остатка до последней капли.

Оскар прав, Никола не Тоня, она совершенно другая. Она сильная, своенравная, в ней есть то, чего нет в тете – твердый стержень. Даже будучи совсем ребенком, Никола умудрялась добиваться от тети всего чего хотела, начиная от дополнительной порции мороженого, заканчивая несанкционированными пропуском занятий в школе.

– Мне нужно ехать, ― прочистив горло сказала Антония, не отводя глаз от лобового стекла.

– Еще раз прости, ― прошептал Оскар виновато опустив глаза. ― Я просто хотел, чтобы ты знала, что я рядом. Всегда. В любое время. Если тебе нужна помощь, ты только скажи.