Когда тяжелая дверь напротив окна открылась — это стоявшая к ней спиной Манона поняла по звуку — Дорин смертельно побледнел.

— Дорин, я всё… — раздался позади мелодичный голос.

Ведьма, пытаясь сдержать железные зубы и ногти, обернулась. На лестнице стояла эффектная белокожая девушка. Её зелёные, как кусочки змеевика, глаза искрились, сверкая в солнечном свете. Она, хоть и была немного ниже Маноны, производила впечатление грациозной и ловкой пантеры — чуть растрепанные темные волосы, легкий пружинистый шаг и голос, подобный урчанию большой кошки. Маноне вдруг показалась, что перед ней родственница Лисандры. Но в девушке, кроме кошачьих движений, присутствовало что-то ещё.

— Ой, нас наверно уже потеряли в зале, — тепло улыбнулась незнакомка, обращаясь к Маноне. — Меня зовут Тирис.

Девушка протянула повернувшейся к ней ведьме руку. Обхватив её своими бледными и длинными пальцами, ведьма поняла, что именно она не сразу разглядела в Тирис. Девушка была тёплой, мягкой, живой и доброй. Она вся светилась, словно утренняя заря, излучая спокойное и приятное сияние. Дарила его просто так. Даже Маноне, которую впервые видела.

Дорин за спиной ведьмы очень тихо, так что это не могло расслышать человеческое ухо, прошептал:

— Манона, пожалуйста…

В его голосе чувствовалась угроза и страх. Ведьма ощущала дрожащие вокруг неё призрачные руки короля. Этот идиот думал, что она накинется на Тирис.

— Рада познакомиться. Я Манона. А вас, правда, уже заждались в зале, — ровным тоном ответила она девушке. — Идите.

Тирис, подняв подолом синего платья пыль на ступеньках, подошла к Дорину. Он недоуменно и недоверчиво смотрел на ведьму.

— Оттереть вино оказалось не такой простой задачей, — рассмеялась Тирис, подхватывая короля за руку. — Жаль моя магия целителей не позволяет исцелять испорченные вещи.

Пара начала спускаться к залу. Манона устало опустилась на подоконник.

— А ты не идёшь? — махнув чёрной гривой волос, спросила Тирис. Спина Дорина осталась болезненно прямой.

— Я хочу подышать, — тихо откликнулась ведьма.

Она прикрыла глаза, опершись на край окна — та же поза, в которой она застала Дорина. Возможно, в этот момент он как раз думал о том, как сообщить ей эту новость. Маноне определено хотелось вспороть ему живот. Хотя в глубине души она с удивлением нашла облегчение. Встреча с целительницей Тирис освободила ведьму от неопределённости и сомнений. Подтвердились её собственные мысли — они с Дорином слишком разные. На войне это было не так заметно. Мужчину сломили и искалечили валгские демоны, смерть отца и кровопролитные битвы. Это обнажило худшее в его душе, что тянулось к Маноне, признавая её равной и достойной. То, что Дорин нашёл себе кого-то вроде Тирис, значило исцеление его душевных ран.

— Он всё объяснил? — на подоконник рядом села Элида, подошедшая совершенно незаметно.

— Мне не нужны его объяснения, — чуть приоткрыв глаза, ответила ведьма.

В этом мире у неё теперь оставался только Аброхас и эта черноглазая графиня.

— А что нужно? Мучительная смерть? Твой яд, если что, ещё у меня, — Маноне не смогла понять: шутит она или серьезно.

— Не волнуйся за меня, Элида. Разбить ведьме сердце не так-то просто.

— Почему это?

Манона усмехнулась. А ведь когда-то она приняла эту девочку в ряды Железнозубых, чтобы уберечь от жестокого дяди. Потом ведьма узнала, что с ним расправились Аэлина и Лоркан. Немного жаль, что не она, но осознание того, что Элиду есть кому защитить не могло не радовать.

— Потому что все пытаются найти его слева, а у ведьм оно с другой стороны, — с прищуренными глазами улыбнулась Манона, прикладывая руку к груди. — Мало кто знает, куда нужно бить.

Элида удивлённо поднесла руку и к своей.

— Красная или голубая? — чуть наклонив набок голову, спросила ведьма.

Девушка улыбнулась ей открыто и уверенно.

— Голубая.

***

Темнота никак не желала рассеиваться. Да и вряд ли она могла эта сделать, потому что кроме неё не существовало ничего.

Маноне казалось, что она идёт, но каждый шаг становился бесплотным сгустком теней. Тьма ощущалась так, как и описывали её ведьмы. Она забрала себе душу Маноны, соединив со своим бесконечным величием.

Вдруг зажегся один крошечный огонёк. Манона ли приближалась к нему или он к ней — не важно. Но лучик разрастался, будто в темноте открылось окно, впуская свет. Он принимал очертания девушки.

— Элида! — вскрикнула Манона, но и её рот, и слова оставались потоками мрака.

Так было, пока Элида не взглянула прямо на неё. Чёрные глаза излучали сияние, которого хватило для того, чтобы ведьма обрела подобие тела.

— Манона, — воскликнула девушка, и по её щекам покатились слёзы. — Снова ты мне снишься.

Пальчики Элиды потянулись к фигуре Маноны, передавая ей ещё немного света. Ведьма обрела способность говорить.

— Это не сон. Врата Вэрда позволили мне увидеться с тобой.

— Что? — от слов девушки тьма дрожала и расходилась. — Никто не знает, что с тобой. Ты просто пропала…

— Элида, послушай, — Манона не знала, сколько ещё времени у неё есть на то, чтобы попрощаться с подругой. — Меня вытянули в другой мир с помощью Врат Вэрда. Прошу, позаботься об Аброхасе. Скажи ему: если услышит зов, пусть летит на него. Я буду ждать.

Вдруг Манона вспомнила последние секунды в Притиании. Занесённый кинжал Киншаса, нацеленный ей в сердце. Старейшина всё же просчитался. Но не ударил ли он снова? Где она сейчас? Это милость Врат или Тьма, ожидающая ведьму после смерти?

Среди воспоминаний была и огромная клыкастая морда красного дракона, увенчанная чёрными рогами и шипами. Из пасти доносился запах гари, сверкали ряды заточенных зубов — каждый размером с кинжал. Этот дракон был куда крупнее Татуса. Но светло-карие глаза казались знакомыми.

Элида прижалась к ведьме, обняв её.

— Прошу, пойдём со мной, Манона. Я вытащу тебя и отсюда, и из другого мира.

Сначала ведьма покорно сделала шаг к свету вслед за девушкой. Но что-то тихо звякнуло в беззвучной тьме.

— Нет, Элида, — Манона выпустила её руку. — Мне в другую сторону.

Черноглазая графиня недоуменно глядела на неё, продолжая протягивать руку.

— В Западном крае всё хорошо?

Элида словно смутилась, но тихо ответила:

— Да, даже очень.

Наверно она хотела соврать, зная, что Манона не оставит ведьм в беде. Но не решилась.

— Ты уверена?

Ведьма снова ощутила требовательный железный лязг. Она знала, кто ждёт её на другом конце этой связующей цепи. И ей хотелось бежать на зов — ведь он точно сходит с ума от волнения.

— Да, — Манона улыбнулась так искренне, как только умела. — Я могу быть счастливой там.

— Тогда прощай, королева ведьм, — поджав дрожащие губы, прошептала Элида. — Но обещай мне стать счастливой. Перестань думать, что твоя жизнь — война. Найди того, кто подарит тебе мир.

Её искрящийся силуэт дрожал и расплывался, а стекающие по щекам слёзы казались драгоценными камешками.

— Как ты Лоркану, — кивнула ей ведьма.

— Как он мне, — отозвалась Элида.

— Я уже нашла.

Элида, начавшая растворяться, словно легкий ветерок раздувал искры, из которых состояло её тело, удивлённо вскинула брови.

Манона вдруг улыбнулась ещё шире и быстро заговорила:

— Его зовут Кассиан. У него крылья, как у настоящего дракона. Он командует армией одного из королевств в том мире. Непослушные тёмные волосы постоянно завязывает в пучок. Ужасно мажет, когда играет в снежки. Он кусает меня за шею, передразнивая и называя себя ведьмаком. Рассказывает сказки про колдуний, которые едят непослушных детишек. Всегда приносит мне к ужину баранину. Когда засыпает дёргает правым крылом и складывает на меня ноги.

Элида смеялась сквозь слёзы. В её глазах сияло счастье.

— Он думает, что я его ненавижу. А ещё, будто я пахну персиками, — Манона, шмыгнув носом, резко провела предплечьем по лицу. — Он — моя истинная пара.