«Уж точно не опаснее Несты».
«Ризанд, я серьезно, с моих сестёр хватит. Они не воительницы и всё ещё не освоились в этом мире. Вешать им на шею Манону — плохая идея».
«Признайся, ты просто боишься её встречи с Нестой».
Фейра вздохнула и закатила глаза. Но Ризанд знал, что отчасти попал в цель. Неста после сражения с Королем стала ещё более замкнутой и мрачной, она отказывалась общаться с кем-либо кроме Элайны в столь категоричной форме, что даже Амрена больше не предпринимала попыток. Старшая Аркерон и не знала о существовании пленницы, иначе точно решила бы убить её. Причина в виде весьма запутанной и туманной связи с Королем была достаточной для того, чтобы Неста оторвала беловолосую голову от тела.
— Да, Фейра права, Несте и Элайне даже не стоит знать о Маноне, — ответил Риз. — А вот Азриель и Кассиан…
Ризанд задумался, остановившись рядом с Фейрой. Он хотел отправить своих братьев в Иллирианию для того, чтобы наконец вплотную заняться дисциплиной крылатых воинов и социальными реформами этого народа. После падения Стены и полного разгрома устаревших ценностей, который подкрепляло поражение Сонного Королевства, иллирианцам больше нельзя оставаться дикарями. Это усложняло их собственную жизнь и в будущем легко могло сделать из них могущественных мятежников и врагов для всей меняющейся к лучшему Притиании.
— Кассиану пора показать нашим крылатым друзьям, что с его мнением необходимо считаться, — продолжил Ризанд. — Азриель отправится с ним. Его таланты помогут разобраться в ситуации.
Мор на секунду нахмурилась, а потом резко просияла как фэйка, к которой пришла удивительная идея:
— Тогда Маноне совсем не обязательно в одиночку прозябать в пустом Доме Ветра. Она отправится с Кассианом и Азом!
Ризанд снова тяжело вздохнул, предчувствуя долгий спор. Но Фейра, державшая его за руку, чуть сжала ладонь, как бы призывая послушать доводы сестры. Мор входила в раж, перечисляя причины:
— Риз, сам посуди, иллирианские общины находятся в таких местах, откуда никак не выбраться на своих двоих, тем более, скоро зима. Перебросом Манона не владеет, это мы уже выяснили…
Ризанд задумчиво кивнул. Когда пленница первый раз увидела фэйца, растворившегося в воздухе, на её лице промелькнуло нечто далёкое от привычной маски высокомерия и недовольства. Риз пожалел, что в эту секунду не успел проникнуть в светловолосую голову и прочитать ту мысль, которая скользнула по задворкам сознания, упущенная даже самой Маноной.
— И самое важное: Маноне нравятся иллирианцы, — подытожила Мор.
Ризанд увидел, как Фейра тоже удивленно вскинула брови.
— Что значит «нравятся»? — спросила его истинная пара.
«Рычит на них чуть реже, чем постоянно?» — мысленно усмехнулся Риз. Фейра пихнула его локтем в бок, но было видно, что она тоже не представляет, как Манона может проявлять симпатию.
У правительницы Двора Ночи в военном лагере находилось не в пример больше занятий, чем у Амрены и Мор, поэтому она навещала пленницу всего пару раз. Ризанд видел её воспоминания об этом. Манона со скованными руками сидела на подстилке и равнодушно смотрела в сторону. В полутьме шатра переливались и блестели золотистые глаза. Фейра невольно затаила дыхание от красоты Маноны, отказываясь верить, что та не фэйка. Даже в том, как она сидела, сложив тонкие руки в цепях на острые колени, как чуть наклонила шею, позволяя косе лежать на изящном плече, была грация бессмертного существа.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Фейра, чуть улыбнувшись. Она не знала, как относиться к Маноне. С одной стороны, та тоже пострадала от Сонного Королевства, а с другой — оставалась слишком чужой и опасной, чтобы признать в ней друга.
Манона не повернула головы. Она тоже вряд ли определилась с отношением к здешним фэйцам. Вроде как ей собирались помочь, но кандалов не сняли и из шатра выпускать отказались.
— Хорошо.
Фейра поёжилась от этого тона, невольно вспомнив свою сестру. Это был явный показатель того, что разговор пора заканчивать, но правительница не сдалась:
— Я думаю, Амрена тебе объяснила. Ты не можешь свободно передвигаться по лагерю, потому что мы не хотим рассказывать о тебе другим правителям. Это может оказаться опасным. В первую очередь для тебя. Уже через несколько дней мы отправимся во владения Двора Ночи. Там ты получишь свободу.
— Я хочу не свободу, — Манона медленно повернулась к Фейре. — Мне нужна моя память. Без неё мне нет разницы: сидеть здесь в кандалах или примерять платья в ваших роскошных дворцах.
Золотистые глаза пылали. В этот момент Фейре почему-то послышался лязг железа. Она слегка качнула головой, пытаясь отогнать этот звук.
— Не совсем «нравятся», — Мор пыталась подобрать слово. — Она в них заинтересована. Вернее, в их крыльях.
========== Глава 2. Манона ==========
Манона стояла на балконе дома, чьи проёмы и окна были частью горы. Она смотрела на прекрасный город, который даже в предрассветной темноте переливался тысячей ярких огней, вторя гаснущему звездному небу, на разноцветную от городского света реку и морскую гладь — величественную и спокойную. Это выглядело таким же красивым, как… Как что? Манона не могла придумать сравнение. Как бы она ни старалась, ей не удавалось вспомнить ничего, кроме скалистых берегов Сонного Королевства, тьмы подземелья, заваленного телами поля боя и пространства шатра, которое не покидал запах крови. Манона не считала его неприятным, он даже вызвал у неё интерес. Фэйская кровь, пусть запекшаяся на солнце и медленно протухающая в образовавшихся алых реках и озёрах, пахла, как изысканный цветок. Её хотелось попробовать. В дни, когда этот аромат донимал чувствительное обоняние особо сильно, Манона приглядывалась к трепещущей жилке на шее Амрены, пока та дремала на стуле. Пленница понимала, что при других обстоятельствах не отказалась бы от нескольких глотков свежей крови.
Желания сказать об этом самой Амрене у Маноны не возникло. И кто знает, как отнеслась бы к этому фэйка, пусть даже она сама лишь недавно отказалась от такого рациона.
К сожалению, на этом открытия Маноны заканчивались. Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, она вновь и вновь ударялась о препятствие у себя в голове. Столкновение железной воли и стены разносило по телу волны боли, вызывая судороги и тошноту. Напрасно смеялась Амрена и советовала остановить попытки самостоятельно добраться до воспоминаний; Манона была такой напористой, что её несколько раз всё-таки выворачивало от усилий.
Вот и сейчас, застыв на балконе Дома ветра, Манона так старалась догнать ускользнувшую мысль о сходстве Велариса с чем-то другим, что вновь впечаталась в железную стену, за которой, подобно сквозняку, скрылась эта ассоциация. Тонкие руки сжали перила балкона, и камень начал трескаться.
— Эй, когда Фейра сказала, что тебе можно делать, что душе угодно, она всё же имела в виду горячую ванну и наряды, а не разламывание дома по кусочкам, — улыбнулся Кассиан, услышавший звук крошащегося камня.
Азриель стоял чуть поодаль, у стеклянных дверей, и спокойно ждал, пока Манона решит пройти внутрь. Здесь, в Доме ветра, она приобрела статус гостьи, хоть конвой и оставался обязательным.
— Меня устраивает мой наряд, — резко развернувшись к Кассиану, прошипела Манона.
Она всю неделю оставалась в той одежде, в какой её нашли на скале. Это были легкие кожаные доспехи, сидевшие как влитые. Чем-то они напоминали иллирианские, но без чешуек. На поясе болтались пустые ножны.
— А я-то думал, ты не переоделась ещё в лагере, потому что дракониха отказалась делить свой гардероб, — опять усмехнулся Кассиан.
Он хотел развернуться к Азриелю, чтобы посмотреть, улыбнулся ли тот его шутке, но инстинкты воина не позволили ему это сделать. Он рефлекторно отшатнулся от бросившейся на него Маноны. Её руки оставались в кандалах. Со звоном они рассекли воздух там, где мгновение назад находилась шея Кассиана. Манона зарычала. Попробовала ещё раз вцепиться, подавшись вперед, но Кассиан поймал закованные руки в свои. Азриель напрягся, но остался на месте.
