Я экономила на всём – на косметике, одежде, даже на сапогах. Брала домой дополнительную работу, отказалась от пирожных и тортов. И для чего? Чтобы, услышав про сомнительную культурную ценность Парижа, поехать в гости к обосновавшейся в Вологде Никитиной сестре?

Он будто читает мои мысли.

– Между прочим, в Вологде мы не были ни разу.

Ха-ха – как будто бы в Париже были!

– И Настя будет рада. Ты же знаешь – она давно приглашает. Даже неудобно, что мы до сих пор к ней не съездили. На свадьбу она, наверно, не приедет – Степка слишком мал для поездок на поезде. А из Вологды, если захочешь, можно съездить в Питер или в Москву – думаю, на пару дней, да? Дольше там, наверно, делать нечего.

Он говорит об этом как о чём-то давно решенном. Он привык, что я всегда с ним соглашаюсь.

– Я знаю – ты копила на Францию. Но эти деньги можно потратить на что-то полезное. У тебя ноутбук барахлит. И мягкую мебель можно обновить. Котенок, ну, какая разница, где отдыхать? Главное – быть вместе. Правда?

– Перестань быть тряпкой! – голос Даши Сташенко – моей лучшей подруги со школьной еще поры – в телефонной трубке кипит от возмущения. – Хоть раз ты можешь настоять на своем? Франция – это, конечно, – перебор. Но на отпуск в Турции или в Таиланде ты имеешь полное право. Ты ни разу не была за границей! Белоруссия не считается! Хотя в Турции, пожалуй, будет еще холодновато. Но зато не жарко будет ездить на экскурсии. Предъяви ему, наконец, ультиматум! А то он так и будет тобой помыкать.

Я пытаюсь возражать:

– Он мной не помыкает!

У меня на коленях – свежий номер «Cosmopolitan». Журнал для уверенных в себе женщин. Или для тех, кто хочет таковыми стать.

– Еще как помыкает! – не без злорадства настаивает Даша. – Ты посмотри, в кого ты превратилась – в серую одомашненную мышь. Ты когда последний раз была в кафе? А на каком-нибудь концерте? А в театре?

– А ты сама? – парирую я. – Ты часто ходишь в театр?

Даша если и смущается, то только на мгновение.

– Я – другое дело. Я замужем и вынуждена учитывать интересы Славика. А он совсем не театрал. Согласись, было бы странно, если бы я шастала по спектаклям и концертам одна. К тому же, мы по уши в ипотеке. Кстати, тебе не кажется, что Никита – чересчур прижимист? Я бы даже сказала – скуп.

Даже если мне это и кажется, я не намерена позволять ей его критиковать.

– Он не скуп, он всего лишь старается тратить деньги разумно.

– Женечка, в период ухаживаний мужчина должен быть готовым потратиться на любимую девушку. Экономить он будет потом – когда станет законным мужем.

Я едва не проговариваюсь о намеченном на вторник походе в ЗАГС. О том, что мы решились на подачу заявления, мы еще не сообщили никому.

– И вообще – я не понимаю твоих возражений. Ты где хочешь отпуск провести – у его сестры на даче?

Я вздрагиваю от такой перспективы и лепечу:

– Нет, конечно!

– Тогда будь решительной, – советует она.

Светловолосая светская львица в изумрудах подбадривает меня с глянцевой обложки журнала. Уж она-то, конечно, в Париже была. И на Мальдивах. И на Карибах. И еще в куче других потрясающих мест. А почему? Потому что она умеет заботиться о своих интересах. Именно о своих, а не об интересах мужа, жениха, любовника (нужное подчеркнуть). Вряд ли она хоть когда-нибудь хоть секунду думала о семейном бюджете!

Даша совершенно права. В одном только я с ней не согласна – с заменой Франции на Турцию или Таиланд. Гулять так гулять!

– Не понимаю, – Никита морщится, и сразу начинает казаться гораздо старше своих тридцати пяти, – мне казалось, мы обо всём договорились. Конечно, если тебе так не хочется ехать к Насте в Вологду, – он делает паузу, надеясь, что я возражу, но я молчу, – то мы можем провести эти две недели в Питере. Ну, если хочешь обновить загранпаспорт, мы можем даже съездить из Питера в Ригу, например, – очень красивый город, говорят. Я читал в интернете – из Питера туда экскурсии предлагаются – на один день или с ночевкой. По-моему, очень интересный вариант. Тур выходного дня, так сказать. Это тоже Европа. Старый город, крепость и всё такое.

Он сидит в одном конце комнаты, я – в другом. Буравим друг друга взглядами.

– Я сегодня заходила в турагентство, – я чеканю каждое слово. – Во Францию есть очень недорогие туры. Девушка-менеджер сказала, что сможет подобрать нам вполне бюджетный вариант. Можно найти простенький отель на окраине – мы будем там только ночевать. Ну же, Ник – всего на недельку!

Я подхожу к нему и протягиваю полученную в турфирме распечатку – табличку с перечнем отелей и ценами на них. Никита надевает очки, внимательно изучает информацию и приходит в ужас:

– Женька, ты с ума сошла! Ты знаешь, сколько я должен пахать, чтобы заработать на такую поездку?

Я стараюсь придать голосу холодность:

– А разве пашешь только ты?

– Женька, так я о том и говорю! Мы оба с тобой работаем с утра до ночи – и неужели только для того, чтобы спустить такую сумму за несколько дней в паршивом Париже? Не забывай, что и свадьба сама по себе – удовольствие не дешевое.

Уж он-то не позволит мне об этом забыть! Я уже знаю расценки на более-менее приличный ужин во всех ресторанах города, хотя в большинстве из них не была ни разу – Никита перед походом в общепит имеет обыкновение тщательно изучать ресторанное меню в интернете. «Не правда ли, Женечка, форель не менее вкусна, чем семга, а стоит гораздо дешевле? А тебе не кажется, что мы можем не заказывать коньяк, ведь на свадьбе принято пить шампанское?»

– Но несколько месяцев назад ты говорил…

Никита кивает.

– Да, я помню. Но тогда мне даже в голову не приходило, что ты так зациклишься на этой идее. Я думал, ты сама понимаешь, что это только мечты. Надеюсь, ты не будешь спорить с тем, что человек должен стараться поступать разумно – иначе вокруг будет хаос.

Он говорит о свадебном путешествии как о каком-то рутинном корпоративном мероприятии, которое должно укладываться в утвержденную смету. Любое отклонение от привычного распорядка заставляет его трепетать.

– Разумно? – дрожащим голосом переспрашиваю я. – Но свадьба бывает не каждый день. И мне хочется не просто поставить штамп в паспорте и напиться с друзьями в ресторане.

– Женя, ты уже не ребенок, – в его тоне тоже проступают ледяные нотки. – Ты должна понимать, что в жизни каждого человека есть определенные ограничения. Если ты успокоишься и хотя бы попытаешься подключить логику, то поймешь, что я прав.

Он считает себя правым всегда и везде. Честно говоря, это даже немного скучно.

Он монотонным голосом начинает объяснять мне, что взбалмошность и глупость ничуть не украшают женщину в глазах мужчины. Каждое его слово весомо и логично. И я знаю, что еще пять минут такого монолога, и я опять с ним соглашусь – как соглашаюсь почти всегда.

Белокурая красотка с обложки журнала смотрит на меня с презрением.

– Ты понимаешь меня, правда?

Страшно представить, что было бы, если бы люди всегда поступали рационально. Поэты бы не писали стихов, и мы не знали бы о Ромео и Джульетте. И Мона Лиза не волновала бы мир своей загадочной улыбкой. И люди бы не влюблялись.

Я качаю головой:

– Нет, не понимаю.

Он раздраженно вскакивает с кресла и принимается мерить комнату шагами.

– Ты просто не хочешь понимать!

Я поднимаю на Никиту полные слёз глаза.

– В жизни должно быть место празднику.

– Женька, ну что ты как маленькая? Это просто красивые слова. Ты сама прекрасно понимаешь – ни в какой Париж мы не поедем! Никогда!

Каждое слово хлещет больно, наотмашь. Зачем он так? Это всё равно, что отнять игрушку у ребенка. Большого ребенка. Вот только что, секунду назад, была у человека мечта…

Я сжимаю кулаки и кричу:

– Врешь! Мы поедем! Поедем!

Всё еще можно исправить. Ему достаточно меня поцеловать и прошептать на ушко: «Конечно, поедем, котенок. Только не сейчас, а чуть позже. На годовщину свадьбы, например». И я бы успокоилась и постаралась поверить, и даже, как послушная девочка, стала бы звонить в Вологду, чтобы предупредить Настю о нашем приезде.