Но зачем выбрасывать, если они удобные, легко переносятся, из натуральных материалов, выдерживали даже Елену. Их купили, когда он еще учился в школе, с красной обивкой для него и с зеленой для матери в спальню, она любила перед сном читать.

   После ее смерти Елена перетащила оба к себе в гостиную, завалила тряпками. Алиса боролась долго, но потом махнула рукой, так даже лучше, не видно, что кошки подрали обивку в клочья. Петр унес красное (цвет даже не выгорел на солнце) к себе и поставил так, чтобы сдерживать завалы у стены.

   Тогда велись разговоры выбросить к черту всю мебель, и однажды Коцо расщедрился, привез новый шкаф с запахом ацетона. У Елены ночью случился приступ удушья. Шкаф долго стоял в маленькой комнате при открытом окне, на второй год Елена легла спать в той комнате, утром проснулась с головной болью, решила, совпадение, эксперимент повторился все с тем же результатом.

   От идеи сменить мебель отказались, зеленое кресло осталось в гостиной у окна. Как-то на него взобралась дочь, зачем-то надо было, не то лампочку вкрутить, не то штору повесить, сиденье не выдержало, и Петр утащил кресло к себе. Кое-как с помощью проволоки закрепил там, где треснуло, но при сломанной ноге выбираться неудобно. Ни доски, ни картонной коробки не нашел, вспомнил про учебные географические атласы советского периода. Их два, оба купил в Букинисте, теперь на них сидела Зоя и морщилась, что слишком твердо.

   Географические атласы он всегда держал под рукой, любил погружаться в карты мира, сожалея, что так и не удалось объездить мир, а ведь мечтал.

   В одном из атласов была карта Луны и данные об освоении советским союзом космического пространства. Когда полетел Юрий Гагарин, самое яркое событие школьного периода, ему было тринадцать лет, и он мечтал о Космосе (кто тогда не мечтал), но по состоянию здоровья даже не служил в армии.

   Зоя оторвалась от бумаг, махнула рукой, заулыбалась, он оглянулся: Леонид и Максим Николаевич вносили коробку с бутылками вина и снедью в ярких упаковках.

   Вино так себе, розовый компот, самое дешевое и зловредное, сбивает с ног похлеще самогона. По опыту знает, такое в больших количествах пить нельзя. Следом Ефим с пакетом, колбаса с сыром, пачки печенья, вина нет. Петр показал на бутылки, Ефим всплеснул руками, кто ж такое пьет. Повернулся к Зое, она сунула ему исписанный лист, протокол собрания, посвященного прошедшему дню Конституции, присутствует двадцать семь человек, понятно без слов, расписываться разными ручками и почерками.

   Диван для Леонида с Максимом, чуть придвинули стол, Зоя быстро расставила тарелки и разложила еду: в глубоких тарелках пирожные пирамидами, их потом она заберет, в плоских - бутерброды с колбасой и сыром, съедят до кусочка. Консервы останутся Петру.

   Зоя сидела в кресле, рядом с ним, но повернулась к Ефиму. Петр видел ее затылок, ему было неприятно, вот и все. Решил припрятать пирожные, чтобы потом угостить Хельгу, она любит сладкое. Весной, на майские праздники пригласит ее на танцы на Приморском. Его постоянная подружка по танцам, худенькая Ксения, бывшая учительница, с прошлой осени не появлялась ни разу, и весной ее не было, болеет или умерла.

   Он почувствовал взгляд Леонида, настроил слуховой аппарат, почти сразу угадал, что слушает пересказ телевизора и еще следил за пирожными, но пирамида быстро таяла.

   - Ты бы, Зой, не нажиралась так, - посоветовал Леонид, увидев, как она протягивала руку к очередному пирожному. - Ты так разеваешь рот, что нас тут всех сожрешь и не заметишь.

   - Задарма, почему бы не поесть, - она выпила стакан вина, широко открыла рот и впихнула эклер. Облизнув губы, постучала ножом по столу и всех оглядела: - Ну че, мужики, споем? Или как?

   Хор мужских голосов:

   - Или как!

   От шума заболели уши, нестерпимая боль, он снял аппарат и, пытаясь спасти последнее пирожное, стал рыться в ящиках в поисках пакета, не нашел, привстал, потянулся за газетой, внезапно (возможно и логично для них, он ведь не слышал, до чего они договорились) Зоя поднялась и отодвинула кресло. Вид был решительный, крупом задвинула его вглубь кресла, нога в гипсе дернулась, терпимо, помогла алкогольная анестезия, - остановилась у дивана, взмах мощной руки, Мадонна сорвана с ковра и заброшена в темный угол. Белогвардейская сволочь не пройдет!

   Плохо, что воспользовалась его беспомощностью. А что бы он сделал на двух полноценных ногах? Встал на защиту? Не стой у женщины на пути.

   Хоть не скучно, - проговорил он, а, может, не сказал, только подумал.

   Мужчины стали двигать стол в угол, Петр привстал, его придержал Леонид, а Максим передвинул кресло. Открылся проход к окну, Зоя засмотрелась на темную улицу, что-то ей не понравилось, дернула штору, еще раз, мужчины засуетились. Петр ожидал, что начнут падать папки, кончилось тем, что штора повисла как спущенный флаг.

   Зоя все вглядывалась во тьму за окном, что-то необычное было в ее лице, будто готовилась к выходу в космос. Когда же ты полетишь? Наконец, отвернулась, шагнула к зрителям, сейчас начнет толкать пламенную речь.

   Петр видел ее профиль, действительно, задвигала губами и привычным движением скинула нарядную кофту и бюстгальтер, вырвались на свободу два мраморных шара, такими шарами украшали раньше музеи и театры. Сейчас шары не в моде.