Картина была убрана, и Ефим согласился обсудить ее, если, как считает Петр, дихотомия "добро - зло" не может быть ключом к разгадке ее сильного воздействия на зрителя. Это по другую сторону человеческих отношений, нечто запредельное, если не верить в потусторонние миры, за порогом нашего сознания. "Особая зона? Как лагерь смерти?" - спросил Ефим. "Похоже, - подумав, согласился Петр, - Ужас без конца, кто-то не выдерживает, уходит добровольно". - "Мы, по-твоему, все мучаемся? Я так не считаю, в природе смерти нет", - Ефим махнул рукой. "Смелый. А представь, что на тебя надвигается гигантская волна, все рушится, бежать некуда и негде спрятаться". - "Нас не запугать, пока земля не разлетелась на осколки, мы всегда будем".

   Петр увлекся живописью в восьмом классе под влиянием учителя рисования, известного и успешного художника на Западе после развала, об этом узнал от одноклассника Петрова Михаила из переписки в Одноклассниках.

   Школьники называли его Леонидом без отчества, он был студентом художественно-графического факультета пединститута и проходил педагогическую практику в их школе. Петр сразу захотел писать картины маслом. Мать поддержала его, дала денег, и он скупил тюбики всех цветов и оттенков, что были в магазине "Палитра".

   Первой серьезной работой была картина "Утро в сосновом бору" Шишкина, он использовал способ расчерчивания на квадраты, руководил процессом все тот же Леонид, от него Петр узнал, что это самая известная картина в мире.

   Процесс был таким утомительным, что отбил охоту писать пейзажи. Но краски с кисточками не бросил, перешел на портреты, стал тем же методом переносить фотографии на полотно. Тот же Леонид посоветовал совершенствоваться, пригодится в будущем. Петр одно время пытался найти работу на кладбище, но там мафия покруче наркоторговли.

   В том же восьмом классе ко дню рождения матери решил сделать подарок и выбрал фото ее в юности с толстыми косами, перекинутыми на грудь. Матери портрет не понравился, зачем рисовать, если есть фотография. Почему косы коричневые, а не рыжие, неужели он не замечал этого. А лицо, темное, сильно постаревшее, пожалел белил, мать расстроилась. У нее даже в возрасте сохранялся бело-розовый цвет, - летом она ходила под зонтиком и в шляпах с широкими полями. На каждый день фуражка с длинным козырьком, сшила сама из старой панамы пятидесятых годов. Алиса смеялась: вон бабка - спортсменка побежала, но после ее смерти долго выясняла, куда дели бейсболку, чистый хлопок, сейчас такой не делают.

   Он набил руку и рисовал портреты всем желающим за деньги. Первая работа, которую он продал, была "Испанка под покрывалом" Пикассо. Альбом графики Пикассо появился в книжном магазине, он заходил после уроков, мать дала деньги, там же купил Рокуэлла Кента и Ван Гога.

   "Испанку" скопировал без клеток, получилось лучше, чем у художника: глаз выразительнее и профиль изящнее.

   Перед очередным праздником, ждали гостей, графику повесили в гостиной. Кому-то из женщин (они были одинаковой полноты и почти одинаково одевались, Петр удивлялся, как мужья их не путают) "Испанка" безумно понравилась. Отец позвал Петра, и ему вручили десятку. Посыпались заказы, он сделал несколько копий на продажу и был сказочно богат. Одна из копий кочевала по выставкам, собрала много грамот и пропала. Мать привезла грамоты сюда.

   Петр поверил Леониду, что картина, которую он копировал, самая известная в мире, и ни разу не усомнился, пока его не подняли на смех: Шишкин не художник, а ремесленник, - это было в Ленинграде.

   В Ленинград он поехал после окончания школы, стремился в город у моря, начитавшись Хемингуэя. С помощью одноклассника, абитуриента вуза со сложным названием, остановился в студенческом общежитии, почти пустом, экзамены закончились, каникулы продолжались, все разъехались, кроме него только вахтер, военный в отставке, и комендант, женщина с деревенским говором.

   Хотелось найти работу, что-то вроде оформителя - декоратора, пока искал, познакомился с художниками. С ними было весело, пили, говорили, закусывали, чем попало. Он просил денег у матери, она всегда высылала, надеясь, что сын поступит учиться, обещала ему помогать. Нет, учеба в его планы не входит, он окончательно решил стать писателем, ни Толстой, ни Достоевский в литературном институте не учились.

   Поездка не была бесполезной, у художников взял бесплатно несколько уроков живописи, запомнил, что нет ни формы, ни содержания, есть только цвета и оттенки, меняющиеся в зависимости от освещения. Они же предостерегли, что дурная привычка думать помешает ему стать художником.

   Он много пил, мучился бессонницей, ночное белесое небо почти не отличалось от дневного, затянутого тучами. В начале осени резко похолодало, дожди не прекращались, он подхватил бронхит, кашлял, слабел, не выдержал и уехал. Подлечившись дома, поехал к родственнику отца в Евпаторию, но там долго не задержался и перебрался в сказочный город Севастополь. Ни работы, ни прописки, ни жилья, познакомился со сторожем, до середины октября спал на пляже, потом в продуваемом сарайчике, к зиме устроился на тяжелую работу грузчиком и мог платить за комнату.

   Интерес к живописи реанимировал норвежский художник Эдвард Мунк. Скупыми средствами так передать сильные чувства и он бы сумел, особое мастерство не требуется. Увлечение передалось дочери. "Мунк в подарок", - торжественно заявила она в его день рождения и преподнесла цветную ксерокопию, это была "Мадонна". Петр обомлел: очень похожа на Зою в молодости. Дочь не могла ее видеть, ее тогда еще не было. Елена разоралась, кто дарит отцу голых баб, она видела Зою, следила за ней, поэтому возмутилась. Узрев название, замолчала, но настроение портилось каждый раз, когда смотрела на картину. Петр повесил ее над супружеской кроватью, где его место часто пустовало. Когда Елена собралась клеить обои, убрала ее под навес у туалета. Петр с трудом оттер, сильно загадили мухи, и отнес в мансарду.

   Рядом с пивнушкой открылся интернет-клуб, он как-то заглянул туда, под иронические улыбки подростков прошел к стойке в центре зала, где сидел молодой человек с именем Макс на груди.