— Прекрати, — прошептала она, слабо вырываясь. — Пожалуйста, отпусти меня.

Но он не отпускал, поднимаясь ладонью по обнаженному бедру, бесстыдно задирая подол шелковой сорочки и дерзко проникая пальцами между ног.

— Ты вся течешь, Мел, — хрипло пробормотал Тьен. — Ты маленькая развратница. О, я многому могу тебя научить. Будь моей женой, рыбонька, и тебе никогда не будет скучно в постели. Я умею быть разным. Покорным, властным, грубым и нежным. Я привяжу твои руки ремнями к изголовью и покажу, какой сладкой может быть боль, а потом позволю привязать меня. Любое извращение, самое тёмное желание — со мною можно всё. Разве тебе этого не хочется? Макс понятия не имеет, что такое настоящий секс, такой, чтобы ты встать не смогла, чтобы до кончиков пальцев ног… Я испробую тебя всю… даже здесь… — его скользкие от влаги Мелиссы пальцы добрались до ее ануса и недвусмысленно нажали на него. — И тебе понравится, Мел… ты будешь кричать от удовольствия.

Мелисса уже сейчас готова была кричать. Она сходила с ума от его рук и слов. Она была почти на грани. Но это был не Макс!

— Нет, — прошептала она, мотая головой. — Пожалуйста, не надо. Я люблю Макса!

— Хм… почему бы и нет? — Тьен мучительно нежно целовал ее за ушком, медленно лаская ее между ног. — Люби Макса. И меня. Вместе. Одновременно.

— В смысле?

— В смысле ты… такая маленькая… и мы… такие большие… оба внутри тебя. Я буду целовать твою грудь, а Макс возьмёт тебя сзади…

— Тьен, ты извращенец, — простонала Мел, с ужасом понимая, что картинка, нарисованная им, возбуждает ее до безумия. — Это невозможно!

— Да, я извращенец. Но тебе ведь это и нравится. Не зря же ты пришла ко мне, а не к Максу!

— Это потому, что слуги не знают, кто из вас кто, — честно ответила она. — Я хотела поговорить с обоими. Наедине. По отдельности.

Тьен замер и убрал, наконец, руки.

— Ну что ж, рыбка, — криво улыбнулся он. — Отпускаю. Давай, иди к своему любимому… вся возбужденная от моих рук. Иди-иди… но когда он трахнет тебя в монашеской позе и отвернется на бок, захрапев, вспомни меня. Я буду ждать.

— Прости, Тьен, — выдохнула Мелисса, запахивая пеньюар. — Прости, что так вышло. Я не хотела.

Она выбежала из его спальни, задыхаясь от боли и презрения к себе. Ощущать себя развратницей было просто отвратительно. Тяжело дыша, она остановилась перед дверью в спальню Макса, глотая слезы, не решаясь постучать.

— Глупая девка, совсем мозгов нет, — раздался скрипучий голос бабки Анны из темноты. — А ну пойдём за мной!

Мелисса покорно последовала за старухой, малодушно радуясь, что ей не придётся объясняться с любимым прямо сейчас. Бабка завела ее в ванную комнату, сунула ей в руки мочалку и пузырёк с душистым мылом.

— Если ты выбрала одного из них, бескрайняя тупость идти к нему в спальню с запахом второго на себе, — бурчала леди Анна, стаскивая с внучки пеньюар. — Это же оборотни, они нюхастые. Давай мойся. Да три посильнее кожу. Макс не простил бы. Он слишком похож на отца. Тьен, тот другой, он как ветер…

— Почему ты мне помогаешь? — спросила Мелисса, тщательно намыливаясь. — Ты же ненавидишь Оберлингов?

— Я знаю этот взгляд, — вздохнула бабка. — А ты так похожа на меня, просто копия. Я безумно любила Максимилиана. Я даже готова была отдать его этой выскочке из Славии, раз уж она была ему нужна. Но она совсем его не ценила, все вспоминала своего степного любовника…

Откровения бабки были похожи на бред. Мелисса подумала, что старая леди Стерлинг все же сошла с ума.

— Если ты хочешь Макса, ты его получишь, — резко заявила Анна. — Одевайся и иди к нему. Теперь не учует. К тому же полнолуние — если он и сегодня метку не поставит, значит, не будет толку. Тогда бери второго. В конце концов, они на одно лицо.

Мелисса нахмурилась, прикусила губу, позволяя бабке обтереть ее мягким полотенцем, и покорно надела чистую сорочку. Леди Анна неожиданно была права. Возможно, Мелисса так и поступит. Что ж, Макс, либо ты делаешь этот шаг, либо пеняй на себя.

— Ты, мать твою, где шляешься? — зарычала на Мелиссу тьма, когда она забежала в свою спальню за свежим пеньюаром.

Мелисса взвизгнула от неожиданности, шарахнулась в сторону и тут же была схвачена и прижата к крепкому мужскому телу. Знакомый нос уткнулся в ее шею, придирчиво её обнюхивая. Мелисса мысленно поблагодарила бабку за науку.

— Ты где была? — спросил Макс уже спокойным голосом.

— У бабушки, — честно ответила девушка.

— Я ждал.

— Зачем? — капризно спросила девушка, сбрасывая его руки.

— Затем, — снова разозлился Макс и дернул на ней сорочку. Та подозрительно затрещала.

— Я не позволю… — начала было Мелисса, но Макс просто зажал ей рот ладонью, дорывая несчастный предмет гардероба.

Горячие губы на ее губах. Жадные злые поцелуи-укусы. В Максе нет ни грамма нежности Тьена. Он словно утверждает над ней свою власть. От Тьена можно было уйти. У неё хватило сил. От Макса — нереально, и это не потому, что он оставляет синяки на ее локтях и бёдрах, а потому, что она хочет его так сильно, что сама толкает на кровать и садится на его бедра. Впивается пальцами в лохматую грудь, едва не вырывая волосы на ней (оборотни такие шерстяные!), трется пахом об его горячий возбужденный член — он что, ее голым здесь ждал? Она зла на себя, зла на Тьена, зла на этого глупого оборотня, который всеми силами старался все испортить, и от этой злости сама агрессивно кусает его в шею, а потом обхватывает рукой его член и направляет в себя. Он большой, ей неловко, она ерзает на нем, а Макс не выдерживает такого напряжения, сжимает ее талию и резко дёргает бёдрами, входя в нее так глубоко, как только можно. Приподнимает ее и снова с силой опускает, рыча, как волк. Мелисса упирается ему в грудь маленькими ладошками:

— Лежать! — рявкает она. — Я сама!

Он покорно замирает, а она раскачивается на его члене, постанывая, выгибает поясницу, сжимает его коленями и запрокидывает голову.

— Хороший пёсик, — выдыхает она.

Этого Макс терпеть не может, он все же волк, а не собачка комнатная, потому сдергивает ее с себя, ставит на четвереньки на кровати и грубо, по-животному врывается в ее тело, тут же заглаживая грубость цепочкой поцелуев вдоль позвоночника.

— Люблю тебя, — шепчет он хрипло. — Мел, ты моя? Только моя?

— Только твоя, — стонет девушка, сминая немеющими пальцами простынь. — Вся твоя.

Он кивает удовлетворенно, ритмично, размеренно двигаясь внутри желанного тела, а когда она выгибается и пульсирует с протяжным криком, едва заглушенным подушкой, впивается в ее плечо звериными клыками. Она — его, и хрен он кому отдаст свою женщину.

===

— Я так понимаю, что мне пора уезжать, — холодно говорит Тьен, разглядывая багровый кровопотек на плече у Мелиссы, который она даже не потрудилась прикрыть шарфом.

— Я тебя не выгоняю, — невозмутимо отвечает девушка. — Это только твоё решение.

— Ты выбрала не того брата, тыковка. Но я понимаю, у него преимущество во времени.

— Тьен, ты очень хороший, правда. Ты обязательно найдёшь себе жену.

— Вот только жалеть меня не нужно. В жалости не нуждаюсь.

Тьену больно, по-настоящему больно, но он все равно улыбается. Как он ухитрился влюбиться в эту белокурую бестию всерьёз? Он хватает свой саквояж, радуясь, что не успел его разобрать, потом закидывает его в мобиль, с тоской глядя на окна поместья Стерлингов.

Макс выбегает за ним.

— Тьен… что ты будешь делать?

— Уволюсь с должности главы Департамента, — неожиданно отвечает Тьен.

— Зачем?

— Скучно. И слишком часто бывать в столице. Уйду в простые Охотники. Прощай, Макс. Без обид, на свадьбу не приеду.

— Себастьян, скажи честно… ты тогда с Мелиссой переспал?

— А почему бы тебе не спросить у своей невесты?

— Я спрашивал. Она говорит, что ничего не было, кроме поцелуев. А ты говорил, что было. Клянусь, я не буду злиться. Но мне очень надо знать.