– Представьте, моя жизнь меня научила обратному. Всегда лучше знать, с кем и с чем имеешь дело. Так что я еще раз спрошу: что вам от меня – хорошо, не от меня, а от Северуса – нужно?

– То, что мне нужно от Северуса я обсужу с самим Северусом. А вам, мистер Поттер, пока не поздно, настоятельно советую – не лезьте не в свое дело. Поверьте, вам же самому так будет лучше.

– Вы мне угрожаете?

– Советую.

– Понятно… ну так и я дам вам совет – оставьте Северуса в покое. Иначе я обещаю, что обязательно во всем разберусь. И что бы вы ни задумали, у вас ничего не получится.

– Вы просто вынуждаете меня стереть вам память, – тяжело вздохнул Медичи и взялся за палочку. Но не успел он перейти на ускоренный временной поток, как от двери раздался голос Северуса:

– Лоренцо, стой. Не нужно, – к удивлению Гарри, Медичи тут же опустил палочку и повернулся ко входу. И Гарри, обрадованный столь своевременным появлением Северуса, последовал его примеру.

Но вместо того, чтобы найти во взгляде любимого поддержку, хоть какой-нибудь знак, что все будет в порядке, он натолкнулся на очередную ледяную маску человека, долгие годы шпионившего у Волдеморта. Впрочем, оно было и понятно. Едва ли такой параноик, как Северус, позволил бы себе проявление хоть каких-либо чувств в присутствии врага. Но… именно сейчас, глядя на него, Гарри отчетливо понял, что чего бы он там ни думал на протяжении последнего месяца, на самом деле он Снейпа совершенно не знает.

Он видел его всякого. Нежного, любящего. Язвительного и равнодушного. Страшного в своем гневе и прекрасного в хорошем расположении духа. Но с таким Снейпом – Гарри даже мысленно не мог сейчас называть его Северусом – ему доводилось встретиться лишь однажды. И ведь тогда, в кабинете Кинтера, увидев именно эту, темную сторону любимого, он с легкостью поверил, что Северус – нет, все-таки Снейп – и в самом деле способен изощренно пытать человека. А если вспомнить еще и всё, что Гарри знал о жестоких забавах его молодости… Гарри сделалось по-настоящему страшно. Никогда и никого: ни Волдеморта с его Пожирателями, ни Медичи, ни Кинтера, он не боялся так сильно, как этого человека, способного уничтожить его одним только словом, одним взглядом.

Неужели Северус – его, его Северус! – все это время притворялся, а на самом деле был вот таким – холодным, равнодушным монстром?! Но нет. Нет! Этого просто не может быть!

И Гарри, поборов свой страх, наплевав на стоявшего рядом Медичи, позвал:

– Северус…

Но Снейп, не глядя на него, произнес:

– Ты иди, Лоренцо. Я сам разберусь с мистером Поттером.

========== Глава 54 ==========

– Ты иди, Лоренцо. Я сам разберусь с мистером Поттером, – произнес Снейп.

Страшные, равнодушные слова. Слова не любящего и любимого, но абсолютно чужого человека. И все же почему-то, услышав их, Гарри успокоился. Сейчас Медичи уйдет, они с Северусом останутся наедине, и всё разрешится. Ведь еще со времен войны с Волдемортом всем известно, как именно Северус Снейп предпочитает бороться с врагами. А в том, что Медичи – его враги, Гарри не сомневался. Да вспомнить хотя бы историю Лауры! И то, как бурно Северус отреагировал на известие об устроенной ими в Пескаре резне… Нет, определенно, появлению Медичи в его кабинете, тому, что тот что-то говорил о Палаче, должно быть разумное объяснение. И как только Лоренцо уйдет, Гарри его получит.

Ну а то, что Северус и сам сейчас выглядит, как бесчувственный садист и палач… он столько лет притворялся таковым перед Волдемортом, что в этом тоже нет ничего удивительного. Северус… Палач… Эти два слова, соединившись в одном предложении, заставили Гарри буквально содрогнуться. Но даже думать ни о чем таком Гарри не хотел. Да и чего гадать, когда совсем скоро и так все станет ясно.

Он посмотрел на Медичи и встретился с его пристальным взглядом. На какое-то мгновение Гарри показалось, что тот собирается ему что-то сказать. Но Медичи отвернулся, подошел к Северусу и, все так же молча, передал ему палочку Гарри.

– До свидания, Северус, мистер Поттер, – коротко поклонился он и, прикоснувшись к Janua semper, исчез.

Гарри и Северус остались одни.

Какое-то время в кабинете стояла тишина. Гарри ждал, что Северус заговорит первым, что он сам захочет объяснить ему произошедшее. Но Северус молчал. Молчал и смотрел на него темным нечитаемым взглядом, от которого по телу Гарри побежали мурашки. Ему снова сделалось страшно. Почудилось, будто их с Северусом друг от друга отделяет невидимая, но от этого ничуть не менее прочная стена. И что стена эта с каждой секундой молчания делается выше, толще, крепче. Что еще чуть-чуть, и через нее будет уже не пробиться…

– Северус! – не то сказал, не то выкрикнул Гарри, разбивая тишину. – Северус… что происходит?

– Что происходит?.. – задумчиво повторил Северус, отводя от Гарри взгляд и поворачиваясь к окну. – Ты в самом деле не понимаешь? Меня всегда поражало твое умение не замечать очевидного. Знать все факты и быть не способным сделать из них правильный вывод. А, может, ты всё уже давно понял, и сейчас только хочешь услышать подтверждение от меня?

– Подтверждение чему? Что я должен был давно понять? Этот человек, Лоренцо… он ведь Медичи, верно? И это он тогда, после убийства Эла, был в «Лисьем хвосте». И то зелье, которое потом выпила Джинни, мне оставил он. Но какое отношение к Медичи имеешь ты? Что им от тебя нужно?

– Гарри… – Северус вновь повернулся к нему, и на какое-то мгновение Гарри показалось, что он сейчас подойдет, обнимет его крепко-крепко, поцелует, и все проблемы этого мира разрешатся как-нибудь сами собой. Но на лицо Северуса вновь вернулась ненавистная бесстрастная маска. Он коротко хмыкнул и сказал:

– А ведь, похоже, ты и сейчас готов сделать вид, что ничего не видел и не слышал. Нет, конечно, какое-то объяснение моему общению с Лоренцо дать бы пришлось… Но это было бы просто. Слишком просто. Позволить тебе самому задавать вопросы и отвечать на них полно и правдиво… как в свое время Лаура. Ты бы успокоился, и мне бы осталось только поцеловать тебя и отвести в гостиную, где ты сам же заранее приготовил романтическую обстановку. Заласкать до потери сознания, а для верности – еще несколько дней не выпускать из постели, чтобы ты и думать забыл о Медичи и о прочих глупостях. Так я бы выгадал несколько месяцев, а при хорошем раскладе – и лет жизни с тобой… Но я не могу. Не могу и не хочу притворяться перед тобой. Пришло время рассказать тебе правду. И если после этого ты все еще захочешь… А! Не важно! – Северус горько усмехнулся и замолчал. Молчал и Гарри, потрясенный услышанным и тем, как именно Северус произнес последние слова. Его интонация, холодная и даже циничная поначалу, наполнилась горечью и тоской. И это было по-настоящему жутко – слышать нотки отчаяния в голосе самого сильного, самого умного и стойкого человека, изо всех, кого Гарри когда-либо знал. Человека, десятилетиями спокойно смотревшего в лицо смерти. Человека, про которого Гарри всегда был уверен: для него безвыходных ситуаций нет.

Что же это за правда такая, которую Северус так… боится?! Какие именно факты Гарри знает и к каким выводам мог бы прийти? Мог бы… если бы не собственный страх, запрещающий ему даже думать в определенном направлении. Потому что если оно действительно так… если хоть на мгновенье допустить возможность невероятного… Гарри в принципе не представлял, как тогда ему жить дальше.

Факты… факты…

Однажды Сириус сказал, что уже на первом курсе Хогвартса, то есть в одиннадцать лет, Снейп виртуозно владел страшными темномагическими заклятиями. Но откуда он их знал? Кто мог научить подобному ребенка?! Явно не Эйлин – тихая, скромная девушка, она сама была жертвой и едва ли смогла бы произнести хоть что-то сильнее «экспелиармуса».

А по окончании школы Северус стал одним из самых жестоких Пожирателей Смерти. И Гарри понятия не имел, что именно заставило его поменять сторону в той Войне. И кстати! Как же он мог об этом забыть?! Гермиона ведь говорила, что во времена первой Войны Снейп входил в состав посольства, которое Волдеморт отправлял к Медичи. Официально они тогда от сотрудничества отказались. Но кто знает, как оно было на самом деле? К тому же, именно герцог Тосканский, подчинив себе метки, стал новым господином бывших слуг Волдеморта. Только вот у Северуса теперь метки нет…