Затем пришел в себя, осознал, что делает, подскочил, как ужаленный и торопливо поправил одежду. Липкую от спермы руку вытер сначала о стену, затем, немного поколебавшись, и о штаны.

Главное теперь было раньше Врвофа добраться до гнезда и уговорить Аргурррывгарра почистить ему одежду. А то мало ли, как отреагирует на запах секса Врвоф…

Никогда еще Виерин с такой скоростью не бегал по этим коридорам. Чудом вписавшись в очередной поворот, он отстраненно подумал, что за последние дни выучил окрестный лабиринт не хуже, чем когда-то — примыкавшие к замку тоннели, и что он здесь уже совсем прижился. Но привычной рефлексии вслед за этой мыслью не последовало: сейчас ему было не до того.

— Врвоф…уффф…здесь? — добежав до гнезда, первым делом спросил он.

— Нет. Где это ты его потерял? О! И чем это от тебя пахнет?

— Ты чувствуешь запахи? — почему-то удивился Виерин. Затем, чуть помявшись, высказал свою просьбу: — Эмм… а ты не мог бы почистить мою одежду? Как раз из-за запаха. Я…

— Да понял я, понял, что ты. Морочишь Врвофу голову, а сам… Ладно, иди сюда.

— Спасибо! — искренне обрадовался Виерин. Честно говоря, он боялся, что гнездо ему откажет, и что придется объясняться с Врвофом. Или, еще хуже, что объясняться как раз не придется, так как Врвоф не даст ему сказать и слова, а наброситься на него… мммм… с поцелуями. Тут Виерин чуть не взвыл от досады: собственные тело и подсознание будто вступили в заговор против него, и теперь подбрасывали ему возбуждающие картинки и вполне определенную физическую реакцию на них. А ведь он только что кончил!

— Тебя точно нужно почистить сейчас, а не минут через пять? — не преминуло прокомментировать его состояние гнездо. — А то давай, я подожду.

— Нет уж! Ты…

Именно в этот момент из-за поворота показался Врвоф. Он что-то бережно нес и выглядел при этом страшно довольным. Виерин вздрогнул, уж слишком не вовремя тот появился, но тут же на смену страху пришло любопытство. Он смотрел, с какой важностью, даже торжественностью, идет ему навстречу Врвоф и гадал, что бы это могло значить.

— Вот, это тебе. Подарок, — приблизившись к нему, сказал Врвоф и вытянул вперед лапу. На мохнатой ладони поблескивало нечто нежно-голубое, похожее на крупный кристалл. На фоне массивной лапы оно выглядело хрупким и нежным, завораживающе красивым.

— Что это? — спросил Виерин, не решаясь даже потрогать столь изящную вещь.

— Гарнгарре, — Врвоф произнес слово на эаситском, значения которого Виерин не знал. — Горный цветок. То есть, это кристалл, но наши гомоцапенсы говорят, что он похож на цветок. Возьми. Или… тебе не нравится?

— Нравится. Очень!— Виерин аккуратно, боясь повредить, взял у Врвофа кристалл. Он оказался куда прочнее, чем можно было предположить, но вблизи — даже более красивым. Он, действительно, напоминал веточку цветов сливы или вишни, но будто бы замерзшую, покрытую искристым льдом. Казалось, будто в сердце полупрозрачного голубого кристалла трепетали белые лепестки. — Как красиво! — восторженно прошептал Виерин, рассматривая каменный цветок под разными углами. — Спасибо!

Он поднял взгляд на Врвофа и улыбнулся. Тот тоже ответил ему улыбкой, клыкастой и жуткой на вид, но при этом такой… теплой, осветившей всю его морду. У Виерина что-то защемило в груди, обдало невиданной волной нежности. Он сделал шаг вперед, придвигаясь к Врвофу вплотную, не задумываясь о том, что делает, положил свободную руку ему на грудь и провел пальцами по жесткой шерсти. У Врвофа округлились глаза и расширились зрачки, он вдохнул глубоко и шумно, затем еще раз и еще. Повел носом, принюхиваясь.

Виерин, как завороженный, смотрел ему в морду. Наблюдал смену эмоций в выразительных желтых глазах. Ему было одновременно и страшно, и очень легко. Хотелось сделать непоправимую глупость, раздразнить зверя, но не убежать, а сдаться ему на милость. Ему и себе.

Как же он устал от одиночества! Виерин много лет мечтал о семье, мире, покое, уюте, любви и нежной привязанности. О друге, любовнике, муже в едином лице. Догун обманул его, предал доверие, но ведь это не значит, что теперь нельзя верить совсем никому. Врвоф не такой! Он надежный, заботливый, трогательно романтичный. Этот цветок… Виерин перевел на него взгляд, снова украдкой из-под ресниц посмотрел на Врвофа. Поднес цветок к губам, поцеловал его, а затем поднял ко рту Врвофа. У того был настолько ошеломленный, счастливо-неверящий вид, что Виерин не удержался, вслух хмыкнул. Врвоф тут же, будто это послужило сигналом, перехватил его руку с цветком мощной лапой, но не сжал ее с силой, а взял легонько, явно боясь навредить. Пристально глядя в глаза Виерину, вытянул длинный ярко-красный язык и провел им по кристаллу.

Виерин охнул, возбуждение вернулось к нему с прежней силой. Да нет, с гораздо, гораздо большей!

— Виерин?.. — произнес Врвоф просяще, почти жалобно, вновь поведя носом. — Ты так пахнешь! Ты…

— Да, — и Виерин сделал еще шажочек вперед, прижался к Врвофу всем телом. Закинул руки ему на плечи и потянулся за поцелуем. Губы у Врвофа были тонкие, окруженные мягкой короткой шерсткой, даже скорее — пушком, как у бархатистого южного фрукта, что Виерин пробовал в детстве. Он потерся сомкнутыми губами об эту шерстку, о кожицу губ, затем высунул язык и лизнул на пробу. Врвоф был чуть соленым на вкус, мягким и теплым. Приятным…

Но продолжить это неторопливое исследование Виерин не смог, потому что Врвоф испустил низкий рык, прижал его к себе еще теснее. Твердый возбужденный член оказался аккурат напротив его пупка. Неудобно, что у них такая разница в росте… Виерин приподнялся на цыпочки, практически повисая на шее у Врвофа. Оторвался от его губ, потерся пахом о бедро. Снова прижался губами к губам. Но тут уже Врвоф взял инициативу в поцелуе на себя, принялся вылизывать и слегка прикусывать его губы, а когда Виерин слегка приоткрыл рот, скользнул языком внутрь.

В школе для мальчиков Виерин из любопытства несколько раз целовался с друзьями, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Тогда было любопытно, весело, слегка возбуждающе. Мокро, и мягко, и горячо. Здорово, но не настолько, чтобы, забыв себя, перестать думать, и только чувствовать, чувствовать, чувствовать… Тогда преобладали физические ощущения, сейчас же зашкаливали эмоции.

Виерин пил поцелуи Врвофа, будто это был самый сладкий нектар, легендарная амброзия. Он прижимался к нему всем телом и терся, ведомый инстинктами, позабыв страх и смущение. Он был словно в тумане, в беспамятстве, горячке, бреду. Он и не заметил, как они оказались в гнезде, он — лежащим на спине, а Врвоф — нависающим над ним, вылизывающим его уши и шею. При этом он беспорядочно теребил одежду Виерина, но то ли не знал, как она снимается, то ли был не в состоянии сейчас на этом сосредоточиться. Его горячий шершавый язык кружил вокруг кадыка Виерина и это было, ох, так хорошо! Но в то же время и мало.

В голову Виерину пришла первая более или менее четкая мысль с тех пор, как они с Врвофом начали целоваться. Нужно раздеться. Он попытался отодвинуться от себя Врвофа, чтобы снять тунику, но тот был слишком тяжел и, кажется, даже не заметил его попыток высвободиться из тесных объятий.

Виерину внезапно сделалось страшно. Возбуждение пропало столь же резко, как и пришло. Неужели Врвоф не остановится, если он его попросит?! Изнасилует, как… как… вспомнилось увиденное тогда, четыре года назад, в замке. Истерзанные женские тела, лежащие на полу в неестественных позах. И кровь, кровь, всюду кровь…

Врвоф внезапно отпустил его, отстранился и с тревогой спросил:

— Что такое? Я напугал тебя? Тебе не нравится? — и была в его голосе такая забота и искреннее беспокойство, что Виерин сразу же успокоился. Это же Врвоф! Он не сделает ему ничего плохого. А прошлое нужно оставить прошлому. Только как, если теперь он знает имя убийцы своей семьи, знает, кто истязал и насиловал его людей?! Нет, ему нельзя забывать случившееся четыре года назад. Нельзя! Иначе Догун останется безнаказанным. Более того, земли баронов Браноар перейдут именно к нему. Он получит, чего хотел, за что заплатил жизнями близких Виерина.