— Идеально, - пробормотал Регулус. Эмма вопросительно посмотрела на него, но он просто покачал головой и пошёл вниз.

Шёл снег, но едва, мелкие хлопья развевались на ветру. Снег на земле хрустел под ногами, как гравий. Сюрреалистично выглядело всё: оттенки чёрного, белого и серого. Не было видно ни одного цвета, кроме зелёных и серебряных шарфов и коричневых ботинок Эммы. Регулус, казалось, знал, куда идёт, но он направился прочь от Хогсмида. Эмма последовала за ним, более надежно обернув шарф вокруг шеи, чтобы не простудиться перед их следующей игрой. Эмма выбросила это из головы - она ​​разбёрется с этим наследующий день.

Они сошли с тропы в лес; она не могла решить, жутковато это или нет. Осины простирались так далеко, насколько хватало глаз, и казались голыми без зелёного навеса, который обычно можно было увидеть в три других сезона. Хотя они могли казаться мертвыми, но это было не так. В самом деле, их белая кора под снегом казалась кремовой. Ночь создавала ощущение таинственности, которой недоставало с рассветом, но, тем не менее, она, казалось, приносила в лес ощущение невинности.

— Мы пришли, - сказал Регулус, выходя из-за деревьев.

Там была небольшая пристань, которую Эмма смутно узнала с первого года обучения. Она поняла, что, должно быть, именно тут их везли лодки. Когда она была маленькой, пристань казалась намного больше. А может быть, в тот раз просто было многолюдно. Вдоль стены стояла пара скамеек, вероятно, для учителей, которые должны были вести учеников в замок. Эмме было интересно, приезжали ли когда-нибудь жители Хогсмида сюда на пикник. Может, ребята научились плавать и нырять, спрыгивая с пристани в воду внизу.

Потому что настоящей красотой обладало Чёрное озеро. В школе в солнечный день оно было стеклянным и зеркальным, но как только небо стало серым, озеро казалось бездонной ямой - невозможно различить оттенок цвета в ее глубине - отсюда и прозвище «Чёрное» озеро. Однако здесь, вдали от волшебных огней Хогвартса, казалось, что вода выдаёт свои секреты луне. Гладкое пространство из чистого серебра, казалось, простиралось так далеко, насколько мог видеть глаз, за ​​исключением случайных проблесков ряби то здесь, то там. Снег уже прекратился, но всё ещё дул легкий ветерок, из-за которого деревья создавали танцующие тени на поверхности воды, которые дразнили друг друга в лунном свете, разбиваясь небольшой волной только для того, чтобы вернуться на свои первоначальные места.

Смотрев на это снова и снова некоторое время подряд, Эмма перевела взгляд на Регулуса, собираясь сказать что-то об этом месте, но никакие слова, достаточно подходящие для описания этой красоты перед ней, не передали бы это должным образом. Однако он, казалось, понял, потому что подарил ей одну из своих редких счастливых улыбок, ту, которая едва касалась уголка его рта. Он мог любить секреты, но она подозревала, что он был ещё счастливее делиться ими. Озеро было его открытием, и он наслаждался её реакцией на него не меньше, чем самим пейзажем.

Она внезапно осознала, что его глаза были настолько зеркальными, что отражали озеро. Его обычный серый цвет не изменился, но были нюансы, крошечный мир внутри сфер. В лунном свете было трудно разглядеть его зрачки, покрытые сиянием воды. Это было странно подходящим: озеро, казалось, описывало его лучше, чем она могла представить. Хотя казалось, что его отражающая маска недавно соскользнула. Она задавалась вопросом, было ли это из-за того рокового урока окклюменции; зачем скрывать то, что она уже видела? Может быть, теперь они вернутся в школу.

Регулус прервал зрительный контакт и снова посмотрел на озеро, перекладывая вес с одной ноги на другую. — Я думал, что это место подходит для нашей ситуации. Всё реально, но такое ощущение, как будто ты во сне.

Эмме было интересно, как он узнал о этом. Ему нужно было пройти пешком или перелететь через всё озеро. А может, он нашёл его между поездом и вагоном. Это объясняет, почему он всегда первым выходит из поезда, но появляется вовремя, чтобы сесть в наш вагон. Тем не менее, она не думала, что дело в этом: она не могла представить Регулуса, стоящего здесь с кучкой первокурсников.

Оставив вопрос на потом, она пробормотала своё согласие. — Я знаю, такое чувство, что я могу проснуться в любую минуту. Всё это время я хотела что-то изменить, а теперь, когда у нас появилась возможность… Я с трудом могу в это поверить.

— Я верил, что рука этого человека распалась, - тихо сказал Регулус. Причал казался чем-то священным, как церковь. Повышение голоса было бы похоже на преступление. На самом деле ветер, казалось, улавливал его слова и заглушал их, смешивая с окружающей средой. — Я… Она не вырастет. Я видел это в книге проклятий сегодня днём. Для этого им нужна рука, а пыль уже развеялась. Я испортил жизнь человеку.

— Человеку, который любит убивать, не давая своим жертвам справедливого суда, - напомнила она ему. - Регулус, ты всё сделал правильно. Кто знает, что бы сделал тот человек?

— Я должен был убить его. Это было бы быстро и безболезненно. Теперь будут вопросы. Что, если он нас увидел? Хуже того, что, если он узнает нас? Твой капюшон упал. Если бы тебя исключили или посадили в Азкабан за мою ошибку, я бы никогда себе не простил.

— Всё в порядке.

— Откуда ты это знаешь? Единственное, что я знаю наверняка, это то, что в следующий раз я не буду сомневаться. В следующий раз я никого не подвергну опасности, - поклялся Регулус.

Комментарий к Глава 32. Скрытые глубины.

Глава проверена бетой

========== Глава 33. Последствия. ==========

Пять дней спустя Эмма начала работать над «Уменьшающим Раствором» с Лили Эванс в классе зельеварения. После инцидента с Оборотным зельем они начали хорошо общаться — ещё не друзья, уже не просто знакомые. В классе, где они находились, особо нечего было делать, поэтому они дружелюбно поболтали: Эмма проверяла время готовки, а Лили проверяла температуру зелья. В основном они говорили о школьных занятиях, старательно избегая тем, связанных с разбитой дружбой Северуса, Джеймса или даже с внешним миром. Если быть честной с собой, Эмме было неловко общаться с маглорожденной. Она была полной противоположностью убеждений Тёмного Лорда и статистических данных, которые нашёл Регулус. Эмма сказала себе, что Лили талантлива от природы, что является исключением из правил, но она не могла пойти дальше этого.

Причина, по которой они работали вместе, заключалась в том, что большинство их патрулей по ночным коридорам совпадали, и они полагали, что им будет удобно работать вместе. Так же Слизнорт решил, что все меняют партнёров через определённые промежутки времени. Мерлин знал, как Джеймс и Рабастан предотвратили взрыв своего зелья; оба разрывались между розыгрышем над другими студентами и посылкой друг на друга смертельных взглядов.

— Э-э… извините? — третьекурсница из Рейвенкло робко постучала в дверь.

— Говори громче, если хочешь, чтобы Слизи тебя услышал. — крикнул Сириус.

Слизи в это время дремал за учительским столом. Накануне вечером он устроил ещё одну свою маленькую вечеринку, но когда там появился Пивз, всё пошло не так, как надо. Учитель, вероятно, не спал всю ночь, пытаясь привести свой кабинет в порядок.

Девочка с двумя косичками подошла к столу Слизнорта и прочистила горло.

— Простите, сэр.

— Она такая милая! — Вполголоса сказала Лили Эмме, которая на это только усмехнулась, а затем ахнула.

— Эй, осторожнее! Зелье нужно перемешать три раза против часовой стрелки: оно начнёт пузыриться.

Лили быстро взяла ложку и перемешала, добавив нарезанную гусеницу.

— Подожди, здесь ничего об этом не написано, — нахмурилась Эмма, глядя в учебник.

— Я кое-что поменяла, — подмигнула Лили, когда зелье окрасилось в розовый.

— Красиво, — произнесла слизеринка. Обычно на это требовалось от пятнадцати до двадцати минут.

— Мисс Поттер, — позвал Слизнорт.

Обе девушки обернулись.

— Вас вызывают к директору. Ах, мисс Эванс, я вижу, что ваше зелье готово: как староста, пожалуйста, проводите мисс Поттер.