— Хорошо, — с сомнением ответила Алекто и, грациозно повернувшись, покинула комнату.

Убедившись, что подруга ушла, Эмма надела вторую туфлю и достала из-под кровати огромную книгу. После инцидента с гриффиндорцами на третьем курсе она хотела научиться защищаться. Конечно, урок ЗОТИ помог в этом. Но Эмма поняла, что хочет отомстить, хочет, чтобы они чувствовали себя такими же беспомощными, как чувствовала себя она в тот момент. Естественно, Слизнорт подписал ей разрешение для посещения Запретной секции, и она начала учить заклинание. Первой трудностью стали сложные движения палочкой — они начали получаться только на пятом курсе. И сегодня вечером была прекрасная возможность проверить его. Гектор Миллер был на седьмом курсе, так что это был её последний шанс.

— Энтоморфис, — прошептала она, запоминая.

***

— Ну наконец-то! — воскликнул Джеймс. — Я уж начал думать, что меня бросила собственная сестра. Оу, твоё платье… Не думаешь, что оно слишком…

— Его прислала мама, — ответила Эмма, опуская взгляд. Платье ей очень понравилось: оно сочетало серебро, мерцание и струящуюся материю.

— Разве оно не… Ну ты понимаешь… Не слишком откровенно? Я имею в виду твои ноги точно должны быть открыты? Даже рукавов нет!

— Джеймс, твоя воля, и ты бы одел меня в лыжный костюм, — сказала Эмма, придирчиво рассматривая своё платье.

— Заткнись, Сохатый, — к их беседе присоединился Сириус. — Ты выглядишь горячо, женская версия Джеймса.

— Не слушай своего брата, Эмс, — сказала Лу, закатывая глаза. На ней было небесно-голубое платье, в тон мантии Сириуса. На глазах были дымчатые тени, из-за которых они казались янтарными при свете свечей. Парни смотрели на неё с восхищением, а девушки с завистью.

— Идём? — спросил Джеймс, сдаваясь, и протянул сестре руку.

— Идём.

Двойняшки действительно были очень похожи. Единственным отличием был цвет глаз: у Эммы были голубые, а у Джеймса — карие, но они были одинаковой формы и одинаково обрамлены длинными тёмными ресницами. В этот раз Джеймс попытался как-то пригладить свои непослушные волосы, а Эмма просто оставила свои распущенными. Она как-то призналась брату, что решила отращивать волосы только из-за того, они становились тяжелее и переставали беспорядочно торчать. Родители прислали Джеймсу простую, но элегантную чёрную мантию, а Эмме — в дополнение к платью — туфли на каблуках, так что теперь они были одного роста.

Большинство старшекурсников уже были возле Большого зала и выстроились для первого формального танца. Очевидно, МакГонагалл ждала появления всех учеников, прежде чем открыть Зал.

Когда Джеймс и Эмма подошли, гриффиндорцы пристально уставились на них, задаваясь вопросом, кто захватил сердце, принадлежащее Лили Эванс. Слизеринцы, в свою очередь, старались не обращать на них внимания. Джеймс пошутил, что сегодня решил не разбивать сердца девушек.

Так как двойняшки не проводили много времени друг с другом и отдалились, многие забыли, что они брат и сестра, но всё равно что-то в них казалось необычным. Им было легко танцевать вместе: Эмма и Джеймс настолько хорошо знали друг друга, что могли предсказать движения один одного. Гриффиндорцам казалось, Джеймс танцует с женской версией себя, а слизеринцам — что Эмма со своей мужской. Они не думали, что представители этих факультетов могут быть так похожи, не говоря уже о том, что они могут быть из одной семьи.

— Можно украсть её у тебя, — спросил Сириус, как только песня закончилась. — Ты заставляешь призраков выглядеть так, будто они видели призрака.

— Ты действительно думаешь, что я доверю свою сестру такому ловеласу, как ты? — спросил Джеймс, поднимая бровь. — Сириус, ты, конечно, мой лучший друг, но она моя сестра.

— А что, если я скажу, что Лили Эванс хочет потанцевать с тобой? — глаза Сириуса сверкнули.

— Эмма, прости, ты сама по себе. Но будь осторожна! — Джеймс побежал в сторону рыжеволосой, которая была рядом со Снейпом.

— Привет, Эванс, — Джеймс улыбнулся. — Извини, Нюниус, но я краду твою пару.

Он проигнорировал протест Лили и утащил её на танцпол, где вскоре их перехватила профессор МакГонагалл, которая прочитала им лекцию о значении межфакультетного бала.

— Просто очаровательно, — Сириус подмигнул Эмме, когда та всё ещё пыталась понять, что произошло. — Не хочешь выпить?

— К чему это всё было? — спросила Эмма, нахмурившись, но последовала за Сириусом к столику с пуншем.

— Не знаю, заметила ли ты, Эмма, но ты действительно выглядишь как женская копия Джеймса, — сказал Сириус, протягивая ей бокал.

— И что это должно означать? — спросила девушка, делая глоток, чтобы скрыть своё разочарование. — Я думаю, кто-то об этом уже говорил.

— Это был я. Ты сегодня выглядишь чертовски сексуально, — сказал Сириус, но его взгляд был прикован к танцполу.

— Хм… Спасибо, — осторожно ответила Эмма, пытаясь понять, на что или кого он смотрит. Ничего необычного девушка не заметила. — Ты не с Лу сегодня?

— Мы просто друзья. Я серьёзно. Ты знаешь, что девчонки считают Джеймса красивым? И многие парни заинтересованы в тебе, — он замолчал. — Нужны доказательства? Иди сюда на секунду, — он потащил её за руку к одному слабо освещённому угловому столику, но всё ещё бросал взгляды назад. Сириус повернулся к Эмме, отвлекаясь от происходящего в зале. — Что бы ты ответила, если бы я сказал, что был влюблён в тебя?

— Я бы сказала, что это чушь, — незамедлительно ответила Эмма. Просто друзья? Интересно, Лу об этом знает? Она нахмурилась. — Тебе даже не очень интересен этот странный разговор.

— Ты права, — отметил Сириус с удивлением. — Ты слишком похожа на Джеймса. Не забывай об этом, я не хочу, чтобы ты что-нибудь подумала.

— На счёт че…

Сириус запустил руку в её волосы и потянул вперёд, сталкивая их губы вместе и игнорируя её протест. Через несколько секунд слизеринка схватила его за мантию и оттолкнула от себя. Глаза Эммы вспыхнули гневом.

— Какого чёрта?

— Ничего личного, — ответил он. — Спасибо за помощь. Как я уже говорил: многие парни имеют интерес к тебе. Меня интересует только одно. Он должен подойти через: три, два, один, — Сириус щёлкнул пальцами, и возле них появился Регулус.

— Мой брат беспокоит тебя? — спросил он Эмму, смотря на Сириуса с выражением крайнего отвращения.

— Нет, — ответил Сириус вместо неё. — Мы прекрасно общались. Но я должен идти. Увидимся позже, Эмс, — он развернулся и ушёл с самодовольным выражением лица.

Эмма хмуро уставилась на его отдаляющуюся спину. Что, чёрт возьми, только что произошло?

— Увидимся? — воскликнул Регулус. Только брат мог заставить его потерять хладнокровие.

— Это ничего не значит, — ответила Эмма. Честно говоря, она понятия не имела, что имел в виду Сириус. — Твой брат — идиот, и мне нужно выпить.

Регулус хотел задержать её, но когда он словил девушку за руку, то почувствовал неприятное покалывание.

— Чёрт, я забыл, что Дамблдор наложил чары, чтобы мы не могли касаться своих сокурсников, — он замолчал. — Эмма, что ты делала с Сириусом? Он…

Эмма не слушала, кем был Сириус: внезапно её охватило раздражение из-за их братской вражды. Сириус Блэк только что поцеловал её. Сириус. Блэк. Эмма не была слепа. Даже она признавала, что Сириус Блэк был одним из самых привлекательных парней Хогвартса. И точно бы не отрицала, что она фантазировала о поцелуе с ним, когда была на особенно скучном занятии Зельеварения. Но также она знала, что она неинтересна ему, а он — ей. Тогда что это было? Что он получил от этого поцелуя? Возможно, это было сделано, чтоб пораздражать Регулуса, хотя она была уверена, что он не оставит это без внимания.

***

Эмма опустошила третий бокал, но когда она потянулась за следующим, его выхватили из её руки. «Возле меня что, мёдом сегодня намазано?» — спросила себя девушка, столкнувшись лицом к лицу с Гектором Миллером, который выглядел уж очень самодовольным.

— Эмма Поттер, — протянул он. — Эмма Поттер — слизеринка, которая должна была быть на Гриффиндоре. Я должен поблагодарить Дамблдора за это. Ты знаешь, я магглорождённый. Да, я магглорождённый. Видишь всех этих слизеринцев? — он махнул направо, и она увидела там Рабастана, Эйвери, брата и сестру Кэрроу, смотрящих на них с разными оттенками раздражения. — Они думают, что я — это грязь, они считают, что Чистокровные слишком хороши для меня, но они не могут сделать ничего, — он хихикнул. — Ты не похожа на них. Ты другая. Как магглорождённые.