— Шум идет сверху, — сказала она, но её никто не услышал.

Она осторожно поднималась по лестнице, каждая скрипучая ступенька грозила обрушиться в любую минуту. В верхней части здания дела обстоят не лучше, чем на первом этаже. Чердак провалился, всюду свисала паутина. Маггловский мусор был практически везде, от мягкого белого пергамента до электроприборов. Казалось, что в одном углу комнаты что-то дымится: пара искр то и дело вспыхивали с жужжанием.

— Гоменум ревелио, — пробормотала она, вытаскивая палочку.

Ничего не произошло.

— Люмос.

Мягкое свечение отбрасывало тени вокруг, делая комнату ещё более жуткой, чем раньше. Каким-то образом отсутствие человеческого присутствия, казалось, заглушало звук внешнего мира, как будто она находилась в каком-то замке времени, где секунды текли медленнее.

По привычке она прикоснулась к своему лицу, чтобы убедиться, что гладкий материал её маски всё ещё на месте, хотя она знала, что её нельзя снять немагическими средствами. Подойдя ближе, она увидела покрытый пылью лохматый мех, по всей видимости большой черной собаки. Она скулив, била лапами по половицам. Именно тогда она заметила, что она застряла: её низ свисал из окна, а её вверх застрял на месте с помощью балки, которая вклинилась между её передними лапами и животом.

Увидев её приближение, он начал тяжело дышать, запаниковав. Почесывание и нытье становились все громче, и Эмма боялась, что это привлечет внимание, хотя это было бы невозможно без предупреждения Рабастана или Регулуса. Она подумала, не попали ли в них оглушающие, поскольку в здании всё ещё было тихо. Она решила вернуться, как только освободит собаку — в конце концов, бедное животное было невиновно во всем этом.

— Шшш, — она ​​замолчала, поглаживая мех. — Это займет всего минуту.

Животное пришло в дикое безумие, заставляя её отступить, когда оно начало ломаться.

— Глупая собака, — пробормотала она, споткнувшись спиной о швабру и ведро. — Диффиндо!

Балка сломалась с одной стороны и с грохотом упала на пол. Другая сторона тут же перевернулась, и собака попала в треугольную нору. Эмма быстро использовала заклинание снова, и собака с воем выпала из окна. Она бросилась к отверстию, чтобы проверить, все ли в порядке, но громкий грохот сказал ей, что она только ухудшила ситуацию. Оказалось, что балка держала потолок на месте, а сильный скрип сказал ей, что крыша долго не продержится.

Забыв о собаке, она помчалась через комнату и спустилась по лестнице, но её нога прошла прямо через третью ступеньку снизу.

— Н-н-нет, — пробормотала она про себя, пытаясь убрать ногу со ступеньки.

Шкаф провалился через потолок вместе с большей частью штукатурки и несколькими черепицами прямо перед ней, напугав её. Палочка Эммы выпала из её руки и покатилась по стенке шкафа. Эмма ничего не могла с собой поделать. Она закричала. Вытянувшись, насколько могла, она попыталась схватить палочку, но безуспешно. Она была слишком низко и невозможно было наклониться, чтобы добраться до неё.

Кто-то вбежал в здание. Эмма понятия не имела, кто это был — Пожиратель Смерти или аврор, но прежде чем она смогла должным образом разработать план в своем хаотическом состоянии ума, в поле зрения появился Рабастан.

— Что ты всё ещё здесь делаешь? — крикнул он, схватив её за руки и потянув изо всех сил.

Вместо ответа Эмма оттолкнулась от остальной части лестницы и сумела подняться. Потрепанная лестница содрогнулась, но не отступила. Как только они ввалились в шкаф, по лестнице прокатилась балка, с которой невозможно было справиться. Эмма толкнула Рабастана вниз, когда луч пролетел над их головами, ступеньки разлетелись на щепки.

— Нам нужно убираться отсюда! — крикнул Рабастан.

— Подожди, моя палочка! — крикнула в ответ Эмма, скребясь по полу.

— Поторопись! — ответил Рабастан, поворачиваясь и создавая заклинание щита из плиток, которые падали на них дождем.

— Нашла! — Эмма подняла палочку, как раз в тот момент, когда щит Рабастана расселся.

Он схватил её за мантию, выволок из рушащегося магазина, швырнул её на землю в нескольких футах от него и упал на пол, защищая голову руками. Когда обломки закончились, Эмма рискнула оглянуться. Здание выглядело так, будто в него попала бомба.

— Думаю, твои навыки колотушки пригодились, — сказала она Рабастану, когда они наконец смогли отдышаться.

— Ты с ума сошла? Я нашел Эйвери, он сказал мне, где заканчиваются защиты от привидений. Нам нужно добраться туда быстро, авроры вызывают подкрепление.

— А что с Регулусом? — спросила Эмма, оглядываясь.

— Я нигде не могу его найти. Я думал, вы оба уже ушли, прежде чем услышал твой крик. Что ты там делала?

Не дожидаясь ответа, он побежал обратно к кладбищу. Эмма не осмелилась ответить ему, она знала, что Рабастан сочтет её идиоткой. Черт, она бы отругала его за то же самое, если бы их роли поменялись местами. Это был такой гриффиндорский поступок, и все же, вспоминая страх в глазах собаки, она не могла не почувствовать, что это было правильным поступком.

***

Тридцать минут спустя Эмма и Рабастан как можно тише спускались по лестнице в подземелья. Лицо Эммы было залечено, за это нужно сказать спасибо Нарциссе Малфой, которая отвечала за секретный портключ, ведущий в Поместье Малфоев, откуда они могли получить доступ к каминной сети. Девушка нахмурилась, увидев травмы подруги, но от причитаний её остановил отец Рабастана, который пришел лично убедиться, что все Пожиратели Смерти ушли из деревни к восходу солнца, а все несовершеннолетние Пожиратели Смерти задолго до этого. Так что вместо этого у Эммы в руке был тюбик пасты для синяков.

Молодые люди шли как можно тише, не желая нарваться на Филча. На каждом этаже был только один выход, и спрятаться негде, но это также был самый быстрый путь обратно в подземелья Слизерина. Они мельком увидели Уилкинса, бегущего по пятому этажу, преследуемого Пивзом, над которым они посмеялись.

К счастью, они обошлись без происшествий и с улыбкой пожелали друг другу спокойной ночи, пораженные тем, что выжили. На этот раз, когда она легла в постель, Эмма сразу же заснула, просто рада вернуться в Хогвартс хоть ненадолго.

***

На следующее утро Эмма лениво чистила зубы в ванной старост, половина её лица была заляпана кремом от синяков, когда сильный стук нарушил её мирный распорядок дня.

Обычно старосты не стучали, если пользовались ванной. В конце концов, принять ванну было не так уж важно — а если им понадобился туалет, на каждом этаже их было много. Учитель тоже был маловероятен, они, наверное, смутились бы больше ученика, если бы поймали его полуголыми. Таким образом, Эмма могла только предположить, что это был парень, который пришёл сюда из-за Хелены — старосты седьмого курса Когтеврана, известной своим желанием «выпустить пар» по вечерам в ванной старост.

«Странно, что она хочет сделает это в 11:30 утра в субботу», — подумала Эмма, прежде чем закричать.

— Занято! Хелены сегодня нет!

— Эмма, идиотка, это я! — голос Рабастана удивил Эмму ещё больше. — Открывай!

Эмма автоматически сделала, как ей сказали, недоумевая, почему Рабастан всё ещё не спит — он был печально известен тем, что нуждался в своем прекрасном сне по выходным.

— Эээ… Отлично выглядишь, Эмс, — глупо сказал Рабастан, очевидно забыв о том, что он так спешил.

Эмма посмотрела вниз, на ней был обычный джемпер и джинсы. Затем она поняла, что собрала волосы в пучок на макушке, чтобы они не мешали ей наносить крем от синяков. Она покраснела, но было уже поздно.

— Да ладно, ты уже видел мои синяки, — вздохнула она. — Что же тогда было такого важного, а?

— Ах, да, — сказал Рабастан, явно преодолевая приступ хихиканья. — Регулус здесь?

Эмма закатила глаза. — С какой стати Регулус должен быть здесь, со мной в ванной старост?

— Ах да, прости, — почему-то ухмыльнулся Рабастан, совсем не сожалея. — Я хотел сказать: ты видела Регулуса сегодня?