— Стой! Кто идёт? — пробасил стражник и на время цокот копыт затих, открывая дорогу звучанию голосов люда, смешивающегося в причудливый рой.
— Баронесса Лана Драйфорд, слуга его Светлейшего Превосходительства Императора, — отозвалась Лана, покачнувшись в седле, когда конь перетаптывался на месте в нетерпении продолжить путь. Страж критичным взглядом обежал фигуру варга, присмотрелся к каждой её черте, её звериному оскалу-улыбочке, пока не кивнул утвердительно, ускользнув в сторону, кивнув стражам, что были по ту сторону ворот.
— Проходите, госпожа! — и наконец прозвучала та фраза, что позволила похлопать коня по шее, намекая на то, что он может продолжить свою забаву и движение, что вскоре возобновилось в лёгком полёте на его длинных сильных ногах.
Пока Лана что-то говорила, темноволосая была погружена в свои мысли, пытаясь разобраться во всём. В том, что было, что стоит забыть, и в том, что происходит сейчас, на что самое время обратить своё внимание. И, вот, когда она уже пришла в реальный мир, уже сидела на коне, а позади устроилась варг. Сердце дико стучало, в такт стуку копыт коня. Мари хотелось бы растянуть эти секунды в вечность, чтобы вот так вот побыть рядом с Ланой, слушать её сердце так близко, ощущать дыхание и наблюдать за возлюбленной. Чтобы окружающий мир не трогал их обеих, и в мире оставались лишь они.
— А ты не боишься того, что твоя жена может узнать про меня? — неожиданно спросила Мари, как будто бы она уже знала про все чувства Ланы и то, что между ними будет в дальнейшем, — что будет, если она узнает?
Конь уносил своей ровной поступью всё дальше от города обеих наездниц. По вытоптанной тысячами копыт и ног дороге они сдвигались с холма, а перед глазами открывался новый обширный вид. Правее золотились поля спелых посевов пшеницы — той, что принесла в этом году особенно богатый урожай. Зерно вскоре соберут, обработают, из него перемолят муку и испекут хлеб насущный, а сейчас эти посевы золотят лучи тёплого солнца и колышет проказник-ветер. Слева виднелся густой лес, в котором нашли приют и ели, и сосны, и лиственные деревья. Среди них были молодые десятилетки, а были и многовековые мощные дубы и ели, что смотрели свысока на молодняк хмурым суровым взглядом раскидистых крон.
Шаг коня стал тише, а Лана повела его с тропы в лес. Порой, склоняя голову, девушка заботливо закрывала плащом свою даму и принимала на свою голову и спину острый привет столкновения с когтистыми лапами еловых ветвей, закрывая Мари от их кусачих соприкосновений. Вокруг стоял тихий рокот ленно шатающихся на ветру древ, иногда треск от натуги в старых ветвях. Шорох листьев и тихое пение лесных птиц робкое, но пропитанное звуком жизни.
Путь закончился тогда, когда впереди послышался шум переливающейся воды, и вот, вскоре ловким движением девушка повернула коня боком, а открывающиеся красоты предстали перед глазами. Текущая река оказалась той гранью, за которой шла берёзовая бело-чёрная роща, а по эту сторону кренились высокие тонкие стволы сосен. Где-то над головой взмыл с курлычущим криком тетерев. Голубые глаза обратились вновь вниз. От лазурных небес, испещрённых белыми пуховыми облаками, к алым глазам девушки, что так бережно удерживали руки варга. Благоговейно, неловко, но в то же время хрупко и сдержанно. Лёгкое прикосновение тыльной стороной ладони убрало прядки волос волшебницы, а в ответ ей была привычная невообразимо нежная улыбка хищницы.
— Вот мы и на месте, милая Мари. Думаю, здесь нас не потревожат, — промурлыкала варг, приблизившись к личику девушки, но на сей раз, вместо поцелуя, только и коснулась её лба своим, что есть жест — обменяться мыслями. О чём же думала сейчас Лана? Можно ли было сомневаться, смотря в эти бездонные горящие глаза?
От всех этих чудесных видов сердце девушки буквально останавливалось от счастья. Всё же Мари любила природу. Она вообще в целом любила всё. Даже в самом плохом она могла увидеть что-то хорошее. Наверное, это и было её особенностью. Но такое происходило лишь тогда, когда у неё было прекрасное настроение, а такое настроение у неё было практически всегда.
Девушка с милой улыбкой осматривала местную природу и думала о том, как же хорошо жить вдали от города, от всей этой суеты. С самого утра стук копыт, шум и пыль. А тут… Словно рай. Птицы поют свои песни, которые греют душу, аромат леса, который уж точно отличался от запаха городской пыли и грязи. А после дождя в лесу было просто чудесно. Запах свежести давал заряд бодрости и радости. Не говоря уже о милых, пусть даже и опасных, зверях, которых так любила Мари, что была словно магнит, который притягивает местную животину. Именно поэтому темноволосая любила бывать в лесах, где всегда было спокойно на душе.
Пусть это было немного забавно, но Мари с самого детства мечтала о своём маленьком уютном домике около озера в лесу, чтобы жить подальше от всей этой суеты спокойно. До сих пор темноволосая мечтает об этом, и одни только мысли сразу же заставляют невольно улыбаться и даже издавать лёгкие смешки.
Когда они приехали на место, то Мари затаила дыхание и прикусила нижнюю губу, сдерживая свои эмоции. Всё же ей не хотелось показаться маленькой девочкой, которую можно осчастливить лишь одной речкой. Когда же лба коснулись, Мари совсем ничего не поняла, а после резко спрыгнула с коня. На миг могло показаться, что девушка зависла в воздухе, а после тот аккуратно опустил её на землю, слегка поднимая концы её платья. После того, как она спустилась с коня, Мари подбежала к речке и неуверенно протянула к ней руки, привыкая к температуре воды. Мари промочила свои маленькие ладошки, которые уже пощипывал легонько холод, и посмотрела на Лану с улыбкой довольного ребёнка. Но вдруг девушка резко вспомнила свой вопрос и чуть похмурилась, уже без улыбки сердито смотря на варга.
— Ты не ответила мне на вопрос, — настояла девушка, — что будет, если твоя жена узнает про меня?
Варг удивлённо распахнула глаза, некоторое время молча, даже по-немому безмолвно наблюдая за тем, куда же из рук упорхнула та чудесная девушка — нимфа, которая только-только нежилась в лапах зверюги и была спокойнее некуда. Однако объяснение пришло само собой, и в ответ Мари и её счастью была мягкая сдержанная улыбка Ланы, но вот, обмен улыбками закончился, и в ответ девушка засмеялась. Ох уж эти дамы, строить горазды такой суровый нещадный вид, будто у них увели коня или своровали украшение, когда просто не ответили на вопрос.
Усмехнувшись собственным мыслям, Драйфорд с шаловливым огоньком в глазах взглянула на Мари, осторожно подвела к ней своего коня, но после резко пришпорила и вместе с иноходцем оказалась в реке. Плеск воды и её брызги уж точно окатили девушку, вместе с бережком, пока ошалевшая зверюга гоняла зверя против течения реки вдоль берега, а после вновь вернулась на зелёную, завидно высокую траву.
Когда вода попала на Мари, та прибывала в неком шоке. Вода стекла по милому личику, протекая вниз по её белоснежной шее, а далее стремительно текла ещё ниже, забираясь прямо на грудь девушки и хрупкую спинку. Мари быстро стёрла воду со своего лица, а после посмотрела на короткую накидку. К сожалению, она пострадала изрядно: все рукава оказались мокрыми. Как же хорошо, что хоть на платье попало совсем мало капель. Мари поспешила снять пострадавшую прозрачную ткань, оголяя округлые плечи и торчащие хрупкие ключицы. На правом плече у магессы оказалась диковинка — милая, сразу запомнившаяся варгу маленькая родинка, которая отдалённо напоминала очертаниями детское изображение сердечка.
— Ничего смертельного не случится, — произнесла варг, спешившись.
Конь был мокрым по брюхо, а на седло попало немного капель воды, которые воительница потрудилась смахнуть раньше, чем они впитаются. Обернувшись, Лана направилась к Мари, наконец бросив своего коня пастись, как простое копытное животное, что вывели на выгул. Взгляд голубых глаз наседал с завидным напором уверенности, а в глубине синевы играл шальной огонёк. Этакой бестии даже вода оказалась ни по чем — похоже, она не попала в высокие сапоги, ведь при движениях ни звука не было. Варг остановилась на расстоянии шага. Ветер ударил в спину и перебросил непослушные волны локонов девушки через плечо, но взгляд от этого вовсе не переменился.
