— Ну вот. Оказывается, они в Москве долго встречались. А потом она что-то отмочила. Он собрался и уехал в Питер.

— М-да, он вчера, кажется опять в ней разочаровался.

— Ничего удивительного. Ей лечиться надо, если она на людей кидается.

— Ладно, колись лучше, что у тебя с Сергеем? Вы вместе?

— Ага. Решила дать шанс этому неугомонному.

— Даже так?

— Ну да. Всё бегала от него и бегала. А тут решила, что хватит уже. Рискну. Ну вот так и закрутилось.

— Тогда я тебя поздравляю!

— А я тебя!

— Спасибо, дорогая!

— Кстати, тебе что-нибудь нужно привезти? Если что, мы подскочим.

— Нет, спасибо. Пока всё есть.

— Звони, если что.

— Обязательно, пока-пока!

Остаток дня пролетел незаметно. Большую его часть так и просидела на балконе, поедая мороженое и читая книгу. Нога болела терпимо, особенно, если на нее не наступала, потому обошлась без таблеток. Вообще всегда старалась ими не злоупотреблять, принимая в исключительных случаях.

Глеб приехал, как обещал в сообщении, к десяти вечера. Приготовила ему заранее нехитрый ужин и оставшееся время валялась на диване, щелкая каналами.

— Привет! — услышала, когда открыла дверь. В следующую секунду мой рослый мужчина, подхватив меня под попу, набросился на губы голодным поцелуем. Ответила со всем усердием, потому что успела соскучиться.

— Эй, потише, не ешь меня! — хихикая, обняла его за шею. — У тебя другой ужин! И это не я.

— Уверена? Ты меня очень даже устраиваешь!

— Не-не-не… Твой на столе.

— Договорились, — так и удерживая на руках, Миллер умудрился снять ботинки и перенес меня на кухню, посадив на стол. — Теперь ты на столе! Ам!

Мамочки, этого ненасытного было не остановить. Хуже того, я сама не желала прерываться. Слишком уж умело меня соблазняли.

— Стоп. Стоп. Стоп. — отклонилась назад, когда дыхания стало не хватать. Жадные губы тут же перебрались на шею и поползли ниже. Зараза-совратитель! — Глееб, хватит…

Ну как до него достучаться, если хохот разбирал от щекотки. А тело плавилось от ласк, к которым успело привыкнуть.

— Всё, сдаюсь, сдаюсь, — вздрагивала и извивалась всем телом, пока надо мной не сжалились.

— Первый раз слышал твой смех. — помог подняться мой соблазнитель и, чмокнув в нос, пересадил на диван. — Мне понравилось.

Пока он кушал, приготовила чай и разобрала пакеты с продуктами. Глеб явно не мелочился и закидывал в тележку всё, что считал нужным. Затарили меня основательно. В ближайший месяц можно было спокойно не вспоминать про походы в магазин. Отлично.

— Я и за неделю все эти булки не съем! — переложила в хлебницу несколько видов выпечки и хлебных нарезок, еле её закрыв. — А выкидывать нельзя, так что будешь приезжать кушать.

— Я постараюсь, Риш, но не обещаю. У меня ближайшие недели уже расписаны под завязку до позднего вечера.

— Ладно, я же не настаиваю. — тут же пошла на попятную.

— Эй, ты чего, обиделась?

— Нет, конечно! — даже головой помотала. — Работа есть работа. Тем более, если любимая.

— Да, любимая. Это точно. С детства хотел здания строить. — теплая улыбка осветило лицо, даже глаза посветлели.

— А я воспитателем всегда хотела быть, — вспомнила детские мечты, тоже улыбнувшись, — но попала на строительный факультет.

— Почему?

— Потому что проходила по баллам, да и институт в родном городе. Не нужно было куда-то ехать.

— Домашняя девочка?

— Да.

— Как же так вышло, что сюда перебралась?

— Я… решила начать с чистого листа.

А так и вышло. Новый город. Новые люди. Новая жизнь. Правда, целых три года я тут просто существовала, как теперь понимала. А жить начала только сейчас. За что нужно сказать спасибо Светланке, решившей вытащить меня в клуб. А-то так и продолжала бы сидеть дома и жалеть себя любимую, преданную и брошенную.

— Что-то случилось в прошлом. — Глеб скорее утверждал, чем спрашивал. Удивительно, этот человек умудрялся читать меня без усилий.

— Да, — хмыкнула. Вот не подумала бы, что буду рассказывать одному мужчине о другом. Но, опираясь не на свое мнение, а на сотни прочитанных книг, что занимали последние годы всё моё свободное время, смогла сделать простой и одновременно сложный вывод: нужно не только уметь слушать, но и говорить. Потому что от недосказанности порой проблем возникало гораздо больше, чем из-за невыполненных обещаний. А всего-то и стоило, не скрывать, а поделиться, как есть. — Любимый меня бросил… Позвонил первого апреля, извинился и отправил в отставку. А до этого три месяца держал как запасной вариант, трахаясь с другой.

— И ты собрала чемоданы и просто уехала?

— Ага, пострадала два месяца и сбежала, поняв, что не хочу их видеть.

— А как же побороться за своё счастье?

— Нет. — показала головой. — Я не борец. Да и зачем? Моё бы счастье не стало меня унижать у всех на глазах.

— Всё ещё любишь?

— Нет, конечно!

— Уверена? А если на пороге появится?

— Так появился! — даже засмеялась от комизма ситуации. Захочешь, не придумаешь, какие жизнь выверты порой подкидывает.

— Давно? — Глеб совсем не понимал моей веселости, оттого хмурился всё больше.

— Пару часов назад.

— Что???

— А ты его видел. Когда от меня ушел, вы на улице с ним разговаривали. Я еще подумала, что знакомы.

— Подожди. Там парень меня окликнул, сказал, что неместный, спрашивал, как ему лучше проехать до Рощинской. У него навигатор сломался или что-то еще, не помню точно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Он нас видел, когда мы подъехали. Только я не сразу его узнала. Всё-таки времени много прошло.

— А откуда взял адрес? Неужели ты давала сама?

— Нет, конечно. Это мамочка. Переживала, что я три года одна и одна. Вот и хотела сделать как лучше.

— И чего же он хотел?

— Не поверишь, предложил начать всё сначала… — растянула улыбку, заметив, что мой мужчина начал закипать. Неужели ревность? Да ну нет! Меня никто никогда не ревновал. Даже мурашки побежали. Ну приятно же, а?

А глаза-то как потемнели, став почти чёрными. Блииин, какой же он классный!

— Иии… договаривай, маленькая! — вот это рык!

— Что договаривать? Не хочу я с ним ничего начинать! — разозлилась на непонятливость некоторых мужчин. — Я… А ты… Да ну тебя!

Махнула рукой и поковыляла мыть посуду.

Ну что за человек! Я к нему тянусь, как скрепка к магниту, а он меня о глупостях спрашивает. Неужели не понимает, что нельзя растворяться в одном, а потом спокойно давать добро другому. За кого он меня принимает? Перекати-поле? И нам, и вам? Заррраза!

Ух как я закипела! Стала тереть тарелку, потом передумала. Бросила губку. Стукнула по крану, выключая воду. Повернулась, чтобы высказать этому нехорошему мужчине всё, что о нём думаю…

— Пыхтишь, как ёжик! — ухмыльнулся этот… этот… — Я с ума от тебя схожу!

А потом обнял и поцеловал… И еще поцеловал… Умм! Ну и как на него злиться, если он такой…? Мой!

Через час Глеб уехал. Пришлось согласиться, что спать бы мы сразу не легли, занявшись чем-нибудь интересным, а вставать в понедельник ему требовалось очень рано. Как и всю сумасшедшую предстоящую неделю. Да и с больной ногой сильно не разгуляешься. В общем, решили не торопить события и двигаться постепенно.

Конечно же, всё это мой понимающий мужчина делал не для себя, а для меня. Давал время. Не давил и не торопил. И, что удивительно, этим лишь подзадоривал. У меня не возникало ни капли сомнения, что я хочу быть с ним. Вся и по-всякому. Страх, что останавливал в отношениях с Ильёй, отсутствовал напрочь.

Рабочая неделя для всех и вынужденные дни отдыха для меня полетели незаметно, но удивительно быстро.