Внезапно Макс повернулся в ее сторону. Взгляд глаза в глаза. Лиза вздрогнула, пальцы ее судорожно вцепились в ткань куртки. На секунду она даже перестала дышать, таким колючим показался ей его взгляд. С трудом вытолкнув из легких воздух, Меркулова еще сильнее сжала пальцы. Макс остановился посреди катка и не сводил с нее взгляда. Она не хотела отводить глаза первой, но не выдержала и опустила голову. Пальцы разжались, из груди вырвался тяжелый выдох.

– Может, хочешь покататься?

– Вы тут делом занимаетесь, а я… – Она подняла взгляд на Миронова. В ее красивых глазах затаилась печаль, она смотрела так открыто и доверчиво, что Жене хотелось по-отечески обнять ее и погладить по голове. – У меня и коньков-то нет.

– Твои коньки лежат у меня. – И, видя, что Лиза все еще сомневается, он, взмахом руки приглашая ее следовать за собой, добавил: – Пошли.

Куртку и ботинки Лиза оставила у Жени в кабинете, у бортика она появилась в теплом белом свитере, том самом, который Стефан подарил ей в Братиславе. В последнее время она очень часто надевала его, казалось, что мягкий кашемир передает любовь дорогого человека, ей хотелось верить, что так они с другом оказываются чуть ближе. Лиза дотронулась до мягкого ворота, а затем опустила ладонь на бортик. Полина заметила ее и, широко улыбнувшись, помахала рукой. Ей было бы спокойнее, если бы Евгений сейчас стоял рядом, но ему кто-то позвонил, и он остался у себя. Ждать его она не стала – не хотела отвлекать, да и выглядело бы это так, словно она боится идти одна. Боялась ли она на самом деле? Вряд ли, скорее просто чувствовала тревогу. Она открыла дверцу и тут же увидела, что Макс направился к ней. Внутри все сжалось. Сейчас он скажет ей что-нибудь резкое, грубое, схватит за руку, прорычит в лицо, чтобы она убиралась…

Лиза испуганно уставилась на приближающегося Макса. После травмы она ослабла не только физически, но и морально, мысли о будущем, собственные страхи, одиночество – все это вымотало ее. Она боялась, что при первой же его попытке задеть ее, она сломается, не сможет сдержать слезы. Ей хотелось развернуться и убраться отсюда куда подальше, лишь бы не слышать его жестоких слов, металла в его голосе, не видеть холода в темно-голубых, практически синих глазах. Но ничего резкого Макс ей не сказал. Остановившись совсем близко, он сам открыл дверцу и протянул ей руку. Холода в его взгляде тоже не было, скорее ожидание и даже некоторое волнение. Помешкав, Лиза несмело вложила руку в его ладонь и сделала осторожный шаг на лед.

– У тебя опять руки холодные. – Он так и не выпустил ее ладошку, когда они поехали вдоль бортика.

Совершенно растерявшаяся от той нежности, с которой он держал ее кисть, Лиза споткнулась. Сильная мужская рука тут же обхватила ее талию, инстинктивно Макс обнял Лизу, удерживая ее от падения.

– Спасибо, – неловко пробормотала Меркулова. Щеки ее вспыхнули, она почувствовала себя неуклюжей дурой.

– Ты в порядке?

– Угу. – Она кивнула и немного отстранилась.

Макс снова взял ее за руку и потянул за собой в центр катка, поближе к ребятам, уже двигающимся им навстречу.

В школе Лиза пробыла совсем недолго, всего часа полтора. Длительные физические нагрузки ей все еще были противопоказаны, и узнай лечащий врач о ее появлении на катке, одобрения это у него, вероятнее всего, не вызвало бы. Но с врачами по этому поводу Лиза советоваться не собиралась и на следующий день опять пришла в школу. Не на тренировку, просто… Просто потому, что, вернувшись минувшим вечером домой, она почувствовала себя куда лучше. Она достала из чехла коньки, которые забрала с собой, и долго смотрела на них. Блестящие лезвия, потертые мыски, шнурки, которых так часто касались ее пальцы… Старые коньки, отслужившие полтора сезона. Как раз после чемпионата мира она собиралась их поменять…

Все утро Лиза прослонялась по дому, не находя себе дела. Можно было убраться в квартире, приготовить что-нибудь, или, например, пойти прогуляться. Погода, конечно, теплом еще не радовала, но это все равно лучше, чем маяться, слоняясь от стенки к стенке. Лизе ничего не хотелось. Она пыталась не думать об этом, однако понимание, где ей действительно нужно быть, не отпускала. За два прошедших месяца она впервые ощутила прилив энергии, внутреннюю силу. С руками и ногами у нее все в порядке, а остальное… приложится. Вечером Лиза затолкала в сумку коньки, взяла форму и поехала в школу. Не на тренировку, а… она и сама не знала, зачем. Наверное, с какой-то стороны это было эгоистично – отнимать время у Полины и Антона, отвлекать Ксюшу и Миронова, Самойлова, в конце-то концов. Но кто сказал, что в ней нет эгоизма?

Москва, май 2016 года

За три недели поисков они не продвинулись ни на шаг. Три недели… Умом Макс понимал, что, на самом деле, это совсем немного, но бессилие злило. Он не пропустил ни одной тренировки, работал в зале, занимался с Ксюшей, но по большому счету все было бесполезно – он парник, а что такое парник без партнерши?! Еще больше выводили из себя новости, доходящие через десятых знакомых из штатов: Алиса уже перебралась за океан и приступила к тренировкам с Алексом. Мысль о том, что бывшей партнерше для начала придется отсидеть на «карантине», утешала слабо. Хватка у Алисы была железной, Макс знал это не понаслышке, и уж если она осознанно сделала подобный шаг, значит, решила твердо.

Он старался смотреть на вещи реально. Эмоции немного улеглись, уступив место здравому смыслу. Было бы ему лет двадцать или хотя бы двадцать пять, все обстояло бы намного проще. А у него нет времени пробовать, ошибаться и снова пробовать. Если они с Мироновым найдут подходящую партнершу и ничего не получится, другого шанса уже не представится.

Когда Макс, переодевшись после разминки в зале, появился возле бортика, Лиза была уже на льду. Под внимательным взглядом Евгения она выполнила довольно сложное вращение и, остановившись, посмотрела на тренера.

– Ну как? – Заметив Макса, она перевела взгляд с одного мужчины на другого, будто ее интересовало мнение обоих.

– Это я у тебя должен спросить как. – Миронов смотрел на Лизу все так же пристально, пытаясь принять правильное решение. Затем хлопнул ладонью по бортику и скомандовал: – Давай сюда.

Вздохнув, Лиза медленно приблизилась к мужчинам и остановилась в метре.

– Привет, – поздоровался Макс и, решив, что здесь он лишний, отправился на лед.

Меркулова проводила его взглядом. Она и не подозревала, что в этот момент Женя внимательно изучает ее лицо, что он заметил грусть, мелькнувшую в ее глазах.

– Лиз, я тебе вот что предлагаю…

Голос тренера заставил ее обернуться. Она мигом переключила внимание и сосредоточилась. От того, что он скажет, зависела ее дальнейшая жизнь, по крайней мере, то, кем она будет в этой жизни… или кем не будет.

Миронов с удивлением отметил внезапную перемену, произошедшую в Лизе всего за мгновение. Она будто вся подобралась, взгляд стал твердым и решительным. В ней странным образом сочеталась сила и ранимость, твердость духа и трогательная нежность. Но помимо прочего, Лиза обладала огромной силой воли.

– Честно говоря, не уверен, что поступаю правильно, но… если ты захочешь вернуться, я готов снова тебя тренировать. Главное, чтобы ты понимала, что действительно этого хочешь и готова к этому.

– Хочу, – четко выговорила она.

Глаза ее вспыхнули, ответ прозвучал негромко, но уверенно, так, что сомнений в ее желании не осталось. Сегодня на Лизе не было банданы, и короткие светлые волосы придавали ее облику особую беззащитность. Но глядя на эту девушку с наполненным решимостью взглядом и расправленными плечами, никто бы не посмел назвать ее слабой.

– Я разговаривал о тебе с нашими врачами.

– И что они сказали?

– Ничего конкретного. И это меня обнадеживает. В общем, Лиза, попробуем. Но если следующее обследование покажет, что тебе стало хуже… – Женя многозначительно замолчал.