Кажется, теперь мне понятно, почему они не годятся для замужества, потому что они за ЖЕНЩИН, а не за МУЖЧИН, что готовы брать девушек в рабство.

От такой доброты подёргивания в кузове стали менее значительны. В моей руке пакет с чужими вещами: там и трусы, и кофты, футболки, брюки, даже туфли моего размера.

Я сжала зубы, вызывая в дёснах жгучий зуд. Нельзя плакать.

– Спасибо вам, – я положила руки на колени двух девушек рядом с собой, и одобряюще похлопала.

Нет, здесь не все были хорошими. Три девчонки, сидящие на противоположной скамье, общались между собой, одаривая меня неприятными взглядами. Не могу сказать с уверенностью, но у меня могут быть с ними проблемы.

Разговоры о том, почему я осталась без вещей, переросли в разные истории про бывших мужей девушек. Мне ещё повезло.

У Лизы, она первая представилась мне, был муж, который плохо понял условия и пытался пристать к ней в сексуальном смысле. Её отобрали у него, когда она ударила мужчину тарелкой по голове. А второй муж был двадцатилетним гулякой.

У мужчин только один закон по поводу жён – не изменять. Но они находили лазейки и отыскивали девушек лёгкого поведения.

Майли, у неё длинные ноги, маленькая грудь и сутулые плечи. Думаю, она высокая, оттого и горбится. Волосы у неё чуть длиннее моих, и красивого каштанового цвета. Мои волосы и рядом не стояли, они обычного русого цвета с рыжеватым оттенком. Её и первый, и второй муж, практически не появлялись дома, поэтому она творила в их домах, что вздумается, за что и была выгнана.

Каждая рассказала свою историю, кроме тех троих, что больше похожи на хороших жён, чем на бракованных.

– Я вообще замужем не была, – по внешности и одежде девушка, что сказала это, выглядела самой стервозной. Держалась девица стойко, даже в те моменты, когда все чуть ли не валились на пол из-за ям на дорогах.

На ней топик, немного прикрывающий пупок. Джинсовые шорты, с торчащими белыми нитками. (запрещённая одежда, интересно, откуда она у неё?) Два высоких хвостика по бокам головы. Её язык часто облизывал соблазнительные, пухлые губы.

– Это как? – Даша полненькая, похоже, она и ниже всех. У неё круглое лицо и маленький нос. Формой лица она похожа на пончик.

– Мои родители захотели, чтобы я прошла школу жён без тупого опыта как у вас.

– А наши родители пошли вслед за Наташиными, – две девчонки, что сидели рядом со стервочкой, кивнули друг другу.

Автобус вдруг остановился, да так резко, что вещи девушек попадали под ноги. Свой пакет я держала крепко, поэтому мне не пришлось искать вещи под скамьёй. Когда дверь грузовика открылась, в кабину пробрались яркие лучи солнца. Они ослепили, и я зажмурилась, прикладывая прямую ладонь ко лбу.

Я спрыгнула на траву и неосознанно приоткрыла рот, когда завидела трёхэтажное, кирпичное здание. Оно громадное, с большими окнами и белыми сандриками над ними.

 Четыре прозрачные ступеньки, под которыми росли разноцветные, мелкие цветочки, похожие на анютины глазки, вели к массивной двери с фигуркой двух лебедей.

Я единственная стояла на траве, все остальные уже встали на тропинку из каменной крошки перед шестью людьми. Не успела их разглядеть, поторопившись встать к девочкам.

Встала рядом с Маришей, которая смущённо теребила пальцами ручку своей объёмной сумки, висящей на плече.

Многие смотрели вниз, и пинали камушки под ногами, а другие влепились взглядом в людей, что стояли перед нами.

Я неуверенно подняла глаза, начиная рассматривать, как я поняла, преподавателей.

Первая женщина молодая, по виду ей всего 25, а по одежде, что старила её, ей все 35. Чёрная длинная юбка зажата между двух тощих ног, сверху белая рубашка, и такого же цвета кардиган. Миловидное лицо этой девушки не показывало эмоций, она просто строго осматривала лица новых пребывших серыми глазами. Раз в секунду её пшеничные брови хмурились, а крошечные ноздри раздувались.

Две другие были почти одинаковые, даже их стойка с сильно выпрямленной спиной, ничем не отличалась. Их волосы собраны в высокий, небрежный пучок, а две пряди по обе стороны лица раскачивались от ветра. У одной из женщин юбка помялась по краям.

Третья выиграла всех по росту, она ниже других, словно ей 10, и она готова заплакать. В одной её руке папка, а другая рука болталась с правого бока.

Дальше стоит мужчина, а рядом с ним парень. Они похожи друг на друга, возможно, отец и сын. Но вот у парня, которому по виду лет двадцать, весьма необычные глаза. Острый подбородок дрогнул. Парень посмотрел в мою сторону глазами разного цвета: правый голубой, с жёлтым ободком по зрачку похожим на звезду. А левый глаз карий, почти красный, или лучше назвать этот цвет – тёмная вишня?

Меня гипнотизировали его оттенки глаз, в парне словно две личности, та, что спряталась в голубом глазу – была доброй, справедливой. А вот та, что находилась в тёмной вишне – была холодной, недружелюбной личностью, пытающейся уничтожить всех на месте, чтобы дальше ни с кем не возиться.

Я никогда не застывала, смотря на мужчину, тем более нам не разрешено надолго задерживать на них взгляд.

Притяжение? Интерес? Присоединение душ?

Он нацелено смотрит на меня, совсем не выражая эмоций. Холод и безразличие.

Передал бы каплю тепла от себя, но нет, он слишком равнодушен.

Его тонкие брови поднимаются, и он слегка склоняет голову, недовольно сжимая губы.

От яркого солнца я щурилась, но это не мешало взгляду застыть на молодом незнакомце

Нужно опустить от него глаза, но я попросту не могу. Взгляд запутался в каких-то сетях, что парень скинул, и только кажется, что глаза выбрались, как они снова разглядывают веснушки около носа.

– Здравствуйте новым прибывшим и не добро пожаловать в школу жён, – женщина с папкой вышла вперёд, ближе к нам.

Я, почти скрипя глазами, отвела от парня взгляд. Даже толком не посмотрев на бородатого мужчину рядом с ним.

Хочу проглотить слюну, но её нет от противной жажды. Делаю глотательное движение, думая, что таким образом успокоюсь.

Сердце стучит странно, ни таким образом, как при волнении. Оно делает удар, надолго замирает, и снова сильный удар. А перед глазами урывками воображается парень, который стоит неподалёку от меня.

Я глядела только в его лицо, и не запомнила ни во что он одет, ни какие у него волосы, рост и тело. Посмотреть на него ещё раз – нельзя.

– Почему не добро пожаловать? – после слов, у Тристан выскользнул смешок. Тристан одна из тех девушек, что поехала сюда без замужества.

Голова пожилой, низкой женщины медленно поворачивалась на девушку. Кожа в это время натягивалась и морщины превращались в огромные складки.

Я похолодела. Никогда ещё не хотела замёрзнуть до смерти, чтобы исчезнуть.

Птицы щебечут, кружат и смеются над тем, что они свободны, а мы готовимся к рабству.

– Ты, – раздражённо начала женщина. – Заговорила, не поздоровавшись?

– Выйди, – я повернула голову на того, кто приказал.

Бородатый мужик подошёл к Тристан, когда она сделала два шага вперёд. Затем громкий звук шлепка, и тихие возгласы девчонок.

Я попятилась после того, как мужчина влепил Тристан пощёчину, и щека девушки мгновенно вспыхнула красным, мне кажется, я вижу, как её кожа пульсирует от боли.

Тристан плачет, кто-то начинает реветь за ней, а я прислоняю ладонь ко рту, всё больше осознавая, куда я попала.

Разные глаза наблюдают за каждой, парень сощурился и вздохнул, покачав головой.

– Встали, как стояли, – команду дал тот, кто поднимает на женщин руки.

Без споров, в слезах, все быстро выстроились в ряд.

Прости меня, Валера, и забери обратно. Я буду хорошей женой, – взмолилась я, начиная стискивать зубы.

Женщина открывает папку – не вижу, что в ней, но она вдруг начинает называть имена. Девушки, что услышали свои, не произносят ни звука, на что получают выговор: «Вы должны плавно кивнуть. Медленно опуская голову».