Широкий островок кустарников форзиции слева красовался ярко-желтым облаком, словно окутанный палящими солнечными лучами. Справа неизвестная мне цветущая лоза спадала с ветки, грозившись разлететься нежными цветами лаванды. Совершенная идиллия. Ты почти ожидаешь, что сейчас через кусты проберется медвежонок Пух и покосолапит в твою сторону. Конечно, зная Сибли, медвежонок Пух раскрыл бы рот, полный острых клыков, и попытался оторвать кусок от наших шин.

Андреа достала манильскую папку Рене:

— Здесь написано, что мертвого охранника звали Лоран де Харвен, тридцать два года, волосы каштановые, глаза серые, четыре года службы в армии, подразделение ВПСО, шесть лет в качестве полицейского в солнечном Орландо, штат Флорида, и четыре года в Красной гвардии. Один раз повышен до звания специалиста. Опытный фехтовальщик, предпочитает тактические клинки. Рукопашный бой, черный пояс, пятый дан. — Андреа присвистнула. — Крепкий орешек, непросто справиться с ним.

— Что еще нам известно?

— Посмотрим, главный стражник: Шохан Хендерсон, морской пехотинец — восемь лет, гвардеец — одиннадцать лет, эксперт по списку оружия длиной в милю. Мы также можем с нетерпением ждать встречи с начальником смены Деброй Абрамс, Мейсоном Воном и Ригоберто «Ригом» Дивера.

Андреа продолжила читать записи. Через пятнадцать минут стало ясно, что четверо охранников и их старший сержант могут отбиться от разъяренной толпы, броситься под пули в мгновение ока и имеют такие звездные рекорды, что им пришлось бы запирать свои резюме на ночь в ящик, чтобы золотое свечение, струящееся со страниц, не мешало им заснуть.

Указатели подсказывали сделать два поворота направо, один налево, а затем двигаться прямо. Первые два поворота оказались довольно легкими, а вот чтобы повернуть налево, нужно было протиснуться между двумя соснами. За поворотом дорогу окружал высокий бамбук, образуя густой зеленый туннель. Я повела джип через него.

— Ты уверена, что знаешь, куда ехать? — Андреа нахмурилась.

— Ты предлагаешь, чтобы я остановилась и спросила у этого бамбука дорогу?

— Не знаю, думаешь, он ответит?

Мы посмотрели на бамбук.

— Думаю, выглядит подозрительно, — сказала Андреа.

— Может быть, там прячется слонопотам.

Андреа уставилась на меня.

— Ну, знаешь, Слонопотам? Из Винни Пуха?

— Откуда ты вообще берешь всю эту хрень?

Бамбук резко оборвался, выплюнув нас на гравийную дорожку, ведущую к большой модифицированной А-образной арке. Укомплектованный крыльцом с высокими перилами и крышей, нависающей над ступеньками крыльца, дом выглядел так, будто вырос из леса: каменный фундамент, стены из темного кедра, коричневая черепица. Кустарники прижимались к ступенькам. Никаких неестественных красок, никаких орнаментов или резных фигурок.

— Посмотри на оконное пространство. Построен еще до Сдвига, — пробормотала Андреа.

Я кивнула. Я могла насчитать минимум восемь окон с того места, где мы стояли, большинство из них были с меня ростом, и ни на одном не было решеток. Современные дома скорее походили на бункеры. Любое окно размером больше, чем хлебница, было запечатано.

Я проехала полпути по подъездной дорожке и остановилась на холостом ходу. Хорошие охранники не бегали по периметру, превращаясь в легкую мишень. Они прятались.

— Снайпер на чердаке, — подсказала Андреа.

Это заняло у меня секунду, я рассмотрела темную фигуру, скрытую во мраке под фронтоном — черный контур ствола винтовки, выглядывающий из чердачного окна.

Я вышла из джипа и облокотилась на бампер. Андреа присоединилась ко мне.

— Сосна, девять часов, — проговорила я.

Андреа взглянул туда, где мужчина в камуфляжном костюме изо всех сил старался слиться с листвой.

— Кусты на два. — Она глубоко вздохнула. — Кроме того, кто-то движется за джипом.

— Получается три. И четвертый приближается к нам слева, — посчитала я.

— Должны ли мы пойти к ним на встречу? — Андреа приподняла бровь.

— Думаю, вон та зелень — ядовитый плющ. Голосую, за то, чтобы сидеть здесь и ждать, пока они не попросят код.

Кусты слева раздвинулись, и из них вышел чернокожий мужчина в возрасте. Его седеющие волосы были очень коротко подстрижены. Хендерсон, выглядел точно так, как картинка из файла, который мне показала Андреа. Судя по жестким чертам лица и плоскому выражению глаз, хоть он ушел из морской пехоты, военная служба не полностью покинула его. Нашивка на плече Хендерсона: щит Красной гвардии и две красные полосы — он дважды повышался до сержанта, что делает его старшим сержантом. Рене руководила этим и, вероятно, еще парой других заданий. Хендерсон мог быть лидером только одной работы за раз, и пока она у него была, он чувствовал власть. Его парни облажались и потеряли подопечного. Он выглядел так, будто кто-то напортачил в его песочнице, и ему не очень нравится, что пришли мы, чтобы дальше копаться в этом беспорядке.

Я кивнула в его сторону.

— Добрый день, старший-сержант.

— Имена?

— Дэниелс и Нэш, — ответила Андреа.

Старший сержант сверился с небольшим клочком бумаги.

— Код?

— Тридцать семь двадцать восемь, — произнесла я.

— Зовите меня Хендерсон. Пусть «старший сержант» не сбивает вас с толку. Я всего лишь работаю, чтобы заработать на жизнь. Вы можете проезжать. Припаркуйтесь на подъездной дорожке.

Мы вернулись в джип, и я подъехала ближе к дому. Хендерсон поспешил за нами и подошел к двери.

Я выбралась из машины:

— Где тело де Харвена?

— В мастерской.

Мы направились следом за Хендерсоном, обходя дом.

Мастерская занимала деревянный сарай, достаточно широкий, чтобы вместить небольшую квартиру. Деревянные ворота, в высоту с гараж, стояли приоткрытыми.

Хендерсон остановился:

— Там.

Я вошла внутрь.

Вдоль стены тянулись стеллажи, заполненные различными инструментами и металлическим хламом. Пластиковые контейнеры, набитые винтами, выстроились в башни рядом с коробками гаек, болтов и разных железяк, которые были бы более уместны в металлических джунглях, застилающих дно Улья. На левой стойке хрупкие стеклянные инструменты неизвестного назначения соперничали за место с ювелирной лупой и крошечными плоскогубцами. Справа были разложены металлообрабатывающие инструменты: угловые шлифовальные машины разных размеров, ножницы, молотки, пилы, большой токарный станок с закрепленным на нем металлическим цилиндром. Тонкий узор из символов украшал левый конец цилиндра: кто-то, по-видимому, Кемен, начал воссоздавать строение металлической решётки, но не закончил.

Обнаженное мужское тело свисало с балок посреди комнаты, подвешенное на толстой цепи, судя по всему, прикрепленной к крюку, который вонзался в спину трупа. Его голова склонилась набок. Длинные темные волосы свисали на грудь, обрамляя застывшее в уродливой маске смерти лицо. Светло-серые глаза вылезали из орбит. Рот мужчины был приоткрыт, и бескровные бледные губы обнажали зубы. Паника и удивление на одном лице. Привет, Лоран.

Я поставила сумку на пол и вытащила камеру Polaroid. У Магии всегда был способ облажаться с цифровыми фотоаппаратами. Иногда она стирала карты памяти, иногда добавляла слишком высокий шум на снимки, а иногда изображения получались идеальными. Не хотелось бы играть в русскую рулетку с важными уликами. Polaroid был ужасно дорогим, но снимки делались мгновенно.

Андреа удивленно приподняла брови:

— Да, вы посмотрите на нее, первоклассное оборудование.

— Ага, можно даже подумать, что я детектив или вроде того.

— Не сглазь. — Андреа протянула руку.

Я вложила камеру в ее ладонь и присела, пытаясь рассмотреть пол под телом.

— Никаких капель? — спросила она.

— Неа. Ты что-нибудь чувствуешь? Разложение, кровь. .

Она поморщила нос.

— Кайенский перец. Место провоняло им. Он заглушает все остальное.

Странно.

Я опустилась на четвереньки и наклонилась ниже. Слабая полоска ржавого порошка пересекала половицы. Я приблизилась, пытаясь получше рассмотреть. Линия тянулась от стойки справа и касалась стены слева. На дощечках стен были заметны пятна от брызг.