Жизнь моя совершенно переменилась. Максим всё своё свободное время проводил теперь со мной и Алисой, мы втроем ходили на пляж, и обедали, и ужинали, и гуляли тоже вместе. Работу свою он старался делать рано утром и в обед, пока спала малышка. Мы стали такой неразлучной троицей, что когда Макс уехал по делам в Мюнхен и его не было уже три дня, я не могла найти себе места и скучала по нему каждую минуту.

Однажды вечером мы с Алисой возвращались с пирса. Мы как-то сильно загулялись и теперь я торопилась домой — малышка уже тёрла глазки, хотела спать.

Почти рядом с домом дорогу нам неожиданно перегородил широкоплечий мужчина с тяжелым взглядом.

— Добрый вечер, Лера! — поздоровался он по-русски.

— Здравствуйте! — я очень удивилась, человек совсем не знаком мне…

— Я по поручению Людмилы Коршун.

— Кого?

— Людмилы Коршун, вашей бывшей хозяйки.

Понятно… Я даже не знала, что у этой мымры такая подходящая девичья фамилия. Действительно, что-то было в ней от хищной птицы, если не в чертах лица, то уж во взгляде и в характере точно…

— Но она мне не хозяйка, — пожала я плечами, — и не была ею. Она была моей работодательницей. Меня с ней давно уже не связывают никакие дела, так что пожалуйста, дайте мне пройти, а то я вызову полицию.

Меня разобрала такая злость! Эта негодяйка не оставляет меня и сейчас! Какого черта вообще ей надо? Сидит себе в «Крестах» и пусть сидит…

— Я советую вам быть со мной повежливей, а то хуже будет, — тихо сказал мой нежданный визави, посмотрев на меня сверху вниз.

Я не испугалась и не собиралась отступать. Этим только дай понять, что боишься, и всё, растопчут!

— Что вы сделаете? Убьете меня?

— Ну тебя мне нет резона убивать, ты нужна Людмиле живая, хотя я б тебя… — он нахально окинул меня взглядом. — А вот эту крошку, если надо, раздавлю. — и он кивнул в сторону Алисы, уже трущей глазки.

Ох ничего себе заявочки… Холодок прошел по моей спине от его слов. Я посмотрела в его глаза и поняла: этот может.

— Что вам нужно? Говорите быстрее, нам пора домой.

Вместо слов громила достал из кармана телефон и нажал на воспроизведение видео.

На экране показалось лицо Людмилы. Теперь она была без косметики и наращенных ресниц и выглядела на фоне темно-серой стены, честно сказать, паршивенько и как-то линяло, что ли.

— Валерия, здравствуй! Ну что, хорошо тебе кувыркаться в постели с моим муженьком? Я так и знала, что ты окажешься продажной шлюхой, повелась на его деньги! Ну хрен с тобой, живи и пользуйся, мне он безразличен. Мне нужно, чтобы ты нашла у него ключ, маленький, золотистый, с красным камушком. Если сделаешь — оставлю тебя в покое. Если не послушаешься — ребенка убьют. И не вздумай обращаться в полицию или что-то рассказывать Максу. За тобой будут наблюдать мои люди, так что советую не делать глупостей.

Экран погас. Я ничего не понимала. Какой ключ? При чем здесь я? Громила тем временем положил телефон в карман своих джинсов.

— Ты всё поняла? Вижу, поняла. И не вздумай валять дурака. Я здесь не один, ты у нас под наблюдением. Никакой полиции. Чем быстрее найдешь ключ, тем больше вероятность того, что эта, — он кивнул в сторону Алисы, — выживет. Мы не изверги какие-нибудь, но в случае чего, рука не дрогнет.

Я не сомневалась, что не дрогнет, и это очень пугало меня… А человек тем временем снова достал телефон и у меня в кармане раздался звонок.

— Это я звоню тебе. Сохрани этот номер и как только ключ будет у тебя — звони.

С этими словами он помахал мне рукой и скрылся за поворотом.

::

Вот так дела… Я когда-нибудь выпутаюсь из всего этого или всю жизнь только и буду делать, что выбираться из неприятностей, прятаться, скрываться? Теперь еще предстоит искать какой-то ключ для бандитки, которая сидит в тюрьме… В общем, час от часу не легче. И что, угрозы в отношении Алисы действительно серьезны? Подумав хорошенько, я пришла к выводу, что шутить с этими негодяями не стоит. Я хорошо помнила события прошедшей зимы, и то, как я с Алисой спасалась от бандитов, и то, как лежала на полу в подвале, и выстрелы… Мне не хотелось повторения, вот совсем. Но что делать, я не знала. Лучше всего, конечно, в самом деле найти этот ключ и отдать им. Мне было всё равно, что там он запирает, какие тайны или деньги. В любом случае, жизнь ребенка намного дороже любых сокровищ или тайн Максима. Хорошо еще, что его нет дома. Приедет он только через два дня. За это время я должна обыскать дом. Надеюсь, он не возит ключ с собой. Как там сказала Людмила? Золотистый с красным камнем? Нет, никогда такого не видела, если бы видела, то запомнила бы точно…

Итак, что мы имеем… Макс в Мюнхене, вернется через четыре дня. У меня есть время для того чтобы разобраться с этим чертовым ключом. Как назло, Ульяны рядом нет, она бы, может, посоветовала что-нибудь или хоть подбодрила. И позвонить я ей не могу, вдруг они прослушивают мой телефон? У меня кажется начинается паранойя…

Ну в конце концов, что за ерунда?! Неужели этот громила посмеет обидеть ребенка или причинить вред моей малышке? Хотя эта Людмила безбашенная дура, от нее можно ждать любой гадости.

Что он там говорил про то что их много? Если это действительно так, то мы у них под наблюдением. Может, все-таки рискнуть и позвонить Максиму? Или сразу в полицию?

Я не знала, что мне делать… Я сидела на террасе и думала, как мне поступить… Только что я обыскала весь дом. Скоро утро, а я сижу тут с чашкой какао и пытаюсь решить, что делать дальше. Надо идти поспать хоть пару часов, пока Алиса не проснулась. Утро вечера мудренее. Может быть, все эти страхи отступят… или решение придет само собой… или ключ найдется… или всё это окажется только сном… Господи, как я устала от этого всего! Ну почему невозможно просто жить и радоваться жизни? Обязательно находятся какие-нибудь неприятности и проблемы, какие-нибудь трудности. И снова я борюсь, снова выпутываюсь и спасаю Алису.

Вдруг телефон завибрировал у меня под рукой и я дернулась.

Номер громилы.

— Лера, здравствуйте! Вижу, вам не спится. Не нашли ключ, как я понял… Ну ничего, у вас есть еще время. Через два дня, я надеюсь, вы его найдете.

Я вскочила на ноги. Как два дня? Это очень мало времени…

— Подождите! Его нет в доме! Возможно, он у Максима с собой или в питерской квартире. Максим в командировке… Это значит, что я не успею за два дня.

— Я уверен, вы придумаете что-нибудь. У вас два дня. Поторопитесь. Желаю удачи, — и он отключился.

Я сидела и вытирала слезы. Как я успею? Как я найду то, не знаю что, там, где его нет?!

::

Солнце палило как-то особенно немилосердно.

— Алиса, не снимай панамку, пожалуйста. Солнышко головушку напечет. Скоро будем дома, разденемся и я тебя вымою прохладной водичкой, а потом покушаем супчик и ляжем спать.

Я уже свернула в последний проулок перед домом и покатила велосипед по тенистой улочке. Здесь растут огромные сосны, дающие хорошую прохладную тень.

— Лера! — какой-то мужчина окликнул меня, и мое сердце замерло от страха. Это опять какой-то незнакомец, не тот громила, который говорил со мной раньше, хотя мне от этого не легче. Я уже вздрагиваю, когда слышу на улице свое имя…

— Да, я вас слушаю.

— Лера, вы ведь понимаете, что когда Максим Дмитриевич позвонит вам или приедет, вы не скажете ему ничего лишнего о наших делах? Ни к чему занятого человека тревожить, верно? — голос его был тихий и вкрадчивый, но я ощущала тревогу, которая проникала с каждым его словом в моё сердце.

— У меня нет с вами никаких дел. Дайте пройти, я тороплюсь!

— Мы знаем всё о вас, мы слышим каждое ваше слово.

— Может быть, тогда сами найдете этот чертов ключ? — у меня не было сил сдержаться и я вспылила. Конечно, я не бесстрашный борец за справедливость, но тут меня что-то перемкнуло, как говорится.

— Тише, Валерия Владимировна, не пугайте ребенка. — На лице его застыла неприятная улыбка, от которой потянуло холодком несмотря на полуденную жару. — Ведите себя так, чтобы не пришлось вас наказывать. Поверьте, нам этого не очень хочется, но если надо — сделаем, работа у нас такая. — И он обшарил мою фигуру цепким тяжелым взглядом. — Я предупредил. Всего доброго! — и он скрылся за поворотом.