— Такой хороший день! — Макс зевнул, потянулся и вышел из машины, подошел к моей дверце, открыл ее и помог мне выйти.

День был действительно хороший. Солнце пригревало, легкий ветерок ласкал лицо и развевал волосы. Максим потянулся как кот и пошел к лесу, не заботясь о том, следую ли за ним я. А я что, шла следом и пыталась понять, что он задумал.

— Если вы задумали заманить девушку в лесную чащу и там изнасиловать, то ничего у вас не выйдет, Максим Дмитриевич! — я пыталась в шутливой форме обозначить рамки нашего минитурпохода и прямо дать понять, что ничего непристойного у него не получится, не на такую напал! Я тут во всеоружии и не поддамся!

— Я и не собираюсь. Давай просто пройдемся. — Он сделал глубокий вдох. — Ты чувствуешь? Пахнет весной. Птицы поют! Скоро всё плохое кончится и снова будет хорошая спокойная жизнь. — Макс остановился и посмотрел мне в глаза.

— Ну да, только надо для этого надежно посадить вашу жену, чтобы она не вырвалась на волю и не убила нас, — я не сдавалась, не хотела поддаться его обаянию, хотя голос мой дрожал и сердце стучало где-то внизу живота, а его аромат окутывал меня и рождал во мне сильнейшее желание прижать его к дереву, такого красивого. В голове пронеслись заголовки статей в интернет-изданиях: «Няня изнасиловала работодателя!», «Напала на начальника и обесчестила в лесной глуши!» и так далее. Губы мои задрожали и растянулись в улыбке.

— Очень смешно, Валерия! Умеешь добавить оптимизма! — он рассмеялся и вдруг взял меня за руку, поднес ее к своим губам и поцеловал внутреннюю сторону запястья. Это был нежный легкий поцелуй, и весь вид Макса был таким трогательным и безопасным, что я просто стояла и смотрела на него, не вырываясь. Он обхватил мое лицо руками, как в том моём сне и приблизился, нежно коснулся губами уголка моего рта, затем лизнул мою верхнюю губу, его язык прошелся по моим зубам, раскрывая их, и проник в глубину моего рта. Я не успела понять, как ответила на его страстный поцелуй. Моё тело перестало подчиняться мне, я со сладостным стоном сделала шаг вперед и его бедро оказалось у меня между ног, его руки уже вовсю путешествовали по моему телу, ощупали мои ягодицы через джинсы и вот я уже прижата к его телу. Он расстегнул молнию на моей кофте и охнул: под ней не было ничего, я второпях не надела бюстгальтер и сейчас мои обнаженные груди уже вовсю ласкал весенний ветерок. Макс опустил глаза и прикоснулся к моим грудям, погладил указательными пальцами твердые бугорки сосков, прошелся нежно по ареолам, слегка сжал, и мне так хотелось, чтобы он продолжал… Он лизнул сосок, как мальчишка лижет мороженое, и еще… Я выгнулась ему навстречу, а мой лобок впечатался в его бедро, отчего я застонала — мне хотелось продолжения, мне уже хотелось сбросить одежду и устранить немедленно все преграды между нашими телами. Мне так хотелось, чтобы он вошел в меня! В конце концов, я больше не могу терпеть эту муку!

Но Макс уже застегивал мою кофту и бормотал:

— Ты замерзнешь, весеннее тепло такое обманчивое. Поехали домой, Лера.

Я удивленно посмотрела на него и из моего горла вырвался вздох разочарования. Я попыталась прокашляться, мои пальцы уже застегивали молнию на куртке. Ох какая же я дура! Что я позволила с собой сделать? Опять… И ведь сама практически уже отдалась ему! А он… скотина! Он просто играет со мной, как кот с мышью! То хочу, то не хочу…

Неудовлетворенность вылилась во вспышку гнева, которую я тщетно пыталась сдержать.

— Спасибо за заботу! — я старалась не сорваться на крик и не оглядываясь пошагала к машине. Села, пристегнулась и закрыла глаза.

Мы некоторое время ехали молча. Затем Макс заговорил.

— Я не хочу, чтобы это произошло так.

Я ничего не хотела понимать и слышать. Неудовлетворенное желание родило во мне бурю, подняв раздражение со дна моей души. Раздражение, которого я в себе раньше не знала.

— Не злись, родная! — он попытался приобнять меня правой рукой, не отвлекаясь от дороги, но я отстранилась, почти прижавшись к пассажирской двери.

Макс рассмеялся и сказал:

— Всё равно не злись! Я обещаю тебе: всё будет хорошо, всё будет так, как надо. Только верь мне.

Интересно все-таки устроены мужчины. Он сначала раздразнит женщину, потом выбесит ее, а потом такой говорит: дорогая, не злись. И смеется. Как вот дала бы по башке по этой красивой! Всего этого я, конечно, не сказала вслух — так, мысли… И еще: он отстранил меня с неохотой, а потом сказал, что не хотел так… Так не хотел… Что именно он не хотел так? И как хотел, объяснитесь же, товарищ! Но нет, спрашивать второй раз не буду, пусть катится ко всем чертям, не настроена я ждать его объяснений! В конце концов, я тут на работе. Буду просто выполнять то, за что мне платят деньги… И не надо путать свои служебные обязанности с личными чувствами. Он женатый человек, между прочим. Ну да, жена его под следствием, но тем не менее, она жена. Вот пусть ждет свою Людмилу, передачки пусть ей носит. А я свободная женщина! Вот возьму выходной и уйду в отрыв! Нет, не в отрыв… Стоп! А что мне мешает взять выходной и напомнить себе о том, что я молодая свободная женщина?! А то и правда, что-то слишком долго я живу чужой жизнью, решаю чужие проблемы. Отлично! Выход найден!

Дальше ехали молча, я даже ни разу не посмотрела в его сторону, делая вид, что сплю. Он больше ни слова не сказал всю дорогу, как будто не было этих поцелуев и ласк под апрельским солнышком в лесу… А я продолжала накручивать себя.

В квартире было солнечно, уютно и тепло. Пахло выпечкой. Алиса строила башню из кубиков на ковре, Ульяна с Маратом смотрели какой-то сериал. Домработница уже ушла, оставив после себя в кухне обед из пяти блюд с десертом. Жизнь налаживается!

Я-таки выбила себе выходной прямо на следующий день. С Алисой остался сам Максим Дмитриевич, он решил сделать себе свободный день и посвятить себя ребенку, на удивление легко отпустив меня.

А у меня получился первый выходной с начала работы в этой семье! Настоящий, целые сутки не на работе! Я первым делом поехала навестить свою квартирку. Открыв дверь, почувствовала нежилой запах. Конечно, тут давно никто не бывал. Ох, как много всего произошло с того дня как я собрала чемодан и уехала в квартиру Филипповых… Я прошла в спальню. Всё так же на столике мои духи, заколки для волос в шкатулочке, а между ними фото в рамке — Эрнест и я, такие счастливые, в глазах огонь. Где всё это…

Из воспоминаний меня вырвал звонок. Я побежала в прихожую и, путаясь в полах куртки, еле нашла в кармане телефон. Номер незнакомый.

— Алло!

— Лерка, привет! Ты дома?

— Ддаа, дома… Эрнест? — я не могла поверить. Ничего себе совпадение! Я почти два года не была в квартире и он не звонил и не проявлялся в моей жизни никак, а стоило мне переступить порог родного дома, как он уже тут как тут. Вот это да! Мистика какая-то…

— Да, я тут у твоего подъезда стою. Открывай скорее, я соскучился!

Я, ошеломленная, нажала кнопку домофона и распахнула дверь на площадку, всё еще пытаясь собрать мысли в кучу. А он уже бежал ко мне, как раньше, через две ступеньки и улыбался во весь рот.

Воспоминания нахлынули.

— У тебя есть поесть, Лерка? — а я стояла, прислонившись к дверному косяку в кухне и смотрела, как Эрнест хозяйничает в моей кухне, пытаясь найти что-нибудь съедобное… Как раньше. Как будто и не было расставания.

— Нет, — я пожала плечами. — Я здесь не живу. Ты меня вообще случайно здесь застал.

— А где ты живешь? Вышла замуж? — Эрнест смотрел на меня с интересом и продолжил уже совсем о другом, забыв о своем вопросе. — Так, вижу, холодильник отключен, форточки давай хоть откроем. Там почти лето, кстати! Я заказываю пиццу. Тебе как обычно, «Четыре сыра»? — Сейчас его голос донесся до меня уже из моей спальни, он действительно шел по всей квартире, открывая форточки.

Дежавю нахлынуло на меня. Как будто и не было нашего расставания, моих слез и этих неполных двух лет вдали друг от него. Вот он с хозяйским видом открывает шторы в моей маленькой гостиной и напевает свою любимую мелодию.