За высоким забором живет итальянская семья — молодые родители и ребенок, и мы часто слышим их голоса, то они смеются, то ругаются, то плачет ребенок, то они втроем поют итальянскую песню под аккомпанемент гитары. Это звучит в их исполнении прекрасно: даже когда они ругаются, то делают это как-то не агрессивно, а их экспрессия звучит музыкой.

После ужина мы, в красивых нарядах, едем с Алисой гулять по городу. Тут есть две променадные улицы, тянущиеся вдоль моря. На этих улицах расположены в огромном множестве модные бутики с дорогой брендовой одеждой и обувью, а также самые лучшие джелатерии. Джелато — итальянское мороженое, оно необыкновенно вкусное, я и Алиса с удовольствием пробуем каждый вечер новый сорт, а сортов этого дивного лакомства тут так много, что нам хватит на добрый месяц пробовать каждый день новое и не повториться. Конечно, мороженое для малышки это еще не совсем законная еда, но это ведь не просто мороженое, это джелато, и я не кормлю им ребенка, а даю немножко полакомиться, самую капельку.

Макс в первый день отправил нам сообщение — поинтересовался, всё ли у нас в порядке, здоровы ли мы, и сообщил, что не знает пока, когда вернется.

Близился суд над Людмилой, но меня никто не тревожил, чему я была очень рада — совсем не хотелось уезжать отсюда даже ненадолго, во-первых, потому что мне очень полюбилось море, и этот городок, а во-вторых, Алису тогда пришлось бы брать с собой или оставить с Максом на несколько дней, а рисковать не хотелось — всё-таки он мужчина, сможет ли он заботиться о девочке без женской помощи, было неизвестно.

Во второй вечер без Макса я посадила Алису в коляску и мы, по своему обыкновению, пошли гулять по набережной, наслаждаясь теплым ветерком и разглядывая прохожих. Путь мы держали в джелатерию, где я планировала купить мороженое и посидеть на лавочке в скверике недалеко от пирса и любоваться закатом.

Нас обогнали две девушки, которые увлеченно о чем-то беседовали и не спеша двигались туда же, куда и мы. Вдруг я услышала знакомое имя и невольно прислушалась. Ошибки быть не может, девушки обсуждали Максима Филиппова, миллионера из Санкт-Петербурга, который вчера улетел на родину, во всех интимных подробностях. Вот так неожиданность! Моя спина мгновенно покрылась холодным противным потом и я уже приготовилась идти за ними до тех пор, пока не услышу всё.

— И что он?

— Что, что! Я только неделю назад прилетела сюда, мне здесь всё нравится! А завтра снова лечу в Питер, он будет ждать меня.

— И ты прямо решишься ехать к нему?

— Ну а чем я рискую? Он купил мне билет и выслал денег на мою карту, чтобы я купила себе чего-нибудь.

— Может, он просто проведет с тобой время и бросит? Мало ли, какие причуды у миллионеров?! — по голосу девушки я поняла, что ее душит зависть — как же, не за ней ухаживает богатый бизнесмен, не ей покупает билет и дает денег… И не за мной… Ведь он мне, в сущности, не обещал ничего, правда? Ведь мы просто проводим ночи вместе. Может, это только секс без обязательств? Ведь и в самом деле, очень удобно — захотел трахнуть женщину, а она вот она, рядом, прямо в твоем доме, и искать не надо, не надо ухаживать, деньги тратить. Удобно устроился миллионер! Ну ладно, Максим Дмитриевич, я поняла, чего ты стоишь!

Не заметила, как дошла с Алисой в коляске до джелатерии. Оглянулась и увидела, что девушки, которых я подслушивала, уже расположились за одним из столиков под зонтом. Я купила первое попавшееся мороженое, дала Алисе сухарик, а сама принялась незаметно разглядывать обеих девушек. Элла, которая едет завтра к Максу в Питер, куколка с платиновыми волосами, высокая, длинноногая, с узкими бедрами и немного лошадиным тяжелым подбородком. Манеры ее показались мне жеманными, а голос визгливым, она так тянула гласные, будто начиная произносить слово еще не знала, как его закончить и додумывала на ходу — неприятная привычка. Одета девушка была во всё дорогое — юбочка из последней коллекции Гуччи, я не знала этих подробностей, она сама похвасталась, очки со стразами (пошлость какая!), блестящая сумочка, босоножки на высоченной шпильке, большущий бюст чуть ли не вываливается из кофточки. Ндааа, красавица, сказать нечего… Ну теперь понятно, что за вкусы у моего начальника! И чтоб я еще хоть один раз позволила ему прикоснуться ко мне! Да никогда в жизни! Да что я, себя на улице что ли нашла?

Дни шли. Макс не возвращался. Методично в одно и то же время каждый день справлялся о нашей жизни, интересовался, всего ли нам хватает и горестно сетовал, что приехать, к сожалению, пока никак не может — много дел, которые необходимо решать лично и непременно на месте. Сообщения от него были довольно лаконичны, и мне казалось, что ему просто не хочется тратить на меня время. Скорее всего, занят сисястой блондинкой, но это его личное дело…

Иногда он говорил, что очень соскучился, и я не верила ни одному его слову. Я прекрасно понимала, что именно его держит вдали от меня и Алисы, но ничего с этим не могла поделать. Да и нужно ли? Быть здесь и растить его ребенка это всего лишь моя работа, которую я люблю, ничего больше. Я повторяла это себе как мантру каждое утро, каждый вечер и каждый раз, когда вспоминала наши мгновения близости. Я ни разу не заглянула в спальню, где проходили наши жаркие, полные страсти ночи, чтобы моё слишком живое воображение не рисовало мне сцены, которым, я уверена, никогда не суждено повториться. Я старалась не думать о прошлом — было и было, мало ли с кем и что было!

Дни стояли по-прежнему знойные, жаркие. Я наслаждалась солнцем и радовалась тому, что могу греться, сколько захочу. После сырого Санкт-Петербурга начинаешь ценить такую роскошь как летние солнечные лучи.

В зеркале теперь отражалась уже не бледная девушка с волосами унылого русо-серо-зеленого цвета и серыми блёклыми глазами, а эффектная голубоглазая, белозубая и очень загорелая блондинка. Блондинкой я стала из-за солнца — волосы выгорели, как я их ни прятала, но иногда всё же выходила без панамы, и они быстро приобрели приятный золотисто-медовый цвет. А глаза непонятно почему стали вдруг голубыми. Возможно, из-за загара или из-за цвета волос, или из-за особого преломления солнечных лучей, не знаю. Я немного похудела в стратегически важных местах и с удовольствием отмечала, что грудь осталась прежней — округлой и упругой, ягодицы подкачались естественным образом благодаря длительным ежедневным прогулкам и играм с ребенком, талия стала тоньше, это я заметила по шортам, которые теперь приходилось носить с ремешком, а бедра остались того же объема, что и были.

В целом, критически оценив в зеркале метаморфозы, которые произошли с моей внешностью на юге, я поняла, почему на меня оглядываются проходящие мимо мужчины, и мне понравились эти перемены. Я поняла, что в таком климате я и должна жить!

Прошло две недели… Однажды утром я, как обычно, посадила Алису в коляску и направилась на пляж. Утро было прекрасным. В палисаднике нежно пахли розы. Приходящий по утрам старик садовник уже успел полить клумбы, и капли воды сверкали в солнечном свете как бриллианты на цветах, на листьях живой изгороди и на газоне.

Настроение было, как обычно, приподнятое. Я выкатила коляску со двора, закрыла калитку, остановилась на тротуаре в размышлениях, куда же пойти: на пляж мы всегда успеем, на рынок сегодня не нужно, и решила прогуляться к центральной городской площади, пока не жарко. Улочка к площади ведет очень живописная, на ней расположены магазины с шикарно оформленными витринами, на самой площади можно посидеть на лавочке у фонтана, а Алису пустить походить, порассматривать скульптуры.

Я неспешно катила коляску по тротуару и вдруг из переулка совершенно неожиданно выскочил высокий широкоплечий человек в светлом льняном костюме и налетел на меня. Я еле удержалась на ногах, да и то только благодаря тому что он подхватил меня и не дал упасть. Хорошо, что он налетел не на коляску с ребенком, а на меня. Что за манеры?