– Тут Варгин шипел на меня, не пускал, – буркнула я. – Эта ваша баба Марта спёрла мою одежду, которую мне с собой передали, и ещё оставшееся платье хотела утащить! Чего это твой хозяин привечает всяких крадуниц, а на меня зуб точит? Я, между прочим, ничего не воровала!

Малюта устало вздохнули привалился к косяку:

– Баба Марта не плохая, Жель. Она прошлой весной первый раз появилась у нас на дворе. Вроде сбежала из какой-то деревни, когда её на Масленицу сжечь хотели.

А ведь и вправду, в том году дошли до нашей деревни слухи, что у соседей прямо перед празднеством чучело пропало. И якобы один из мужиков божился, что видел, как оно убегало. Тогда все решили, что он медовухи перепил и ему с пьяных глаз привиделось.

– Хозяин тогда сказал, что кто-то из деревенских перестарался с её очеловечиванием и умудрился в неё жизнь вложить, совсем чуть-чуть, но всё-таки. В общем, он тогда жутко поругался с деревенскими, и бабу Марту им не выдал. Сказал, что её теперь спалить – это же самое, что живого человека убить, хоть она и соломенная.

Я внимательно слушала, что мне говорил Малюта. Значит, убивать людей для заклинателя – запрет… Что ж, можно вздохнуть спокойно, он меня скорее всего не убьёт. Если я, конечно, для него рангом не ниже соломенного чучела.

– А чего ваша баба Марта так не равнодушна к моей одежде?

– Не только к твоей. Ты же знаешь, на Масленицу чучело одевают в старое тряпье, иногда в этом и одежду-то трудно распознать. Ну вот, баба Марта как очеловечилась, как глянула на себя, так у неё на этой почве этот… как его… комплекс развился, так хозяин сказал.

– Пусть припарки делает, помогает, говорят, – попыталась я перебить Малюту, но он строго на меня посмотрел и продолжил.

– Хозяин сказал, это пройдёт, особенно если её не обижать. Так что ты не серчай на неё, Жель.

Издалека послышался какой-то шум.

– Хозяин! – Малюта толкнул меня глубже в кухню и захлопнул дверь.

Что ж, хоть что-то приключилось, пока я в заточении. А то только сон да еда. Кстати, насчёт сна. Усталость, возникшая при общении с бабой Мартой, никуда не делась, так что пришлось плестись к лавке, чтобы прилечь. Вообще такое ощущение, что с тех пор, как я попала к господину Драгошу, я только и делаю, что сплю.

Мне опять снился кошмар, только теперь уже с участием бабы Марты. Я вскочила с лавки, тяжело дыша. Было уже утро. Взгляд как-то сразу метнулся в сторону двери. Видимо, это стало уже привычкой – проснуться и пойти проверять дверь. Но на этот раз в проходе кто-то стоял. Ещё не совсем отойдя ото сна, я вскрикнула и прижалась к стене.

– Тихо, девочка, я тебя не трону, – проговорил мягкий женский голос.

Где-то я его уже слышала.

Женщина подошла ко мне ближе и уселась на стул, стоявший у стола. Смутно стала припоминать, где я её уже видела. Кажется, это к ней меня относил заклинатель, когда я перепила медовухи. Она, как и в прошлый раз, была в длинной цветастой юбке, красной рубахе и платке.

– Можешь звать меня тётушка Ягиня, – всё так же мягко проговорила она.

Я вжалась в стену ещё сильнее. Яга! Все деревенские знают, что баба Яга – злая старуха! Но эта выглядела не такой старой и страшной, как описывают. Хотя кто знает, какие чары она успела на меня наложить, пока я спала? Видно, заклинатель решил меня сдать Яге, а сам будто бы и ни при чем.

– Да, не бойся ты так деточка! – ласково проговорила она, – Я же просто проведать тебя пришла. Как ты тут? Отчего мой племяш тебя под замок посадил?

Так они ещё с господином Драгошем в родственной связи! Ну, точно, по-семейному решили избавиться от глупой Жельки.

– Что-то вижу я, ты, девица, как услыхала про Дражека, так побледнела вся! Что ж он, ирод такой, тут с тобой делал-то? – она всплеснула руками, – Ты давай садись, взвару выпей, я блинов напекла, негоже с пустыми руками в гости ходить. Пришла, а Дражека моего нет. Малюта сказал, ты тут одна, я и зашла поболтать.

Я всё-таки решилась сесть к столу. Помирать, так на сытый желудок!

Пока ела, Яга меня молча разглядывала.

– Что-то мне казалось, ты посправнее была, когда тебя ко мне в дом племянник приносил. Ты, конечно, и тогда худа была, а сейчас вообще кожа да кости. Ты ешь-ешь, пока тёплое.

Не знаю, то ли её добрый и успокаивающий голос на меня так подействовал, то ли очень вкусные блины, но к концу завтрака я её уже совсем не боялась.

– А вы и вправду тётушка заклинателя?

– Ну, почти. Родственники мы, это да. Да только в тех родственных связях чёрт ногу сломит, так что проще зваться тёткой да племянником.

– Ого! Сама Баба Яга господину Драгошу родственница, – протянула я.

Тётушка фыркнула и всплеснула руками.

– Никакая я не Яга! И уж тем более не баба! Ох уж мне эти деревенские сказочники! Запомни, девочка, я – тётушка Ягиня! И к вашим байкам да сказаниям про страшную людоедку, живущую в избушке на куриных ножках, никакого отношения не имею!

Говорила она спокойно, но я сразу поняла, что лучше Ягой её больше не звать, целее буду.

– Простите…

– Да полно тебе, не обижаюсь на первый раз. Но за это расскажи мне, отчего мой родственничек тебя на кухне одну запер?

И я рассказала все свои злоключения. Уж очень не хватало мне человеческого общения. Не побоялась даже рассказать, зачем я пошла за одолень-травой, хоть и понимала, что она может рассердиться на меня за то, что сочла её племянника умодвинутым. Даже про то, что решила, что заклинатель – женщина, и то рассказала. К моему удивлению тётушка Ягиня только смеялась:

– Ну, ты даёшь, Желя! Надо же, Дражека за девку принять!

Правда, когда я дошла в своем рассказе до того места, когда заклинатель запер меня на кухне, тётушка нахмурилась.

– Он тебя не кормил?!

– Отчего же! Нет, и завтраки, и обеды, и ужины. Правда, я ни разу не видела, кто приносил еду, всё время засыпала перед этим. Господина Драгоша я не видела с того дня, как случайно сварила зелье, а он строго-настрого запретил мне отсюда выходить.

Ягиня внимательно посмотрела на скатерть, лежащую на столе, потерла ткань между пальцами и пробормотала:

– А! Скатерть-хлебосолка.

Я собралась продолжить рассказ. Но меня перебил очередной вопрос тётушки:

– А в туалет ты как ходила?

Ну хоть кто-то тут человечный появился, кто знает об обычных надобностях и потребностях! Пришлось рассказать ей о своих мучениях и о том, как меня спас Малюта.

– Охти ж, олух! Охти ж, окаянный! Ну я ему задам!

Я быстро закончила свой рассказ, но тётушка Ягиня все ещё ворчала что-то себе под нос, так что я не была уверена, что она меня слушала.

Я молчала. Ягиня тоже молчала, но при этом ходила из угла в угол. Наконец она остановилась и внимательно на меня посмотрела:

– Желя, ты знаешь, что тебя прокляли?

Меня прошиб озноб. Что? Меня? Когда? Кто? Неужто заклинатель?

Видимо, что-то прочитав в выражении моего лица, тётушка сказала:

– Не Дражек. Раньше, гораздо раньше, насколько я могу судить. И все твои неудачи, они скорее всего из-за проклятия.

– И… Что же мне теперь делать? – это единственное, что я смогла из себя выдавить.

– Я бы хотела для начала узнать, кто и когда это сделал. Но для этого мне нужно будет наслать на тебя сон. Только если ты согласишься.

Мне казалось, что я уже во сне. Меня кто-то проклял. Все моё невезение из-за проклятия. Вся моя жизнь – результат чьего-то недоброго слова. Всё, что я могла сделать, это кивнуть.

Ягиня, взметнув юбки, куда-то убежала. А я всё сидела и думала, кто мог меня проклясть. Деревенские? Да ведь меня они не любили как раз за то, что я невезучая. Баба Прося? Она меня страсть как не любила, но чтоб проклинать… Кто же?

Вернулась Ягиня, поставила передо мной зажжённую свечу, подожгла ею какие-то травы:

– Смотри, Желенька, на огонёк, да постарайся не думать ни о чём.

Легко ей говорить, ни о чем не думать, когда она мне сейчас такую весть принесла!