Наконец, Гуинед дошла до земель Клана гномов. Издалека она заметила высокие стены, построенные из бревен, на которых висели щиты со знаменем клана. Медвежья лапа. Даже эльфы хорошо знали этот символ, им клеймился любой товар с поверхности, будь то мешки с маслом или ящики с мехом.

Гуинед подошла к воротам и сразу же почувствовала, как на нее направили с десяток стрел. Самих лучников не было видно, но в стенах недаром то тут, то там умные гномы проделали узкие отверстия. Эльфийка подняла руки и стала ждать.

– Кто пришел? – буркнул гном.

– Гуинед из Светоча. Я эльфийка, идущая в земли людей по поручению Верховного жреца Аллория. Клан кентавров советовал мне пройти через ваши земли, ибо так безопаснее.

– Кто именно тебе так советовал?

– Ранана, мать трех огненных детей, а Оранафан, капитан разведчиков, ее поддержал.

– Я знаю Оранафана. Тот еще козел, даром что снизу лошадь. Вот уже не думал, что он пустит к нам эльфийку без приглашения.

– Разве торговцам не разрешен проход по степям?

– Торговцам-то да. Но у них с собой вьюки, а не лук да стрелы. – Гном, что говорил с Гуинед, показался. Невысокий, как и положено, широкоплечий. Борода сплетена в две косички, а редкие волосы на голове зачесаны назад. – Думается мне, одна девка не представляет угрозы, хоть и эльфка.

– Вы впустите меня?

– А чего не пустить? Пущу. Мне нравятся ваши рассказы, да и вождь захочет с тобой поговорить. В последнее время от ваших совсем нет вестей. – Пока гном говорил, за стеной послышались щелчки и скрежет, а ворота приоткрылись. – Видимо, предприятия ваши хиреют или еще чего. Ты входи, не боись. А ну! Парни! Пропустите даму, будьте вежливыми, волчьи дети!

Гуинед вошла в город.

Если у кентавров дома стояли абы как, а поселения напоминали разрозненные содружества, то город гномов выглядел на удивление логичным и сбитым. Дома стояли ровными рядами, улицы чистые и ухоженные. За тропинками трепетно следили, рядом с ними не росла трава, а сами они паутинкой проходили по всему городу, заглядывая во дворы. За стенами бурлила жизнь. Кто-то стирал, кто-то торговался. Садоводы кряхтели над своими цветами, слышался звон сразу трех молотов кузнецов. Дети бегали, сражаясь палками, а собаки мчались за ними.

– Ну здрасте, – сказал гном со стены. – Сам я Горн, заведующий тут. Высокопоставленный стражник, так сказать, хотя сама ты говори, как тебе вздумается, я не обижусь. А ты, значится, Гуинед. Я совсем подзабыл эльфский и не могу вспомнить, что же такого означает твое имя.

– Фиалка.

– Точно! Я мог бы догадаться, коли бы знал. Пойдем-пойдем. Верно, ты голодна, да и плащ твой совсем изгрязнился. Богиня, где же ты шастала все это время? Ничего, подлатаем, почистим. Небось, впервые на поверхности?

– Да.

– Солнце не слепит?

– Я еще не до конца привыкла, это правда.

– Ну, привыкай себе, сколько влезет. Не гони ты так, это я тебя веду, а не наоборот! Дело, значится, такое. Вождь наш, Джером, знаешь его? Неважно. Он эльфов обожает. Мы все вас любим, больно ваш народ мудреный, да и говорок смешной. Но вождь-то! О! Тот души не чает. Значится, расскажешь ему о том, да сем, он тебя и пропустит. – Собака, пробегающая мимо Горна, чуть не сбила его с ног, отчего мальчишки за спиной залились хохотом. – Эй вы, безбородые! Утихомирьте пса своего, а то я вам ноги-то поотрубаю, болваны полоумные! О чем бишь я? Ах да. Пойдем.

Горн провел Гуинед почти через весь город, рассказывая о каждой семье, чей дом они проходили. Большинство из них пасли войлунов, мохнатых зверей, чем-то похожих на коров, некоторые шили и пряли. Кто-то обрабатывал дерево, были и строители. Но каждый из них, как говорил Горн с поднятой головой, еще и отменно воевал.

Дом вождя мало чем отличался от остальных. Те же прямые стены, треугольная крыша с трубой. Только медвежий череп показывал, кто тут живет. Без него, наверное, никто бы не смог запомнить, где живет Джером.

– Ну, а дальше сама. – Горн почесал затылок. – Я бы тебя представил, но и так пост без присмотра долго. Да ты не волнуйся, дрожит она! Мужик он что надо, вот те зуб. Ну удачи, Гуинед из Светоча, эльфка-фиалка.

Горн театрально поклонился и посеменил обратно к стене походкой годовалого малыша.

Гуинед постучала. Через минуту ей открыл Джером. Он был куда выше Горна, почти догонял Гуинед. Его черные волосы до плеч так давно не встречались с гребнем, что превратились в первобытный хаос. Но борода была аккуратно уложена и причесана. Не будь ее, Джером смахивал бы на местного сумасшедшего в его этом скромном мятом халате с угловатыми узорами.

– Эльфийка? Тут? Определенно. Здравствуй, красавица! – Джером вышел босиком за порог и обнял Гуинед. – Как давно я не видел эльфа. Кто тебя привел, дорогая моя?

– Горн со стены.

– Горн? Не помню такого. – Джером нахмурился, словно ребенок, решающий задачку. – Ага! Помню. Много говорит, почему-то называет тебя «эльфкой» и чем-то похож на пухлого щенка с бородой?

– С последним я бы поспорила.

– Хоть всю ночь будем спорить, ты проходи, проходи. Уж прости, тут такой бардак. – Джером накинул одеяло на хаос, что творился на столе. – Так лучше. Видит богиня, мне нужна жена. Кто будет присматривать за домом, пока я на войне? Мне повезло, что дела клана требуют моего личного внимания, иначе мы бы не встретились. Ты бы говорила с моим наместником, а он еще тот зануда! – Джером понизил голос до шепота. – Он читает только книги по военному делу и сборники пошлых анекдотов. Никакого воображения! А как же книги об огромных черепахах? О небесных всадниках? Садись, садись. Не туда! Там сидит мой кот, он не любит, когда его место занято. Садись сюда. – Джером скинул одежду с кресла, взял небольшой табурет и сел напротив Гуинед. – Ну, рассказывай.

– Даже не знаю, что такого рассказать.

– Ваш Священный Маяк все еще горит?

– Горит.

– И вы выяснили, какая энергия его питает?

– Энергия богини Эл’Ари, конечно же.

– Э! Неверно. Боги не обладают такой силой. Освещать Светоч столько лет без перерыва? Ни за что не поверю. А кто ты такая? Жрец? На тебе одежда жрецов.

– Я училась быть жрецом. На мне их одежды. – Гуинед посмотрела на широкие рукава с узорами, словно проверяя, на месте ли они. – Но я воин.

– Покажи!

Джером подскочил, схватил Гуинед за руку и вытащил ее на задний двор. Там стояли мишени, манекены, бочки, изрезанные тренировочным мечом, и даже небольшая арена для спарринга.

– Покажи! – повторил вождь. – Я столько слышал о ваших воинах, но ко мне приходили только торговцы. Правда ли, что свой стиль вы называете Танцем Смерти? Правда ли, что один эльф может порезать пятнадцать врагов?

– Если враги совсем не умеют держать оружие, а эльф – мастер меча. А свой стиль мы называем Haalari.

– Покажи!

Джером схватил свой топор, а Гуинед бросил меч. Эльфийка не приняла оружие. Она достала два длинных кинжала, хотя некоторым гномам впору называть их мечами. Гуинед держала клинки обратным хватом и казалась совсем спокойной. Даже неготовой к битве.

Джером напал первым. Обычно гномы били сверху, пытаясь подцепить щит врага или сразу размозжить ему череп, но вождь зашел справа и снизу, словно хотел сделать подсечку. Гуинед легко ушла влево. Тогда Джером перехватил топор и ударил наотмашь, а затем сразу увел оружие вверх, выставляя плечо вперед.

Любой, кто сражался бы с Джеромом в тот день, уже лежал бы, сбитый титаническим ударом плеча гнома. Но Гуинед легко отбила топор, а от толчка ушла ровно одним шагом.

Эльфийка не била, только парировала. Она медленно отступала, но ровно на один идеальный шаг за удар. Каждое ее движение было идеальным, хоть и простым. Гуинед словно читала мысли Джерома и мягко парировала каждый его выпад.

Когда дыхание вождя сбилось, Гуинед наконец перешла в наступление. Она ударила рукоятью в плечо, перехватила руку Джерома и выбила его топор. Эльфийка развернулась, ударила гнома в другое плечо так, что его рука мигом онемела, а следующим пируэтом оказалась так близко к нему, что почувствовала слабый запах пота. И ее клинок был прижат к горлу Джерома.