Галя села на откидное сиденье, и Настя тут же протянула к ней руку.

– Мы сейчас повезем тебя в военный госпиталь, – сказала Галка, сжимая руку племянницы.

– Ну все, едем? – услышали они голос водителя.

– Едем, – ответила медсестра.

– Галя, я подожду, пока полицейские закончат с протоколом, а потом позвоню тебе, – сказал Дима, захлопывая дверь.

Скорая тронулась с места, и Галя схватилась за поручень. Сирену водитель включил сразу – без нее невозможно передвигаться по центру города, и Галка встревожилась: сможет ли Александр Николаевич их догнать? Она завертела головой – ни впереди, ни сзади внедорожника видно не было. Что ж, надо будет позвонить ему, но ближе к госпиталю, решила она. И вдруг Настя заплакала.

– Эй, чего это ты? Что болит? – спросила медсестра.

Настя не ответила и сморщила лицо.

– Так раскисать не годится, ты всех расстраиваешь и себе вредишь. – Медсестра поцокала языком.

– Настюша, где болит? – спросила Галя.

– Нигде! – огрызнулась девушка, вытирая пальцами слезы.

– Так почему ты плачешь?

– Потому что ничего не понимаю! – И новая порция слез потекла по ее вискам.

– Чего не понимаешь?

– Почему Алексей и Оксана так себя ведут?

– Ты о чем?

– Они меня обманывают! – Настя сверкнула глазами.

– Что значит обманывают?

– А то и значит! – Настя шмыгнула носом и насупилась. Но ее взгляд красноречиво говорил, что сейчас она все расскажет. – Первый раз я все это увидела в прошлую пятницу. Мы с Лешей договорились встретиться рядом с университетом, в нашем кафе…

– Со стеклянными стенами?

– Да. Ну, я иду и вижу через стекло, что рядом с Лешей сидит Оксана. Сидит близко, я так близко с чужим парнем не сяду. Она с ним очень откровенно кокетничает, а он радостный такой, смеется. Я захожу, говорю, что происходит? Над чем смеетесь? Они показали видео на ютубе. Да, это было смешно. Но это не причина вот так сидеть! Во вторник снова сидят. Ну, я подхожу, Оксана спрашивает, куда пойдем, а я ей, мол, у нас свои дела, и увела Лешу. Я сказала ему, что мне не нравится все это, а он мне – что ты придумываешь, ничего нет. Я Оксане говорю, мол, я что-то не понимаю… А она мне – ты что? Как ты могла подумать? Мы с тобой подруги! – Глаза Насти снова наполнились слезами. – Вот что мне делать? Кому верить? Я же знаю, что видела. Знаю. – Она вытерла пальцами слезы с виска.

– Настя, ты этой рукой не сильно двигай, – сказала медсестра, – лучше здоровой.

Настя опустила руку на одеяло.

– Пить хочешь? – спросила медсестра.

– Да.

– На, бери бутылочку.

Настя отвинтила пробку, приподняла голову и отпила несколько глотков.

– А сегодня после экзамена снова… Смотрю в окно, а она ему руку на плечо положила. Я подошла и спрашиваю, у вас все нормально? Вас ничего не смущает? Оксана руку убрала, ухмыльнулась… – Лицо Насти стало злым. – А Леша мне: «Настя, ты чего?» Мне так паршиво стало, аж затошнило. – Она скривилась и снова отпила из бутылки. – Ну, развлекайтесь, говорю, и пошла. Он за мной, мол, ты чего? Я ничего не сказала и ушла. Вот так…

– Да, неприятная история.

– Ну вот скажи, я правильно сделала, что ушла?

– Ну… не знаю. Если честно, то рука на плече – это не причина для ссоры. На людей посмотришь, так везде объятия и поцелуи вместо «здрасьте». Но раз ты так говоришь, то, наверное, ты что-то увидела.

– Да, я увидела. И Оксана так на меня смотрела, что мне хочется умыться. Я удалила ее номер и забанила страницу.

– Понимаю, – Галя кивнула.

Ох, она это очень хорошо понимает, сама не раз встречала такие вот взгляды так называемых подруг.

Настя болезненно скривилась и дотронулась до ссадины на локте:

– Ну и болит же!

– Говорю тебе, не трогай, – заботливо посоветовала медсестра. – Особенно когда заживать будет, а то следы останутся на всю жизнь.

Настя нахмурилась и показала рукой на рюкзак, лежащий рядом с сиденьем Галки.

– Дай мне телефон, в наружном кармане, он в лужу упал, и Дима его выключил. Может, он уже высох?

– Ты хочешь позвонить?

– Нет, проверить, работает или нет.

На вид смартфон был сухой, но под чехлом расплылись мокрые пятна.

– Надо было чехол снять. – Галя протерла смартфон бумажной салфеткой.

– Может, мне звонили? – предположила Настя.

– Потом проверишь, пусть еще посохнет, мало ли куда вода попала.

– Да он водостойкий.

– Настюша, потерпи. Посуда, на которой написано, что она не бьется, очень даже бьется. – Галя сунула телефон и чехол обратно в рюкзак. – Если срочно, я тебе свой дам.

– Нет, не срочно.

До госпиталя – до него осталось ехать пару минут – они не проронили больше ни слова. Подъезжая к воротам, Галя увидела перед шлагбаумом черный внедорожник, а рядом Александра Николаевича. Скорая притормозила, к водителю подошел дежурный, и тут же открылась боковая дверь.

– Сейчас вас встретят и сразу на рентген, потом на томограф, все это на первом этаже, – сказал Александр Николаевич.

– Спасибо. Извините, что причинили вам столько хлопот…

– Здрасьте, Александр Николаевич, – сказала Настя.

– Привет, Настюша. Что вы, Галина Сергеевна, мне приятно вам помочь. И я намерен отвезти вас обратно.

– Не стоит, честное слово. Вся эта история может затянуться не на один час.

– Вот и хорошо. У меня есть дела на работе. Давайте так договоримся: звоните мне, и я сразу приеду – отсюда до моего офиса пять минут.

– Хорошо. Спасибо вам огромное.

– Всегда к вашим услугам.

– Проезжай! – Дежурный взмахнул рукой, и Александр Николаевич захлопнул дверь.

Шлагбаум поднялся, и они миновали КПП. Метров через тридцать скорая въехала на пандус и остановилась напротив дверей с надписью «Приемное отделение».

– Ну, Настюша, сейчас мы передадим тебя в руки другого ведомства. – Медсестра зажала под мышкой айпад и открыла боковую дверь скорой, за которой их уже ждала каталка и двое санитаров в белых халатах. – Ребята, куда мне топать? А то я у вас еще не была, – бодрым голосом спросила она.

– Сюда и сразу направо, – показал рукой один из санитаров, и медсестра, переваливаясь с ноги на ногу, как уточка, вошла в приемное отделение.

На рентген очереди не было. Снимок подтвердил слова Федора Федоровича – перелом средней трети голени.

Над дверью в кабинет компьютерной томографии светилось табло «Не входить. Идет обследование», а на стульях вдоль стены сидели четверо мужчин с обветренными и сильно загоревшими лицами.

– Хлопцы, это Романа Рубеновича сестренка, – сказал один из санитаров, – ее машина сбила, надо без очереди.

– Не вопрос, – ответил самый худенький и высокий.

– Не вопрос, – вразнобой поддержали остальные.

Худенький поднялся на ноги:

– Присаживайтесь, доктор.

– Спасибо, мне не трудно стоять, – ответила Галя.

– И мне не трудно, садитесь.

– Спасибо, – она кивнула и села.

– Сама нарушила или водитель виноват? – спросил худенький у Насти.

– Сама.

– Что ж ты так, а? Жизнь штука бесценная, Бог ее два раза не дает. Одно дело в бою погибнуть, а другое – на дороге, под колесами дурацкой машины.

– А вы были в бою? – Настя распахнула глаза.

– Да, был.

Некоторое время она не сводила глаз с мужчины, а потом выдохнула:

– А там страшно?

– Конечно.

– Хм… Даже представить не могу, как там…

– А ты не представляй, – он улыбнулся, – твое дело дорогу переходить в правильном месте.

– Теперь точно не побегу на красный, – сказала она и добавила: – Я в медицинском учусь, когда закончу, буду хирургом, как Рома. Но он не хочет, чтобы я работала в госпитале.

– Он прав, тут работа тяжелая. Романа Рубеновича все уважают, он многим жизнь спас. Меня он тоже оперировал, в прошлом году осколки вынимал.

– А вы тут не первый раз?

– Не первый, – худенький усмехнулся, и тут табло над дверью погасло. – Сейчас Дашу вывезут, и можете заезжать, – сказал он, и Галя поднялась на ноги.