– Понравилось? – спросила Лесса.

Рабочие уже оттащили лёд, я спросил:

– А можно мне?

– Пробуй, конечно! – весело воскликнула девушка.

Я закрыл глаза, припомнил ощущения, смысл того, что недавно произошло. Представил себе водопад, мысленно остановил. По ушам ударили звон и грохот.

– Ух-ты! Получилось! – восхитилась Лесса.

Я открыл глаза. Рабочие направились к новым осколкам.

– Ну, пойдём обратно? – сказала девушка.

– Погоди, – сказал я, сняв сумку с плеча. Достал пузырёк с эликсиром. – Договаривались же на пятёрочку, осталось ещё четыре раза.

– Блять! – не сдержался кто-то из рабочих.

Ральчи отмер, прикрыл рот и смущённо проговорил:

– Ну, правда же, мы вообще не материмся… то есть практически.

Вернулись мы домой задолго до ужина. Я позвал Настю, сказал, что всё в порядке. Прошёл в свою комнату и без раскачки приступил к тренировке. В щадящем режиме. В смысле стрелы не заряжал, а так всё как всегда. Сказали же ведьмы, что стану как новенький, вот и нечего отлынивать.

Попросил Настю поиграть со мной во второй вампирский час. Согласилась из одолжения, ей всё ещё нездоровилось. Когда очнулся, спросил у Чаги нарезанный лимон и стакан, принялся заливаться привезёнными из Ремуза эликсирами. До ужина отрубился на усвоение этой человеческой гадости.

На ужин пришла Иля с Томми, само собой, собрались рейнджеры. Чивагор, сильно заикаясь от волнения, объявил, что это последняя поминальная трапеза по Ире, поэтому едим молча. Даже Томми сидел непривычно серьёзный и печальный.

Когда встали из-за стола, Иля строго спросила:

– Не передумал насчёт костра?

Я отрицательно помотал головой.

– Тогда иди за ней, – сказала она с грустным вздохом.

Я прошёл в нашу спальню. Долго смотрел на Иру. Взял с трюмо книжку Леноры, мой подарок на свадьбу, вложил ей в руки. Поднял свою мёртвую принцессу на руки и понёс из дома. У выхода толпились молчаливые эльфы. Даже если они ждали от меня каких-то слов, я не собирался ничего говорить.

На поляне скорби стоял готовый костёр, наверх вёл дощатый трап. Я взошёл наверх, бережно уложил Иру. Шепнул:

– Прощай. И до встречи в твоём клане.

Спустился, немного отошёл. Обернулся и протянул к костру руки. Обхватил любимую в последних, самых жарких, объятьях. Пламя взлетело до небес. Последние минуты нашей близости в Огне. Сам Огонь был очень нежен с Ирой, малыш разделил со мной печаль.

Огонь был очень старателен, от костра осталась лишь горстка пепла. Я разметал её «порывом ветра», не нужно мне хранить прах Иры. Она скоро возродится в нашем клане.

Подошла печальная Иля. Сказала:

– Вот и всё.

Она вздохнула как-то необычно печально.

– Вих… я понимаю, что это не совсем то, о чём мы договаривались, но ты говорил, что, если тебя всё устроит, заплатишь ещё сто золотых…

Я поднял на неё удивлённые глаза. Иля смущённо забормотала:

– Я не настаиваю. Просто вдруг ты забыл, и… я ведь старалась.

– Конечно, Иля, ты получишь эти монеты, – сказал я ласково.

– Очень хорошо, – проговорила она. – Тогда мы с Томми завтра утром возвращаемся в Ремуз… Да! Чуть не забыла! Тут пришёл этот противный Таворин, просил передать, что он на что-то согласен. Ждёт тебя в гостиной.

Ко мне группами и по одному стали подходить эльфы. Снова выражали сочувствие, говорили, что всегда будут помнить Иру, прощались и уходили. В сгущающихся сумерках их тихие голоса звучали поминальной песней. Под светом первых звёзд Чаги закрыл ворота. Я огляделся в опустевшем саду… столики, стулья среди деревьев и пеньки, выжженное пятно от костра на поляне скорби.

Иначе мне всё представлялось, когда я решил поближе познакомиться с эльфами. Просто познакомиться! Эти эльфы оказались совершенно не сказочными и гораздо более волшебными, чем я мог себе представить. Одна только Ира…

Да. Сейчас осталась одна только Ира в моей глупой жизни, лишь она делает её хоть немного осмысленной. Я взглянул на Илю, она, кажется, упорно дожидалась своих денег.

– Пойдём в дом.

Мы прошли в мою комнату, я отсчитал Иле сотню золотых.

– Благодарю за труды, и… прости, что так получилось, – сказал я.

– Это судьба, Вих, – ответила она. – Никто не виноват. Прощай. Заглядывай к нам с Томми в гости.

– Обязательно загляну, прощай.

Я проводил её до дверей и направился в гостиную. Там я поначалу немного завис в проходе. Таворин и Настя в человеческом виде сидели на диванчике, о чём-то мило беседуя.

«И этот хрен демонолог, походу», – подумал я.

Здесь же находились Чивагор, в кресле, и Скипа с Ральчи разместились задницами на столе. Командир рейнджеров встал, подошёл ко мне.

– Старина, куда Гронг велел убрать трупы? – спросил я.

– В пы-пыд-двал, ест-тесно, – ответил эльф.

– Таворин, – продолжил я, чуть повысив голос. – Скажи, пожалуйста, зачем ты пришёл?

Друид поднялся с дивана.

– Да как договаривались – ты поднимешь мертвецов, я их допрошу.

– И? – уточнил я.

– Видно будет по результатам допроса, – проворчал он.

– Они в любом случае останутся в моём распоряжении, – твёрдо проговорил я.

– У нас здесь, видишь ли, свои правила, – мягко возразил Таворин. – Держать не упокоенных мертвецов в частном порядке запрещено, это могут только официальные органы с ведома совета.

– Ты сказал «здесь». Я могу их увезти? – спросил я.

– Да, но не позднее завтрашнего полудня, иначе это будет считаться грубым нарушением правил, – сказал он.

– Поможешь с транспортом? – обратился я с просьбой. – Нам нужно несколько экипажей. Повозка для трупов, три экипажа рейнджерам, экипаж ведьмам и мне с Настей экипаж.

Таворин угрюмо уставился на меня, нехотя заговорил:

– Вот тут бы и послать тебя на хрен, а завтра арестовать за нарушение… но ты же, гад, так вовремя начал этот разговор…

Эльфийские простота и душевность неописуемы!

– Ладно, транспорт будет на рассвете, я вас даже провожу до поста Драги, – проворчал друид. – На этом у тебя всё? Может, перейдём к делу?

Я обернулся к Чивагору.

– Старина, проводи, пожалуйста. Ни разу не был…

Он удивлённо на меня взглянул и кивнул в ответ. Таворин с полупоклоном подал Насте руку! Чертовка положила свою ладошку в его ладонь и жеманно встала! Что тут происходит, кто кому дурит голову?!

«Да в курсе он, что я демон», – сказала Настя мысленно. – «Просто он воспитанный, не то что некоторые»!

Я, сдержав ругательства, пошёл за Чивагором. Рейнджеры подскочили со стола, я сказал добродушно:

– Здесь пока посидите.

Мы вышли в сад, обошли дом. С другой стороны Чивагор открыл низенькую железную дверь. Снял с крюка фонарь, открыл крышку и протянул мне.

– Зажги, пожалуйста.

Я поднёс ладонь со знаком Огня, фонарь как сам собой загорелся. Мне его свет без надобности, скорее, мешает, я «осознал» пространство. Просто три небольшие клети анфиладой, из третьей ведёт лестница, скорей всего, на кухню. А жмуриков наших расположили в первой на холстине. Вдоль одной стеночки то, что осталось от вампиров, напротив трупы некромантов. Вампиры вообще неинтересны, я подошёл к крайнему колдуну и собрался уже приказать ему вставать.

«Подожди, Лёш», – мысленно сказала Настя. – «Сначала я поговорю».

Я обернулся к ней и снова завис. Ну, к её истинному облику я привыкший, но она мерцала багровым пламенем, огонь словно наполнял её изящную фигурку, струился по крыльям. Демон подошла к мертвецу, протянула к нему руки. Руки вытянулись, она погрузила огненные пальцы ему в грудь, что-то потащила. Донёсся призрачный вопль ужаса, стало вдруг зябко, неуютно. Демон с усилием вырвала тёмный силуэт, призрак отчаянно бился и корчился в огненных объятьях.

– Так мы допрашиваем мёртвых подозреваемых в тяжких преступлениях, – торжественно проговорил Таворин. – Вызываем демона и просим поговорить с духом. В этот раз вызывать не пришлось, Анастазия любезно согласилась принять участие.