– Эй! – крикнул он, скорее недоуменно, чем гневно.

Ему еще не верилось, что он наблюдает методичное избиение беззащитной женщины. Как будто он жил в какой-то волшебной стране, населенной ангелами с крылышками.

Мужчина оторвался от своей жертвы и по-волчьи оглянулся через плечо.

– Иди своей дорогой, – посоветовал он прерывисто. – Без тебя разберемся.

Держа сумку в левой руке, Самурай пошел на него, приговаривая:

– Ты что, мужик, очумел? Угомонись.

– На помощь! – опомнилась лежащая у забора женщина. – Спасите!

– Заткнись! – Мужчина попытался пнуть ее ногой, но промахнулся, потому что не спускал глаз с приближающегося Самурая. – Это жена моя, понял?

– Значит, бить нужно?

– Заслужила! А ты не вмешивайся!

– Никто не вмешивается. – Не сбавляя шага, Самурай позвенел в ночном воздухе связкой ключей, подтверждая сказанное. – Я домой иду. Меня ваши семейные разборки не касаются.

– Помогите! – не унималась лежащая ничком женщина. – Убивают!

– Врет, сука, – прокомментировал мужчина, пиная супругу. – Никто ее убивать не собирается. Проучу немного и все.

Уже на расстоянии нескольких шагов от него явственно разило перегаром. Ростом он вымахал под два метра, телосложение имел отнюдь не хрупкое. Здоровенный бугай. Чуть ли не на голову выше Самурая.

– Учить надо, – согласился Самурай. – Иначе никак.

Связка ключей исчезла в его кулаке. Сумка мягко упала на землю. Почти без замаха, а просто нырнув вперед всем корпусом, Самурай поддел кулаком нижнюю челюсть противника.

Клацнули зубы. Запрокинув голову, мужчина начал падать назад, но это было бы слишком просто. Поймав его за отвороты куртки, Самурай нанес еще несколько коротких ударов, метя в верхние зубы и в переносицу. Дважды хрустнуло. После этого мужчина совсем обмяк и сделался вдвое тяжелей прежнего. Пришлось позволить ему рухнуть рядом с вопящей женщиной.

– Убиваю-ут, – надрывалась она. – Ой, боженьки, прямо насмерть убивают!

– Да успокойтесь вы, – произнес Самурай с досадой. – Все в порядке уже.

– В порядке? – Она тупо посмотрела на окровавленное лицо мужа и вдруг издала такой пронзительный вопль, что где-то вдали залаяли потревоженные собаки.

– Масик! Ты живой?

Масик издал невнятный звук. Может быть, подтвердил, что жив, а может, как раз усомнился в этом. Сидящая рядом женщина принялась тормошить его.

– Живой? Скажи, ты живой, Жорик?

Свой вопрос она задала раз пять, не меньше, но отвечать пришлось Самураю.

– Скоро очухается, – пообещал он. – Несколько дней не сможет бриться и вообще будет избегать смотреться в зеркало, но это пройдет.

– А пить? – спросила немного успокоившаяся женщина. – Водку пить он сможет?

Самурай вернулся за сумкой и, повесив ее на плечо, проворчал:

– Дело нехитрое.

– Тогда я пропала. Нажрется и опять злость на мне срывать станет. Что же теперь делать, господи?

Женщина зарыдала, уткнувшись в воротник. Куртка на ней была старенькая, давно вышедшая из моды. На ногах – бесформенные сапоги неопределенного цвета с квадратными каблуками. Колготки рваные. Волосы растрепаны. Жалкое зрелище.

– Хотите, я ему правую руку вывихну? – учтиво предложил Самурай. – Или даже обе сразу. Тогда он вас точно не тронет.

Женщина испуганно вздрогнула.

– С ума сошли? А деньги он как зарабатывать будет? Ох, и откуда вы только взялись на мою голову?

Самурай вспомнил рассказ родителей. Хотел ответить, что взялся прямиком из ада, но не стал, пощадив чувства спасенной. Ей своего ада хватало.

– Мы соседи, насколько я понимаю, – вздохнул он. – Давайте я помогу вам мужа в дом затащить.

В этот момент Масик сделал первую попытку приподняться с земли. Попытка оказалась неудачной. Голова Масика упала обратно, он захрипел.

– Я сама, – сердито сказала женщина. – Вы уже сделали все, что могли. Изуродовали супруга. – Она наклонилась. – Передние зубы выбили. Теперь на стоматолога тратиться придется. Где я деньги возьму?

– Я дам. – Самурай запустил руку за пазуху. – Хватит?

– Не-а. Масику теперь страсть как выпить захочется.

Женщина поспешно схватила и спрятала протянутые купюры.

– Если выпьет – обязательно поколотит, – предупредил Самурай, вглядываясь в мутные, но уже частично осмысленные глаза Масика.

– Обязательно, – пообещал тот. – Жинке ноги повыдергаю. Тебе, щегол, башку откручу, дай срок. Ты мне нос свернул, падла. У меня запасной имеется, что ли?

– Еще и на пластику тратиться! – воскликнула женщина.

– У тебя муж киноактер? – удивился Самурай.

– Если не актер, так что же, со скособоченным носом теперь ходить?

– Уродом? – подхватил Масик с земли.

– Есть средство от уродства, – сказал Самурай. – Народное, проверенное. Принял, и ты уже красавец. Хоть с кривой мордой, хоть с чем.

– Какое? – обрадовалась женщина.

– Такое.

Брошенная бутылка не покатилась по земле, поскольку имела квадратную форму. Шлепнувшись возле Масика, она заманчиво заблестела в темноте.

– Дешево отделался, – прокричал он вслед Самураю.

В голосе прозвучали наглые нотки.

Самурай, успевший удалиться на несколько шагов, замер. Обернулся. С трудом разжал стиснутые зубы.

– Это ты дешево отделался, – глухо произнес он. – Больше мне на глаза не попадайся. Даже если море по колено будет, все равно мой дом десятой дорогой обходи.

– А если я к тебе с топором заявлюсь? – угрожающе спросил Масик.

Вид литровой бутылки настроил его на воинственный лад.

– Зачем же откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? – спросил Самурай. – Я тебе свой топор принесу. Прямо сейчас, хочешь?

Желание высказано не было. Присутствовало в тоне Самурая нечто такое, что заставило Масика умолкнуть. Если бы он был способен описывать свои внутренние переживания, то сказал бы, что почувствовал близость смерти. Как будто лишь на миллиметр с ней разминулся.

Так оно и было, кстати говоря.

Отшельничество не задалось. На следующий день Самурая ожидала еще одна встреча, перечеркнувшая все надежды на спокойную жизнь. Он заканчивал многокилометровую прогулку и уже свернул на свою улицу, когда неожиданный звонок вынудил его остановиться. Это был особый телефон, а значит, и звонок тоже был особенный. Пренебречь им Самурай не мог, потому что в этом случае он выбывал из игры и терял все последующие заказы. Таково было правило, установленное человеком, который называл себя Диспетчером – и не безосновательно, надо заметить, поскольку в руках его находились все рычаги, благодаря которым приводились в действие механизмы тайного бизнеса на человеческой крови.

– Есть дело, – лаконично произнес Диспетчер. – Я сброшу тебе номер. Договаривайся сам.

Впервые за все время сотрудничества Самурай сделал попытку отказаться от работы.

– Слушай, – сказал он. – А можно передать заказ кому-то другому? Я в кои-то веки отдохнуть собрался.

Голос Диспетчера не изменил бесстрастной интонации, когда он произнес в ответ:

– Заказ передать, конечно, можно. Но навигатор показывает, что ты сейчас в Юзовске находишься. Это так?

– Так, – подтвердил Самурай.

– Заказчик тоже из Юзовска. Рационально привлечь тебя. Я так думал. Ты отказываешься работать?

– Только в этот раз. Послушай…

Диспетчер был непреклонен:

– Да или нет. Я не могу позволить себе уговаривать исполнителей всякий раз, когда на них нападет блажь отдохнуть или еще что-нибудь. Это не работа. Желающие взять твой заказ найдутся, Самурай, ты знаешь. Но свято место пусто не бывает, это ты знаешь тоже. Так что решай. Прямо сейчас. Тридцать секунд. Время пошло.

– Сбрасывай номер, – сказал Самурай, интонация которого тоже не поменялась ни на тон, ни на полтона.

Это был сугубо деловой разговор. Эмоциям тут места не было. Он сам подписался работать без сбоев и простоев, когда нанимался в организацию. За ошибки виновных карали, за отказы навсегда вычеркивали из списка исполнителей. Самураю, чтобы попасть в Англию, следовало тянуть лямку еще три или четыре года. Вот потом можно будет послать Диспетчера подальше, сбросить хитрый телефончик и свалить навсегда. Три года – не так уж много. Даже четыре. Примерно по одному заказу в полтора месяца. Бывает, реже. Бывает, чаще. В общем, еще где-то полсотни трупов, и Самурай свободен. Ради этого можно потерпеть.