Едва он пробежал несколько метров, как телефон булькнул, оповещая владельца о полученном сообщении. Он сразу читать не стал. Тигр еще не вышел на охоту. Когти не были выпущены, меч оставался в ножнах, патроны – в магазине. Всему свое время. Каждому – своя жизнь и смерть.

Добежав до поселка, Самурай перешел на быструю ходьбу. Утро было солнечное и свежее, как он любил. Пахло огородными кострами и сыростью. Над землей стелился туман, срезая половину домов с заборами. Было жаль упущенной возможности побыть здесь еще хотя бы месяц… хотя бы недельку.

Вчерашний вечер Самурай провел почти как задумывал, если не считать, что уснул слишком рано, не успев как следует поблаженствовать у камина. Но теперь было поздно и бессмысленно сожалеть об этом. Упущенные возможности на то и упущенные, что остаются неиспользованными. Ладно, поищем другие. И найдем. И воспользуемся ими. Сполна.

Из тумана вышел дачник с зачехленным спиннингом за спиной. Дилетант принял бы его за человека с ружьем, но только не Самурай. Он хорошо знал, как выглядят вооруженные люди. Много времени он провел среди них, многих убил и многие пытались убить его. Но в данный момент еще можно было позволить себе побыть беспечным отдыхающим, и, поздоровавшись, Самурай деловито осведомился, на что здесь лучше клюет и какая рыба водится в здешнем водоеме. Получив обстоятельный ответ, он покивал, как будто немедленно собирался взять удочку и отправиться на рыбалку, но, разумеется, не сделал этого.

Он не был рыболовом. Он был охотником. На человека.

Очень не хотелось покидать дом, так и не ставший длительным убежищем. Мутные окна глядели с упреком, дверь отказывалась подчиняться ключу. Самурай все равно открыл ее и начал собираться.

– Ничего, потерпи, – произнес он почти беззвучно. – Я скоро вернусь.

Дом не ответил, храня обиженное молчание. Ему, как и человеку, хотелось тепла и уюта. Вчерашняя зола еще не остыла в камине, наколотые поленья источали древесный запах, ведра были полны свежей воды, в холодильнике хватало провизии… А что, если остаться? Плюнуть на Диспетчера и на Туманный Альбион? Утопить пристроенный неподалеку пистолет и забыть тайники, где хранятся остальные? Покончить с прошлым, как с прочитанной книгой, когда последняя страница перевернута?

Искушение было столь сильным, что Самурай был готов подчиниться. Однако он не мог этого сделать по очень важной причине. Мужчина, который потакает своим слабостям и отказывается от намеченных целей, перестает быть хозяином своей судьбы. Самурай был не из таких. Подхватив полегчавшую сумку, он покинул дом и направился в сторону трассы.

Его взялся подвезти крепкий, рано поседевший мужчина, в котором угадывалась военная косточка.

– Откуда? – спросил Самурай и, оценив пустынный загар водителя, показал пальцем на предполагаемый юго-восток. – Оттуда?

Мужчина покосился на него и буркнул:

– С дачи. А ты что, бывал?

– Где? – дурашливо захлопал глазами Самурай. – На даче?

– Там, куда по зову сердца и долга ездят.

– Чуток ближе.

– Где именно?

Вот так приоткроешься человеку, и вдруг выяснится, что вы находились по разные стороны фронта или, наоборот, где-нибудь рядом… настолько близко, что и личность установить недолго.

– Без комментариев, – сказал Самурай, цитируя персонажей кино.

Ему вдруг представилось, что спутник занимается аналогичной работой и отсиживался в поселке по той же причине, что и он сам.

– Я тоже без комментариев, – сказал седой, улыбнувшись одной половиной тонкого рта. – Тебе куда в город?

– Я на въезде выйду.

– Шифруешься?

– А надо?

– Никогда не лишне. Особенно в наше время.

Самурай с интересом взглянул на обращенный к нему профиль.

– Какое оно, по-твоему?

– Время?

– Ну.

– Подлое, – ответил седой. – Но оно всегда таким было и будет. Потому что мы в нем живем, люди.

– Подписываюсь, – сказал Самурай. – С небольшой поправкой. Без экскурсов в будущее.

Спутник опять покосился на него, на этот раз долгим взглядом:

– Думаешь, что-то изменится?

– Должно, – с уверенностью ответил Самурай.

– Почему так думаешь?

– Хвосты отпали, клыки стерлись. Когда-нибудь и подлость отпадет. За ненадобностью.

– Идеалист!

Это было произнесено таким тоном, что можно было подставить любое другое слово. Например, дурак.

Но Самурай не обиделся. Чаще всего ему было все равно, что думают о нем другие. Обычно ему хватало своего собственного мнения о себе самом. Не то чтобы оно было таким уж лестным. Зато точным.

Оказавшись в городе, он первым делом обеспечил себя недорогим жильем, обосновавшись в квартире на втором этаже, откуда, в случае необходимости, можно было ретироваться прямо с балкона. Затем отправился на экскурсию и, обойдя несколько улиц, подобрал подходящее место для встречи с заказчиком. Это была троллейбусная остановка рядом с подземным переходом с четырьмя входами и таким же количеством выходов. Уйти можно было и прямо через оживленную четырехрядную дорогу, поскольку машины здесь не имели возможности разогнаться из-за близости перекрестка.

Осмотревшись, Самурай обстоятельно пообедал и позвонил по сброшенному номеру. Ответила женщина, судя по голосу, молодая. Это было тревожным звоночком. Самурай не любил работать на женщин, даже если они использовались лишь в качестве прикрытия. С ними слишком часто случалась морока, они что-нибудь забывали, путали или думали о том, как выглядят, вместо того, чтобы направлять мысли в нужное русло.

Он еще сильнее напрягся, когда увидел особу, представившуюся Катей. О ее умственных способностях говорили водительские права, сунутые за щиток таким образом, что ничего не стоило прочитать настоящее имя обладательницы.

– Как, вы сказали, вас зовут, Катя? – осведомился Самурай. – Лилия?

Когнитивный диссонанс был достигнут в одно мгновение ока. Девушка растерянно захлопала глазами.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Оттуда, – ответил он грубо. – Продолжай.

Лилия помолчала, собираясь с мыслями, которые, надо полагать, были короткими, суетливыми и беспорядочными.

– Не напрягайся, – посоветовал Самурай, глядя в лобовое стекло прямо перед собой. – Просто расскажи все, что тебе поручили передать. Но сначала давай проедем немного дальше. Сзади троллейбус сигналит, слышишь?

– Ты сам сказал подъехать на остановку!

– Я не говорил, что мы будем торчать здесь до тех пор, пока вокруг не соберется толпа. Трогай.

Лилия нервно наступила на педаль. Каблук соскочил. Машина едва не стесала борт обгоняющему их «Форду». Девушка вела себя настолько бестолково, что Самураю стало обидно за свою профессию. Выслушав ее и приняв конверт, он спросил:

– Недостачи не будет?

– Какой недостачи? – не поняла она.

– Если в конверте не хватит хотя бы одной купюры, контракт считается расторгнутым, – пояснил он.

– Здесь вся сумма, – сказала на это Лилия. – Задаток, как договаривались.

– Хорошо, – сказал Самурай. – Сейчас я выйду, а ты поезжай дальше. И скажи своему боссу, чтобы в следующий раз прислал кого-нибудь другого.

– Почему? Я тебя в чем-то не устраиваю?

Неужели в ее голосе действительно прозвучало кокетство, смешанное с оскорбленным самолюбием?

– Да, – подтвердил Самурай.

– Чем же?

– Всем, – отрезал он и захлопнул за собой дверцу.

Нет, дело ему решительно не нравилось. При таком нелепом начале не жди хорошего конца. По уровню интеллекта эта Лилия недалеко ушла от цветка, именем которого ее назвали. Только и умеет, что цвести и благоухать. И язык, небось, как помело. Нужно быть кретином, чтобы впутывать в мужские дела безмозглую девку с дурацкими амбициями!

Потратив около часа на то, чтобы отвязаться от возможного «хвоста», Самурай нашел дорогой ресторан, пустующий в разгар рабочего дня, заказал поесть и, пользуясь отсутствием посетителей, без помех изучил содержимое конверта. Радиомаячка или каких-либо признаков химической обработки обнаружено не было. Деньги присутствовали. Досье на Валерия Витальевича Русанова, вместе с его фотографиями, тоже. Оставалось побыстрее разделаться с ним и вернуться на дачу, пока не начались дожди, снега и холода.