Так и продолжалось дальше. Со временем, благодарность за мою помощь начала угасать, пока, в конце концов, не начала восприниматься, как должное. Любовь, которую я пыталась получить за свои добрые дела, я, увы, тоже не получила.
И теперь этот Честер смеет говорить такие вещи?
Я так больше не могла. Боль и злость переполнили всё моё существо. Я должна была что-то с этим сделать, куда-то вылить всю эту ярость. Я разозлилась на себя, ругала себя зато, что так много сделала для этой семьи, но меня всё-равно никто ни во что не ставит.
Я придумала, как вылить эту ярость. Я ударила себя по руке. Затем подругой руке, по ногам… и вот я уже с минуту сижу на полу и бью себя по руками ногам, как бы наказывая себя за мою доброту, которую люди не ценят. За доброту, об которую вытирают ноги.
Я вспомнила Честера. Как он однажды избил меня…
Это случилось прошлой весной. Мы с Лоррейн весь день готовили угощения для небольшой вечеринки в честь восемнадцатого дня рождения Честера, который, в свою очередь, весь день играл в видеоигры на компьютере.
Повеселившись на вечеринке и проводив последних гостей, мы с Лоррейн окинули взглядом дом. Ох и беспорядок же там был.
– Клои, не могла бы ты убраться, – попросила Лоррейн.
– Но я и так весь день на ногах, – умоляюще протянула я. – Может, на этот раз уберётся Честер?
– Почему сразу я? – Завопил он.
– Потому что мы весь день убирались и готовили закуски на твой день рождения,– спокойно ответила я.
– И правда, – согласилась Лоррейн. – Сын, мы весь день готовили для тебя и твоих гостей, помоги хотя бы сейчас.
– Ничего я не буду делать. Мне и так хорошо. Если вам мешает этот беспорядок, сами и убирайте, – ответил Честер и ушёл в свою комнату.
Спустя 5 минут, Лоррейн поднялась в комнату сына, дверь которой распологалась напротив моей.
– Пускай эта *он назвал меня нецензурным словом, что означает «девочка лёгкого поведения»* сама убирается. Почему всё должен делать я? – Услышала я крик Честера.
Это он меня так назвал?
Спустя какое-то время, Лоррейн спустилась и попросила меня убраться. Я уже собралась это сделать, как по леснице спускается Честер и идёт в мою сторону. Ничего не сказав, он схватил меня за волосы и несколько раз ударил по голове, после чего Стив отцепил его от меня.
Я схватилась за больную от ударов голову и заплакала, Честер же ушёл в свою комнату, и Лоррейн побежала за ним.
Стоило мне подняться в свою комнату, как услышала их разговор.
– Да достала меня эта *девочка лёгкого поведения*. Она мне всю жизнь испортила. Зачем ты её вообще забрала?
От нахлынувших воспоминаний моя истерика нарастала. Мне больше не хотелось жить.
Я открыла ящик в письменном столе и достала канцелярский нож. Я сделала лёгкий надрез на запястье. Мало. Ну же, смелей. Я собралась уже сделать второй, поглубже, как вдруг… Бум…
Я обернулась в сторону зеркала. На полу лежали осколки и камень, который был способен поместиться в ладонь. Я повернулась в сторону открытого окна – никого нет. Я выглянула – на улице тоже никого не было. Но кто-то же бросил этот камень. Я вспомнила о канцелярском ноже в моей руке. Я чуть не совершила огромную глупость. Только я подошла к столу, чтобы убрать нож обратно в ящик, как в мою комнату ворвалась Лоррейн.
– Что тут происходит? – Спросила она.
Но, увидев нож в моей руке, удивление на её лице сменилось страхом.
– Что ты тут делаешь? – Спросила она меня.
Я не выдержала и выплеснула на неё все обиды, которые во мне накопились. Она схватила мою руку.
– А если бы ты задела себе вену? – Спросила она. – Ты что, хочешь умереть? – После этих слов она просто вышла из моей комнаты.
Спустя какое-то время, в мою комнату вошли Рут и Анна.
– Клои, – жалостливо начала Рут, – что ты делаешь?
– Тебя могло не стать, – прошептала Анна. На её глазах проступили слёзы. Я тут же поняла, какую ошибку я чуть не совершила, желая себя убить. Мои маленькие сестрёнки не заслуживают таких страданий. Я обняла их.
– Простите, – прижимая сестёр с двух сторон, сказала я.
– Ой, совсем забыла! У нас кое-что для тебя есть, – оживившись сказала Рут и достала небольшой свёрток, – с днём рождения, сестрёнка.
Я распаковала свой подарок. Это был самодельный фотоальбом с нашими совместными фотографиями.
– Он чудесный. Спасибо, девочки! – Сказала я, затем поочерёдно обняла и расцеловала сестёр.
Я тоже подарила подарок Рут, положив его в стопку с подарками от гостей. Это были серьги, которые очень хотела моя сестра.
Глава 2
Лето прошло, а мне так не хочется возвращаться в школу, в свой класс, где меня больше никто не ждёт. Всё лето я не общалась с Моникой, несмотря на то, что живём мы совсем рядом. Когда я звонила, она не брала трубку, а когда мы пересекались в магазине, делала вид, словно меня не замечает. Я не понимаю, что произошло. Может, я её чем-то обидела?
Я зашла в класс. Моника сидела с Люком, нашим одноклассником, и что-то бурно обсуждала. Она не поздоровалась, я тоже не стала, вместо этого я молча села на другое место.
Предыдущие 4 года, мы с Моникой были неразлучны и всегда сидели за одной партой, так что мне было очень непривычно от того, что мы отдалились.
Мы просидели так все уроки, как вдруг…
– Ты идёшь домой, Клои? – спросила Моника.
– Да, – ответила я.
– Может, пойдём вместе? – предложила она.
– Ладно, – непонимающе ответила я.
Путь домой сопровождался неловким молчанием, пока Моника не решила разбавить тишину.
– Извини, что избегала тебя, – начала она. – У меня были проблемы в семье, не хотелось тебя грузить.
– Я бы тебя всегда поддержала, Моника, ты же знаешь!
– Прости, – только и ответила она.
Оставшийся путь мы вспоминали все позитивные моменты, случившиеся во время нашей дружбы.
– Это машина Джейкоба? – Посмотрев куда-то вдаль, перебила Моника.
Я взглянула вперед. Беседа так нас увлекла, что я не заметила, как мы почти подошли к дому Моники. Мы живём по соседству, так что я без проблем смогла заметить машину Брайана, стоявшую чуть в стороне от моего дома.
Как бы объяснить, кто такой Брайан? Брайан – это нежность, резко сменяющаяся злостью. Брайан – это бесконечные скандалы и недопонимания. Брайан – это потерянный год жизни. Брайан – это худшее, что со мной когда-либо происходило. Брайан – мой бывший парень.
– Ты можешь посидеть у меня, пока он не уедет, – предложила Моника.
– Было бы неплохо, – ответила я.
Мы направились к дому моей подруги, такому уютному и родному. Раньше, мы много времени проводили в её комнате. Больше всего нам нравилось, вернувшись из школы и пообедав за уютным семейным столом с отцом Моники, подняться в комнату моей подруги, удобно устроиться на её кровати, обернувшись одеялом и смотреть кино, переодически отвекаясь за сплетнями и обсуждением одноклассников и знакомых парней, характером либо внешностью схожими с героями кино.
Как сейчас помню тот день, полностью перевернувший всю мою жизнь вверх тормашками.
Это случилось в прошлом году. Сильно поругавшись накануне со Стивом и Лоррейн, я поднялась к себе в комнату и позвонила Монике, в надежде на её поддержку. Моника всегда чувствует, когда мне плохо и всегда готова помочь. Так было и в этот раз.
Мы разговаривали до полуночи и мне сильно полегчало, после, попрощавшись, я легла спать. На утро следующего дня, проснувшись в бодром настроении, я привела себя в порядок и спустилась на кухню завтракать. Но моему хорошему настрою не сужденно было прожить долго.
– Доброе утро, – по привычке сказала я.
Но Лоррейн и Стив проигнорировали меня. Тогда я спросила, могу ли я зайти после школы к Монике. На что ответа не последовало. Стив и Лоррейн делали вид, словно не замечают меня. Я молча приготовила себе завтрак и села за стол. Вся семья в тот момент уже была в сборе и что-то обсуждали. Я пыталась заговорить с Рут и Анной, но каждый раз Лоррейн перебивала меня и переводила тему, будто я и не говорила вовсе. В конце концов, еле осилив завтрак в такой атмосфере, я собралась и вышла из дома по направлению к школе. Там я встретилась с Моникой, которая поинтересовалась, как моё настроение и атмосфера в доме. На что я поделилась своими мыслями о том, что больше не могу так жить и с нетерпением жду своего поступления в колледж.
