У меня четыре вопроса: «Что, если бы меня издали?», «Что, если бы мы встретились?», «Что, если бы люди вели себя так, как я хочу?» и «Кто я?». Я сижу за столом главного редактора издательства FreeFlow и, вращая металлическое колесо для принятия решений, понимаю, что едва ли получу ответы. Я мечтал оказаться на этом месте и подписать контракт на публикацию книги, но, причина моего нахождения здесь иная.

– О чем вы думали, Максим? – отчитывает Никита, нахмурившись и скрестив руки. – Вы настолько умом тронулись, что пришли стажироваться на должность помощника редактора только с той целью, чтобы улучить возможность лично поговорить со мной и убедить напечатать вашу книгу?

– Согласитесь, неплохое начало для истории? – неуверенно улыбаюсь я. – Молодой писатель настолько верит в свое произведение, что хитрым образом устраивается в любимое издательство и при первом удобном случае проникает к главному редактору, чтобы убедить опубликовать свою рукопись.

Никита выглядит усталым: FreeFlow ведет переговоры со множеством известных российских авторов об издании их книг на острые социальные темы: об убийствах геев в Чечне, домашнем насилии и страшных психических проблемах – все то, большинство издательств боится продавать, потому что «кому-то сверху» это не понравится.

– Эта ваша «история» подошла к концу, так и не начавшись, – злобно отвечает редактор. – Вы прислали произведение три месяца назад, отсутствие ответа означает отказ.

– У «Контакта» более пятисот тысяч прочтений на Wattpad и преимущественно положительные отзывы. Разве это не доказывает потенциал книги на хорошие продажи?

– Нам не интересны рукописи российских авторов с американскими персонажами и англоязычными псевдонимами!

– Какое это имеет значение?! – недоумевающе возмущаюсь я. – Аудитория подобных историй не заинтересована в российском сеттинге: она хочет американских улиц, Нью-Йорков, Лос-Анджелесов, а не хрущевок или деревень из Херово-Фигово с полуразваленными избушками и буренками. Зарубежная обстановка книге лишь на пользу, с точки зрения коммерции!

Никита тяжело вздыхает, и мне показалось, что он кинет в меня вращающуюся шестеренку. Пусть попробует, мне это на руку: я устрою скандал в медиа.

– Максим, – взмолил главный редактор, – у нас четкая позиция по этому поводу. Почему вы решили, что вам лучше известны предпочтения аудитории?

– Прошу! Вы единственное издательство, которое берется за такие произведения, как мое! – не отступаю я. – Когда я услышал о книгах, что вы публикуете, то был уверен, что у нас с вами сложится идеальное сотрудничество.

Никита снимает очки и протирает их. Глядя отсутствующим взором в сторону, он продолжает холодно и монотонно:

– Как видите, это не так. Мы даже не будем рассматривать вашу книгу, если вы не смените место действия на Россию и не возьмете нормальный псевдоним.

– Что значит нормальный?! – я почти перехожу на крик. – «Генри Рузвельт» звучит величественно – сразу хочется узнать, какую историю написал человек с таким именем.

– Возможно, – с сомнением в голосе произносит Никита, – но есть проблема: по вашему тексту видно, что он написан русским. А вы поднимаете такие темы, в которых совершенно не разбираетесь.

– Ой, все…

– Кстати, вспомнил: в вашей книге несколько раз встречается фраза «Ой, все». За рубежом так не говорят, между прочим.

– Ну и ладно, – отмахиваюсь я, – давайте наймем литературного редактора там, в Штатах, который исправит логические несостыковки, – продолжаю я с надеждой, что издательство пойдет мне навстречу. – Я готов разделить бюджет на оплату его услуг.

– Это так не работает.

– Слушайте, я более-менее изучил быт американцев. Знаю, что они любят переезжать; что у них сложные отношения с Мексикой; что там дорогое образование, на которое родители копят с самого рождения ребенка. А также, что Нью-Йорк на самом деле вонючий. Я уже молчу про проблемы демократов и республиканцев.

– Здорово, что вы провели исследование и, возможно, даже общались с жителями США, но… – редактор не знает, как закончить предложение.

– Вы намекаете, что я пишу, как подростки на Wattpad а-ля: Всем привет! Меня зовут Мэри Джонсова, я живу на Тайм-сквере, мне 16 лет, рост – 160, вес – 45 килограмм, группа крови третья, резус фактор положительный. У меня собственный особняк, который достался мне после смерти родителей, и крутая тачка, которую я зову Малышкой. Я такая супер-чикуля и сегодня иду в новую школу… — и сопровождаю текст картинками внешности и нарядов героев вместо художественных описаний?

– Ни в коем случае, – на удивление искренне отвечает Никита, – у вас относительно хороший текст, но мы не будем его издавать. Всё. Конец. Просто примите это.

Я делаю глубокий вдох и прижимаю ладони к лицу.

– Столько сил было потрачено на эту книгу впустую…

– У вас огромный потенциал, Максим, – утешает редактор, – просто, мне кажется, вы его направляете не в ту сторону. Вы в курсе, что большинство изданных авторов перестают писать?

– Конечно, я знаю о вашем рынке! Я также знаю, что вы платите авторам копеечные отчисления с продаж, а затем давите на них, чтобы они поскорее писали сиквелы и новые конвейерные произведения, чтобы нажиться на чужом интеллектуальном труде.

– Не чтобы нажиться, а чтобы платить людям зарплату. Таков бизнес. Вы поработали у нас и должны были понять внутренние процессы.

Я оглядываюсь и вижу, как сквозь стеклянные стены кабинета главного редактора на меня пялятся трое сотрудников FreeFlow, из-за чего чувствую себя униженным.

– Вообще-то я не работал, а всего день проходил бесплатную стажировку, на которую попал лишь с третьего раз.

– Потому что нецелесообразно брать людей с первоклассным техническим образованием на должность помощника редактора.

– Я это заметил, когда меня пригласили только после того, как я сказал, что учусь на гуманитарном направлении. Еще и фотографию пришлось отфотошопить, чтобы меня не узнали.

– Максим, я понимаю, сколько труда ты вложил, чтобы поговорить со мной, учитывая, что мы не даем обратную связь авторам, которым отказали, – он перешел на «ты» и старается говорить в дружеской манере.

– О, раз вы затронули эту тему! – я вдруг вспыхиваю в приступе гнева. – Как по мне, вы не уважаете труд писателей, не отправляя им обратную связь. Людям приходится ждать три месяца, чтобы в итоге получить молчание. Вы думаете, справедливо игнорировать людей, которые возлагают на вас надежды?

– У нас очень много заявок…

– Это вас не оправдывает, – настаиваю я, – вы можете делать рассылку с формальными отказами, чтобы люди не ждали впустую.

– Чтобы потом я целыми днями проводил такие беседы, поясняя причину отказа, с кучей авторов, как вы? – теперь разозлился он. – Я тогда просто с ума сойду! Нет значит нет. Не нужно притворяться помощником редактора, чтобы попасть в наше издательство. Это так не работает!

Я перевожу взгляд на окно, в котором виднеется небольшое озеро среди высоток. Вид плавающих в нем уточек меня успокаивает.

– Мне просто хотелось, чтобы о «Контакте» узнало больше людей, – отчаянно вздыхаю я. – Читатели из интернета – это хорошо, вот только читатели из книжных магазинов – куда лучше. Дело не в деньгах, а в том, что эта книга могла бы повлиять на многих людей.

– Поверь, Максим, это не так. Литература приносит удовольствие и развлекает. Да, есть книги по самопомощи, но их обычно берут люди, когда осознают, что им нужна помощь. Многие авторы наивно полагают, что их произведения изменят мир, но это не так.

– Возможно, вы просто отказываете таким авторам в публикации, Никита, – ворчу я. – Конечно, если вы издаете книги с такими названиями, как «Доминатрикс муравьев», это говорит о многом.